— Спасибо, — тихо проронил Барак.
Спал я тревожно, ибо мысли о предстоящем отъезде, вкупе с доносившимися со двора криками и грохотом повозок, не давали мне покоя. С первыми рассветными лучами я поднялся и оделся, впервые после прибытия в Йорк натянув сапоги для верховой езды. Соседи наши тоже уже встали. Проходя через холл, я увидел как несколько клерков толпятся у очага, который один из них пытается зажечь. Холодно кивнув, я вышел во двор.
День обещал быть пасмурным и прохладным, небо сплошь затянула пелена туч. Барак стоял на крыльце, озираясь по сторонам. Двор выглядел непривычно пустым. Загоны для скота исчезли, так же как и их обитатели.
— Вот и кончились последние славные денечки аббатства Святой Марии, — изрек Барак. — Я слышал, король приказал уничтожить уцелевшие витражные окна и снять с церкви крышу.
Я поглядел на церковь, шпиль которой снова терялся в тумане, и вспомнил беднягу Олдройда.
Позавтракав, мы пошли забрать лошадей. Плотники снова были при деле — они разбирали павильоны. Я с сожалением подумал о том, какая пропасть средств и усилий затрачена на эти ненужные сооружения. Королевские слуги бережно заворачивали в непромокаемую ткань огромный гобелен, посверкивавший золотыми листьями. Длина гобелена составляла не менее сорока футов, и для того, чтобы свернуть его, потребовалось четыре человека; солдаты стояли рядом, охраняя бесценную вещь. Около распахнутых дверей церкви царила невероятная суета. Люди выводили своих лошадей и присоединялись к небольшим группам, тут и там собиравшимся во дворе. Войдя внутрь, мы оказались в толпе владельцев лошадей, сновавших туда-сюда вдоль рядов стойл. По большей части скакуны уже были оседланы. Навстречу мне попался сержант Ликон.
— Вы тоже отправляетесь сегодня? — спросил я.
— Да, если найду свою лошадь.
Вдруг кто-то бесцеремонно толкнул меня в спину, заставив сердито обернуться.
— Дорогу свите королевы!
Несколько придворных, окруженных слугами, которые расчищали им путь, вели к дверям своих лошадей. Я заметил среди них Франциска Дерема. Он тоже меня увидел и наградил издевательской улыбкой. Когда придворные прошли, мы с Бараком продолжили поиски.
— Осторожнее, сэр, осторожнее! — донесся до меня знакомый женский голос.
Впереди я увидел Дженнет Марлин. Какой-то молодой придворный пытался успокоить свою лошадь. Животное, как видно, испугавшись толпы и шума, закидывало голову и ржало, угрожая задеть копытами мистрис Марлин. Барак выступил вперед.
— Эй, придержите лошадь! — крикнул он. — Здесь дама.
С помощью Барака придворному удалось успокоить коня.
Я тем временем предложил мистрис Марлин руку и отвел ее на безопасное расстояние. Она была так испугана, что, казалось, не сразу меня узнала.
— Это вы? О, благодарю вас.
— Вы ищете свою лошадь?
— Да, она должна быть где-то здесь.
Мы с Бараком помогли мистрис Марлин отыскать принадлежавшую ей серую кобылу, уже оседланную.
— Подождите нас, — предложил я. — Мы только найдем своих лошадей.
— Нет, я должна идти, — вспыхнув, возразила мистрис Марлин. — Я очень признательна вам за помощь.
И, взяв свою кобылу за поводья, она двинулась к дверям.
— Ей не слишком по душе, когда ее считают слабой, беспомощной женщиной, — заметил Барак.
— Да, гордостью она наделена с избытком, — кивнул я.
Мы наконец подошли к стойлам, где ждали нас Сьюки и Предок, тоже уже оседланные. Лошади беспокоились, и мы не без труда вывели их из церкви. Кобыла Барака всегда была норовистой, но возбуждение, в котором пребывал мой обычно невозмутимый гнедой мерин, удивило меня.
— Можно было бы обойтись без подобной сумятицы, — заметил я. — Того и гляди, кого-нибудь задавят.
Вновь оказавшись во дворе, я вздохнул с облегчением. Здесь были клерки и мелкие чиновники, сопровождавшие высокопоставленных вельмож; кто-то уже взобрался в седло, кто-то держал лошадь под уздцы. Придворные короля и королевы стояли поодаль, у ворот. Законники собирались вокруг седобородого сэра Джеймса Филти. Заметив нас, он поставил два крестика в списке, который держал в руках.
Среди челяди королевы я заметил Тамазин. Вид у нее по-прежнему был встревоженный. Девушка сидела на серой кобыле, очень похожей на лошадь Дженнет Марлин. Поблизости на мощной вороной кобыле красовалась леди Рочфорд, облаченная в лиловый плащ. Рядом на сером жеребце восседал Ричард Рич. Окинув взглядом королевскую свиту, блиставшую роскошными нарядами и позолоченной сбруей, я с удивлением увидел Малеверера. Как видно, он намеревался сопровождать короля. Это открытие отнюдь не доставило мне удовольствия. Тут я ощутил на себе чей-то злобный взгляд и, оглянувшись, увидел Томаса Калпепера. Он сразу же отвернул в сторону свою красивую голову.
К нам приблизился мастер Крейк верхом на крепком и выносливом чалом жеребце. Даже сидя в седле, он не расстался со своей письменной доской и, по обыкновению, сосредоточенно перебирал прикрепленные к ней бумаги. Заметив меня, он растерянно отвел взгляд, и я догадался, что он предпочел бы избежать встречи. Однако мастер Крейк пересилил себя и приветственно кивнул.
— Добрый день, мастер Шардлейк, — сказал он с неуверенной улыбкой.
— Добрый день, мастер Крейк, — откликнулся я самым что ни на есть дружелюбным тоном. — Господи боже, сегодня в конюшнях жуткая толкотня.
— Да, все ищут лошадей. К счастью, я забрал свою с утра пораньше.
— Теперь хлопот у вас прибавится. Ведь придется размещать королевскую свиту на новом месте.
— Именно поэтому я выезжаю буквально через минуту. Мне необходимо заблаговременно прибыть в Хоулм и проверить, все ли готово к приезду короля.
— Насколько я понял, нам предстоит путешествовать в обществе других законников.
— Да, и поэтому вам придется подождать. Сначала аббатство покинут король и королева в сопровождении своих придворных и челяди. Затем — крупные вельможи и их сопровождающие, за ними — государственные чиновники высокого ранга. Боюсь, законники будут замыкать процессию. За ними поедут лишь слуги да повозки с поклажей. Строгая очередность чрезвычайно важна во время подобных передвижений.
— Разумеется.
Крейк бросил взгляд в сторону королевского особняка. Слуга срезал розы, растущие у крыльца, и бережно складывал колючие стебли на стоявшую рядом повозку. Шум и суматоха, царившие вокруг, казалось, ничуть его не волновали. Я подумал о том, что после отбытия короля особняк вновь будет служить резиденцией Совету северных графств.
— Король был в ярости из-за того, что Джеймс позволил себе пренебречь его приглашением, — вполголоса сообщил Крейк. — Он обещал обрушить на головы шотландцев громы и молнии. Думаю, они дорого заплатят за неучтивость своего монарха.
— Что ж, подобная… — я замешкался, подбирая не слишком резкое слово, — суровость вполне соответствует нраву короля Генриха.