— Я пришел к некоторым выводам. То, о чем я прочитал в письмах де Пайена, позволило мне предположить, что защита паломников, следующих в Иерусалим, — это лишь предлог, прикрытие для истинных целей Милиции. Один человек, уже совершавший паломничество, заверил меня, что опасности, якобы подстерегающие паломников на дорогах, сильно преувеличены, правда, он не вдавался в подробности. Нагнетание страха позволяет накапливать оружие и держать под контролем караваны. На Огюстодюноме один человек дал мне понять, что миссия охраны — это способ взять в свои руки власть в Святой земле, что орден, который будет контролировать дороги в царстве, непобедим. Так ли это? Что это — план переворота? Это противоречит тому, что я знаю о моем дяде, он никогда не скомпрометировал бы себя политическими играми. Еще одним открытием я обязан исповеднику де Крона, отцу Оберону де Сентиву: каждый из девяти рыцарей имеет свою конкретную задачу. Если не вызывает никакого сомнения то, что Измаля наняли, потому что он образованный и талантливый архитектор, то, кажется, Робера де Крона ценят как военного, это «железная рука» Милиции. Теперь мне необходимо узнать, чем занимаются остальные. Эго поможет нам определить истинную цепь экспедиции. Сентив как-то завел разговор о том, что нас ждет в Святой земле: Откровение, революция! Он говорил сбивчиво. Я не упомянул о Столпе, это было слишком рискованно. Но я уверен, что с этим названием мы будем сталкиваться все чаще. Убийство Измаля связано не с этим. Как я и думал.
— А не опасно ли продолжать расследование? — спросил Круатандье.
— Я решительно намерен раскрыть то, что затевается, — сказал Козимо. — Я не допущу, чтобы убийство моего дяди осталось нераскрытым, как и убийство моих родителей в Святой земле. Волей-неволей л теперь связан с этой тайной и доведу дело до конца.
Козимо объяснил, почему ему не повезло с Карлом де Рюи.
— Нет никакой возможности увидеть его или сблизиться с кем-то из его окружения. Это непостижимо. Я не нашел ничего такого, что имело бы к нему хоть какое-то отношение, кроме неясных намеков на связь с болезнью или даром, не знаю… А вы? Что вы разузнали?
— После отъезда из Труа, — начал рассказывать Круатандьё, — каждый из нас неотступно следил за одним из руководителей каравана. Я лично глаз не спускал с Жана дю Гран-Селье.
Он достал из кармана своего комбинезона портативный экран, на котором появилось изображение его подопечного. Жан был мужчиной высокого роста, с пронзительным взглядом, густой бородой, длинными вьющимися волосами, белой кожей, тонким косом. Он был одет, как и все братья по ордену: со строгостью солдата и скромностью монаха.
— Этот человек не делает никакой тайны из своей жизни, — продолжал Круатандьё. — Мне удалось сложить воедино все обрывки сведший о нем. Жан не является потомственным сеньором: он купил титул.
— Купил?
— Это законно. Так делают редко, но это вполне допустимо, правда, если семейство имеет в собственности хотя бы часть поместья в течение двух поколений.
— А потом?
— Он приказал расширить территорию своего замка в Морвилье, добавив к ней другие свои владения. Все это делалось для того, чтобы придать больше веса своей персоне. Вскоре Жан невероятно разбогател благодаря торговле лошадьми. Он ловкий человек. На своих землях он построил конюшни, подобные тем, какие существуют только на Востоке. Он разводил и объезжал лошадей, которые своей выносливостью и умениями намного превосходили рысаков, предназначавшихся для турниров и войн. Он начал продавать лошадей, способных скакать как по полям Бургундии, так и по песчаным дюнам Арабии. Эта порода годится для любого климата. Вся знать королевства бросилась покупать этих исключительных лошадей. За несколько месяцев судьба Жана и его положение в обществе резко изменились.
— Как он стал одним из организаторов паломничества?
— Благодаря другому паломничеству. Двадцать лет назад, чтобы возблагодарить Господа за ниспосланные ему богатства, Жан решил отправиться помолиться в Компостеллу. По дороге он встретился с графам Хьюгом де Шампань и Хьюго де Пайеном, которые возвращались из Иерусалима. Никто не знает, о чем они говорили, но Жан развернул коня и поехал вместе с ними. А вскоре после этого он отказался от своего имущества в пользу младшего брата. Свои средства он передал Милиции, и сегодня Жан является одним из девяти предводителей паломников.
— Значит, ничего таинственного? — сказал Козимо.
— Разве что одно. Жан не обратив свое состояние ни в золото, ни в серебро, чтобы передать их Милиции. Один из его людей сказал мне по секрету, что он все потратил на драгоценные камни. Изумруды. Он скупал их по всему Западу! Тот, кто мне это рассказал, утверждает, что видел, как горы изумрудов с вооруженной охраной перевозили в земли Хьюга де Шампань.
— Никто не знает, что случилось с этими камнями потом?
— Ходят слухи, что Жан везет их в Иерусалим. И действительно, часть его людей тщательно охраняет один из секторов на корабле.
— Ты думаешь, что изумруды там?
— Возможно, — сказал Круатандьё. — Где-то же они должны быть.
— И почему-то их требуется такое огромное количество! — прошептал Козимо. — Ты знаешь, где расположен охраняемый сектор?
— Более-менее. Но пробраться туда невозможно.
— Это мы еще увидим!
Он повернулся к Ролану.
— А мне. — сказал тог, — особо нечего рассказать о моем рыцаре. Пьер де Мондидье — прекрасный человек, и в нем нет ничего таинственного Это солдат. Отличный воин. В Милиции он отвеЧает за организацию снабжения и пополнение рядов армии. Все время он занимается вербовкой солдат. Он ведет такую же жизнь, как и они, ест с ними за одним столом. Что особенно поражает, так это его набожность. При любых обстоятельствах он может молиться, отрешившись от всего.
— Ты смог к нему подобраться?
— Да. Я даже устроил так, чтобы ты сможешь его увидеть. У меня есть контакт с одним из его вербовщиков.
Я участвую в ночной операции, которая будет скоро проводиться.
— Операции?
— Несомненно, к этой операции будет привлекаться охрана. Мне не известна конечная цель. Вполне возможно, что это обычные маневры. Суть в том, что человек пятнадцать должны будут сопровождать де Мондидье туда, куда он скажет. В назначенный день я пообещал взять с собой надежного человека. Вербовщик мне достаточно доверяет, чтобы положиться на мой выбор.
— Хорошо, — сказал Козимо. — Это как раз то, чего я от вас и ждал.
* * *
На следующий день Козимо и Круатандьё шли по служебным переходам Азимо-5, куда было запрещено входить посторонним. О существовании этих коридоров с тянувшимися вдоль их стен трубами и опорами мало кому было известно, даже инженеры не имели туда доступа. Круатандьё был поражен тем, как хорошо его друг знает устройство корабля. Путеводителем Козимо служил небольшой компьютер, куда он скопировал свой чертеж.