— Нет, — бормотал он, снимая нитки с ее лица. Несколько раз он задевал ногтем ее кожу и, кажется, поцарапал ей скулу. — Эй, давай, ну давай…
Неожиданно Авденаго рассмеялся. Денис глянул на него дико.
— Ты что?
— Я ее знаю, — объяснил Авденаго, все еще посмеиваясь. — Погоди-ка, нужно ей в нос подышать. Или наоборот, нос зажать, а дышать в губы. Умеешь?
— В кино видел, — буркнул Денис.
— Я тоже — в кино. Надо еще на сердце давить. Блин, я не знаю, где у женщин сердце…
— У меня слева, — сказал Денис. — А что, у троллей женщина — не человек?
— У троллей и мужчина — не человек, — ответил Авденаго. — Нет, вот ты мне покажи, где у тебя сердце. Пальцем покажи.
Денис ткнул себя в левую половину груди.
— Ага! — с торжеством воскликнул Авденаго. — А у нее на этом месте сиська. Понял теперь? Она тебя не похвалит, если ты ее за эти места хватать начнешь.
— Я ведь для хорошего дела, — сказал Денис.
— Это ты ей будешь объяснять, когда она очнется.
— Ну, она, когда очнется, нас поблагодарит.
— Она по морде нам надает, и тебе первому, что руки распускаешь, — обещал Авденаго.
— Ну а что делать? — растерянно спросил Денис. — Может, лучше я ей в нос дышать буду, а ты — за сиську хватать?
И тут девушка неожиданно изогнулась дугой и страшно захрипела.
Краска прихлынула к ее щекам и лбу. На несколько секунд девушка опять задержала дыхание, а потом густо кашлянула и выплюнула на снег комок кровавой слизи, в котором, как жирные микробы, свернулись крохотные обрывки ниточек.
— Фу! — выговорила она, села, согнулась, стукнулась лбом о свои колени.
Авденаго обнял ее, прижал к себе.
— Все, все, — прошептал он ей на ухо.
Ухо у нее горело и сильно распухло. Девушка дернулась — всякое прикосновение к воспаленной слизистой причиняло ей боль.
Авденаго снял с себя куртку, закутал девушку. Легонько встряхнул.
— Ты на Екатерининском канале, — сказал он. — Поняла?
Она осторожно подняла голову, исподлобья огляделась. Увидела Дениса, задержала на нем взгляд, но совсем ненадолго. Потом безошибочно уставилась на морановский подъезд.
— Его там нет, — сказал Авденаго.
Ее пересохшие губы шевельнулись. В углах рта кровоточили болячки.
— Джурича Морана там больше нет, — повторил Авденаго. — Идем. Потом поговорим.
Денис сказал:
— Я возьму машину.
И понял, что это — первые разумные слова, произнесенные им за довольно долгий отрезок времени.
* * *
— Теперь ты видишь, как правильно мы поступили, когда сбагрили твою мать на дачу! — заявил Авденаго.
Деянира сидела посреди кухни на табурете и держалась за сиденье обеими руками. Авденаго восседал в кресле и разглагольствовал.
На плите закипал чайник. Денис с гребнем в руках стоял за спиной Деяниры и выбирал из ее волос грязные нитки. Безнадежные колтуны он вырезал маникюрными ножницами. Деянира морщилась, но помалкивала.
— А я не сразу тебя узнал, — сказал ей Авденаго. — Тебя что, вот так прямо к морановской квартире вынесло?
Она молча моргнула.
— Повезло, что рядом оказались, — продолжал Авденаго.
Она приподняла брови.
— Что мы там делали? — Авденаго задал вопрос вместо Деяниры. И сам же на него ответил: — Пытались найти старого пройдоху. Да только он испарился. Как не бывало. И самое противное, я ведь уверен, что он там, на месте! Может быть, даже видит нас. А мы его — нет. Тычемся в пустоту, как больные котята.
Деянира задышала глубже и чаще, а потом сипло произнесла:
— Евтихий…
Авденаго махнул рукой.
— Иди лучше купаться, амфибия. Остальное потом обсудим, когда ты себя человеком почувствуешь. Дениска, ты закончил ее вычесывать? Пусть полежит в ванной, придет и себя. На женщин водные процедуры хорошо действуют.
Слабым жестом Деянира показала, какие, по ее мнению, процедуры хорошо действуют на троллей, после чего поднялась с табурета. Денис вовремя подхватил ее, иначе она бы упала.
— Слушай, может, я тебе помогу… ну, в ванной, — тихо предложил Денис. И немедленно покраснел. — Я без намеков, без всяких там… ну, подколов… Просто чтоб ты не утонула.
— Не утону, — хрипнула Деянира.
— Все равно ты дверь не закрывай, — сказал Денис. — Только шторку задерни. Чтобы если что, мы успели тебя спасти.
— Уже спасли, — прошептала Деянира. — Одного раза хватит.
Держась за стену, она добралась до ванной и скрылась там. Денис озабоченно посмотрел на закрывшуюся за девушкой дверь, повернулся к Авденаго:
— Как, по-твоему, она там не утонет?
— Эта девчонка прожила в Истинном мире дольше, чем ты или я, — проговорил Авденаго. Он тоже, очевидно, раздумывал о Деянире. — Не так-то просто сжить ее со свету…
Тролль лениво сполз с кресла, заварил чай, вытащил из холодильника яйца, молоко и зеленый лук, принялся стряпать омлет.
— Все тролли хорошо готовят, — пояснил Авденаго, поймав недоуменный взгляд Дениса: он никак не ожидал, что жилец вдруг начнет проявлять кулинарную инициативу. — Это у нас в крови.
— По крови ты вовсе не тролль, — буркнул Денис. Ему показалось, что Авденаго читает ему лекцию с поучениями, а Денис такого терпеть не мог.
— Откуда тебе знать? — возразил Авденаго. — По-твоему, наши обряды введения в клан — просто пустые церемонии? Знаешь, какие они длинные и кровавые, сколько там подвохов, загадок и ловушек? Пока тебя новым родичем признают, вдоволь нахлебаешься и помоев, и кровищи, и юшки из собственного носа.
Денис неопределенно пожал плечами. Вот уж над чем он никогда не задумывался, так это над троллиными обрядами введения в клан нового родича.
Авденаго смотрел на приятеля насмешливо и чуть снисходительно:
— Для чего же тогда их, по-твоему, проводят, если это — всего лишь пустые церемонии?
— Не знаю… — выдавил Денис, мысленно посылая Авденаго проклятие. Опять тролль выставил его дураком. — Ну, для порядка.
— Для порядка существуют штрафы и смертная казнь, — тотчас возразил Авденаго. — А обряды, по крайней мере, у троллей служат для преобразования.
— Преобразования? В смысле — чтобы стать другим, переделанным? Не символически, на самом деле?
— А что тут такого? Да, на самом деле. Был ты пустое место, а превратился в мужа Атиадан по прозвищу Злой Колокол. Был ты никто, а стал троллем, членом могущественного клана…