– Идите сюда, – свистящим шепотом приказала она.
Девчонка молча ринулась на зов, а мальчик прошептал:
– Меня сейчас стошнит!
Лапина сразу поняла, что дети придумали какое-то безобразие, и хотела крикнуть: «Эй, чем вы там занимаетесь?»
Но тут к ней подошла покупательница и стала выбирать пломбир для дня рождения. Женщина брала много порций и оказалась капризной – требовала, чтобы пачки были не помятыми, с аккуратными обертками. Тане пришлось переворошить весь холодильник. Когда придирчивая покупательница убралась восвояси, Лапина решила посмотреть, что происходит на задворках за будкой. Распахнула дверь и увидела, что там никого нет, зато у бачка валяется портфель, серый, украшенный изображением самолета. Таня открыла замки, нашла внутри учебники за третий класс, дневник с именем «Павел Хитрук» и номером школы на обложке. Решив завтра сбегать в учебное заведение и получить от родителей растеряхи денежное вознаграждение, Лапина спрятала находку под прилавок и продолжила торговлю. Потом она расстелила матрас и улеглась спать.
Ночью Таню разбудили звуки, доносившиеся из-за ларька.
Мало кто знал, что за будкой с мороженым есть небольшой проход к гаражам. О нем были осведомлены лишь местные дети. Просвет был таким узким, что воспользоваться им могли либо малыши, либо очень худые школьники. Но детсадовцы одни не гуляют, а старшие дети бродят компаниями, в которых часто есть толстяки. Потому проходом пользовались крайне редко. Один раз Тане взбрело в голову, что ее киоск как граница, отделяющая один мир от другого. По бокам павильончика стоят очень дорогие ювелирные магазины, перед ним простирается широкий, ярко освещенный по вечерам проспект, а сзади ржавые гаражи да квартал блочных трущоб, где обитают полунищие люди, многим из которых не по карману даже «плодово-ягодное» из Таниного киоска.
Лапина отлично понимала, что ночью нельзя выскакивать из будки с криком: «Кто там шумит?» Продавщица ведь не имеет права ночевать в торговой точке, ее могут оштрафовать за нарушение санитарных норм. Но еще хуже будет, если она нарвется на уголовника, который решил неприметной дорогой проникнуть к гаражам, чтобы спереть инструменты, колеса или угнать машину. Нужно было сидеть на матрасе, не издавая громких звуков, но любопытство оказалось сильнее благоразумия.
Татьяна очень осторожно приотворила дверь и выглянула в щелку. Яркая реклама, горевшая на торце ювелирных бутиков, работала лучше фонаря, свет озарил пространство с баком для мусора. Увиденное зрелище сильно удивило мороженщицу. Около мусорного контейнера стояли двое: мужчина и та самая старшеклассница. Оба держали в руках карманные фонарики.
– Нашла? – тихо спросил дядька.
– Нет, – прошептала девочка. – Но должен быть здесь, он сказал, что бросил его у бачка.
– Тут ничего нет… – бормотал мужик. – Плохо. Ты сама не помнишь?
– Папа, это не я, – всхлипнула школьница, – она виновата.
– Сейчас не до споров, – остановил ее отец, – надо его увезти.
– Ой, нет! – застонала девочка. – Нет!
– Майя, ты хочешь сесть в тюрьму? – сурово осведомился отец. – Хватит одного горя!
– Зачем она их родила! – заплакала дочь.
– Майя, возьми себя в руки, – приказал отец. – Ищи портфель, времени мало, а я пойду займусь телом.
Таня от страха зажмурилась. Когда она открыла глаза, Майя сидела в той же позе, отца не было. Лапину заколотила крупная дрожь.
– Майя, – позвал мужчина, выходя на пятачок из-за гаражей, – отыскала? Хватит рыдать! Александру уже не помочь, надо вас спасать. Где портфель? Его не должны здесь найти! Павел не выходил из школы, ты была около больной мамы – у тебя полнейшее алиби.
– Может, его кто-то украл? – прошептала Майя.
– Молчи! – прикрикнул отец. – И твердо заучи: ты здесь никогда не была, с Павлом не знакома, Александра ни разу в жизни не видела. Вообще-то я сомневаюсь, что кто-нибудь о тебе вспомнит. Павла я в больницу спрячу, шум погашу.
– А Сашка? – пропищала Майя.
– И с ней договоримся, выкрутимся. Доченька, соберись! Вспомни, где портфель!
– Не могу, – зарыдала девочка.
– Тише, – шикнул отец, – вроде нет никого вокруг, ночь стоит, но шум нам не нужен.
И тут Таня высунулась из ларька.
– Простите, вы пытаетесь найти школьную сумку Павла Хитрука?
Лапина закашлялась и схватила бутылку колы из пластиковой подставки около подлокотника.
– Ты бесстрашная авантюристка, – оценила я по достоинству поведение Татьяны. – Услышала слова: «Пойду, займусь телом» – и не побоялась заявить о том, что стала свидетельницей заметания следов преступления.
Лапина вернула почти опустошенную бутылку на место.
– Нет, – не согласилась она, – я умная и сразу сообразила: дядька на киллера не похож.
– Имей преступники на лбу надпись «убийца», жизнь следователей и оперативников стала бы намного проще, – фыркнула я. – Позволь тебя разочаровать: иногда за милой внешностью девочки-белочки скрывается хитрая и жестокая гиена. Ты вела себя глупо и безрассудно.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанское, – бесшабашно откликнулась Таня.
– Ладно, – опомнилась я, – не собираюсь обсуждать твои действия, меня интересуют только факты. Ты спросила про портфель и что?
Лапина довольно ухмыльнулась.
– Они испугались! Девчонка опять у мусорника на землю села, а мужик глаза выпучил, уставился на меня и мычит что-то нечленораздельное. Но он быстро в себя пришел и пообещал: «Подарю тебе квартиру, только молчи», – довольно улыбнулась Татьяна.
– Я бы ему не поверила, – сказала я.
Лапина кивнула:
– И я не дура. Пока бумаги не оформили, я портфель не отдавала, спрятала его в камере хранения. По улице ходила, оглядывалась, боялась, что по башке стукнут. Но Роман оказался честным, не обманул. У него какие-то знакомые были, за пару дней сделку оформили. И теперь я живу на проспекте Мира.
– Значит, Роман, – кивнула я.
– Ага, – подтвердила Татьяна. – У его жены была тетка, она умирала, это ее площадь. Ой, такая загаженная была! Я года два квартиру в порядок приводила. Денег-то больших не имела, заработаю чуток и переклеиваю обои!