— Но ведь это все равно условность, — сказал Денис.
— Условность — это штамп в паспорте, поставленный дурой в ЗАГСе, — объявил Авденаго. — А если ты пролезал у троллихи между ног, если кусал ее за хвост…
— Стоп, — Денис поднял ладонь, — мы ведь, кажется, договорились: ни слова о хвосте твоей жены.
— Это ты просил, чтобы я об этом при тебе не рассуждал, а я никаких обещаний на сей счет не давал. Мне, может быть, приятно вспоминать, каков на вкус ее хвостик.
— Авденаго! — зарычал Денис.
— О, наконец-то я вижу огонь в твоих глазах! — обрадовался Авденаго, разбивая яйцо в глубокую тарелку и доливая туда молоко. — Молодец. Я уж думал, ты совсем хладнокровная жаба. Где у вас венчик для взбивания?
Деянира выбралась из ванной, обернутая в полотенце, и укоризненной тенью возникла на пороге.
— Ой, одежда, — спохватился Денис. — У тебя какой размер?..
Он смерил Деяниру взглядом и ужаснулся, представив себе на этом худеньком тельце любой из монументальных туалетов Анны Ивановны.
Очевидно, у Авденаго уже развился дар чтения нехитрых денисиных мыслей, потому что тролль, хихикнув, подсказал:
— Мы же в Питере, чувак. У нас полное господство унисекса. Подбери ей что-нибудь посимпатичнее из своего барахла, а мамочкино не трогай.
— Тьфу, — с облегчением проговорил Денис.
И тут Деянира сказала:
— Представляете, ко всему я там привыкла, но только не к отсутствию белья… По трусам — ужасно скучала.
Денис стал совсем багровый.
— У меня, кажется, остались «семейные»… Ну, без пуговиц…
Деянира опустилась на пол, скользя вдоль косяка, и принялась смеяться… Она смеялась и смеялась, захлебываясь слезами, а потом закашлялась, плюнула на полотенце с розовыми цветами комочком крови, посерьезнела, вздохнула и затихла.
Денис молча поднял ее и почти волоком утащил в комнату.
Она вернулась спустя минут пятнадцать. В том самом свитере в ромбик, который поначалу носил Авденаго. Заново постиранный, он теперь был вручен Деянире. Летние джинсы Дениса были ей немного великоваты. Оказывается, за год жизни в Истинном мире она здорово похудела. Ничего, наесть задницу — дело недолгое. Начинать можно прямо сейчас — омлет был готов.
— Садись. — Авденаго кивнул на кресло. — Тут самое удобное место на всей кухне, если ты умеешь кушать, держа тарелку на коленях.
— Это все умеют, — сипло откликнулась Деянира, устраиваясь в кресле.
Горло у нее болело, глотать было больно. Глаза слезились, из уха, кажется, текло. И губы все растрескались. Но ела она с наслаждением.
— Тебя как зовут по-настоящему? — спросил ее Денис, когда она вручила ему грязную тарелку и потянулась за чашкой с чаем.
Авденаго хмыкнул:
— Он ко всем пристает с этой ерундой. Вынь ему да положь, как тебя зовут по паспорту. Ну, порадуй мальчика, скажи ему, а то он ночью заснуть не сможет.
— Диана Ковалева, — назвалась девушка.
— Диана? — переспросил Денис.
Девушка сощурилась:
— Тебя что-то удивляет? Говори прямо сейчас или молчи об этом вечно.
— Да нет, я так… — сказал Денис. — Странное имя. Диана.
— Странное? — переспросила она зловеще.
— Редкое, — поправился Денис.
— Уже лучше, ковбой. Продолжай.
— Чем же Морана не устроила «Диана»?
— В каком смысле?
— Ну, имя редкое, а он поменял его на еще более редкое, — объяснил Денис.
— А с чего ты взял, что это именно Моран поменял мое имя? — осведомилась Деянира.
— А что, ты сама? — Денис широко улыбнулся.
— Нет, ты угадал, — призналась Деянира. — Это Моран… Ему так больше нравилось. Он считал, что «Деянира» подходит мне лучше, чем «Диана». И любое другое имя вообще.
— Моран на всех накладывал свою лапу, — вставил Авденаго.
— Кроме меня, — возразил Денис. — Я остался собой.
Авденаго и Деянира дружно воззрились на него, а затем столь же дружно расхохотались.
— Ладно, — сказала наконец Деянира-Диана, — не обижайся, Денис. Это стресс. Я еще немножко поведу себя эксцентрично, а потом опять стану как все люди… Вот прямо сейчас и начну. Так, э… Вежливость. Да. Очень вкусный был омлет. И чай просто чудесный.
— Ага, — сказал Денис. — А где в Истинном мире ты встречала этого бродягу? — Он указал подбородком на Авденаго. — Он утверждает, будто вы знакомы.
Деянира неопределенно улыбнулась:
— Была одна историйка в Гоэбихоне.
— Ясно-ясно, — вздохнул Денис.
— Нет, правда, мы виделись с ним в городке, где я жила, — повторила девушка. — Жила, работала и делала неплохую карьеру… — прибавила она с нажимом. — И вот как-то раз он туда явился… с нехорошими намерениями, разумеется. Хотел кое-что украсть.
— И, между прочим, вполне преуспел, — вставил Авденаго.
— Тролли всегда преуспевают, если цели у них нехорошие, — сказала Деянира.
Авденаго хмыкнул и послал Денису ехидную улыбку.
— Мы, тролли, — мы ведь плохие, — напомнил Авденаго. — Что же тут удивительного? Все силы зла на нашей стороне. Нам помогает Темный Властелин. Не так ли, Денис?
Денису не хотелось, чтобы тролль одолел его в словесном поединке в присутствии девушки. А переспорить Авденаго все равно не удастся. Лучше уж просто промолчать.
Деянира, к счастью, и сама имела зуб на тролля.
— Мне, в общем-то, плевать, что там Авденаго натворил в других местах. Но из-за той кражи в Гоэбихоне пропал мой парень. Евтихий. Помнишь такого?
— Вообще-то я совсем не хотел ему зла, этому твоему Евтихию, — сообщил Авденаго. — Наоборот. Он тебе никогда не рассказывал, как я спас его от горнодобывающих работ?
Деянира смотрела на Авденаго молча. Она действительно очень сердилась.
Авденаго невозмутимо продолжал:
— Люди — неблагодарные скоты… Старина Евтихий мог бы проявить хотя бы толику признательности. Так нет же, он упрямо ненавидел меня с первого дня нашей встречи. Между прочим, пытался зарезать меня во сне… Этого он тебе тоже не рассказывал, голубка Деянира? — Авденаго хмыкнул. — А вот я желал ему добра. И когда увидел его с тобой, от души порадовался тому, что у него жизнь налаживается…
Деянира вздохнула.
А Денис простодушно удивился:
— Так у тебя в Истинном мире остался парень?
— Да, — кивнула Деянира. — Его звали Евтихий.
— На самом деле Этиго его звали, — тотчас поправил Авденаго, ухмыляясь. — Тролльское такое имя. Очень красивое, кстати.