— Скажи этой суке, чтобы она заткнулась.
Кто-то добавил к этим словам какую-то реплику, вызвавшую вспышку общего грубого веселья.
К этому времени я впала в полнейший ужас, непреодолимый, безмерный страх завладел мной. Мной овладело присущее разве что попавшему в ловушку животному слепое безумие, панический страх подобно злому духу терзал меня.
— Выпустите меня! — отчаянно закричала я, и тут за дверью послышался новый голос:
— Что тут у вас творится?
Сердце мое забилось быстрее в надежде на спасение. Появился кто-то новый! Я снова закричала:
— Помогите, помогите! Выпустите меня!
Тут началось полное столпотворение. Я слышала мужские голоса, некоторые были ровными и спокойными, в других возгласах отчетливо были слышны истерические нотки… Наконец дверь распахнулась настежь настолько внезапно, что я едва не полетела на пол, так как стояла перед ней. В комнатушку брызнул свет, и какое-то мгновение я могла только моргать, так как после полной тьмы фонарь ослепил меня. Наконец — о счастье! — я увидела полисмена и двоих штатских, которые надевали наручники на руки Папаши, Кристи и парня, принявшего сверток.
— Ох, как я рада, что вы наконец пришли! — воскликнула я.
Один из штатских подошел ко мне.
— Миссис Флактон, не так ли?
— Да, я — миссис Флактон, — ответила я, — но как вы узнали?
— К нашему сожалению, вам, конечно, пришлось поволноваться, мэм, но быстрее мы не могли управиться. Нам пришлось дождаться помощи, а теперь, — обратился он к остальным, глазевшим на меня, — этих троих наверх. Фургон их ждет.
Я проводила взглядом Папашу, Кристи и их помощника, поднявшихся по лестнице, после чего мужчина в штатском повернулся ко мне с улыбкой.
— Сегодня вы очень помогли нам, миссис Флактон.
— Не понимаю чем.
Улыбка детектива стала еще более широкой.
— Ну конечно, — проговорил он. — Дело в том, что когда вы последовали за Преподобным из гостиницы, наш человек, который следил за ним, находился недалеко от вас. Мы следили за ним с того самого момента, когда вы с мистером Флактоном сообщили нам о том, кто он такой, но так ничего и не выяснили.
— К счастью, человек, работавший с ним сегодня, видел вас с мистером Флактоном и знал, кто вы такая, и, когда Преподобный повернул назад с Силвер-стрит, ему хватило сообразительности оставить своего подопечного и проследить за вами. Он догадался, что вас могло заинтересовать нечто неведомое ему. И поэтому он решил не терять вас из виду.
— Должен сказать, миссис Флактон, то, что вы в одиночку направились по этим улочкам, я считаю поступком, требовавшим незаурядного мужества. Ну, не то чтобы вас обязательно ждали какие-то неприятности, однако вы вполне могли встретиться с ними.
— Жаль, что я не знала о том, что он следует за мной, — проговорила я. — Это могло бы избавить меня от неприятных минут, после того как я попала сюда.
— Это было, конечно, весьма неприятно, но когда он понял, что вы попали в беду, то принял вполне разумное решение и не стал в одиночку предпринимать какие-либо шаги, а вернулся в участок, и мы немедленно поспешили сюда.
— Я очень признательна вам за это. A сейчас мне нужно вернуться в отель — боюсь, что муж обеспокоен моим отсутствием.
— Шеф позвонит ему, — сказал детектив. — Мы полагали, что ваш муж не знал о вашем поступке, так как наш человек доложил нам о том, что вы вышли из гостиницы в одиночестве.
Я объяснила, как случилось, что мне удалось подслушать разговор Преподобного из соседней телефонной будки.
— Действительно мужественный поступок, — прокомментировал детектив с восхищением.
Я уже чувствовала себя настоящей героиней.
Но героиня или нет, я понимала, что представляю собой жалкое зрелище после сопротивления Кристи и своего заточения в жутком подвале, и потому была рада увидеть свою сумочку, валявшуюся под лестницей. Все в ней оказалось целым, кроме раздавленного маленького зеркальца.
— Плохая примета — семь лет неудач, — со вздохом сказала я.
— Не для вас, миссис Флактон, а вот столько лет неудач ожидает, скорее, этих джентльменов.
— Значит, у вас есть веские основания для обвинения? — спросила я.
— Думаю, да, — ответил он. — Вот посмотрите.
И он отвел меня в ту комнату, в которой я видела станки. Они исчезли, и теперь полисмен изучал и паковал большие стопки листовок. Он подал мне одну из них. Она начиналась так:
«Не стреляй! Немецкий солдат — брат тебе. И убить его ты хочешь не больше, чем лишить жизни члена твоей собственной семьи».
— Предназначается к распространению в наших войсках, — сказал детектив. — Уже за одно это полагается суровое наказание; однако здесь нашлось и еще кое-что.
Он похлопал по лежавшей на столе стопке гроссбухов.
— Просто подарок для нас — имена и адреса людей, активно сотрудничавших с этой публикой.
— А кто этот тип, которого они звали Папашей? — поинтересовалась я.
— Пока не установлена его личность, но, будь моя воля, я бы поставил его к стенке.
— Ну, это слишком легкая смерть для подобных ему, — вступил в разговор полисмен, разбиравший листовки.
Я поежилась при мысли о том, в лапах каких людей находилась, вспомнила весь тот ужас, в котором пребывала, когда услышала шаги на лестнице, и тут в комнату вошел Питер, за которым следовал еще один мужчина.
— Мела! — воскликнул он. — С тобой все в порядке, моя дорогая?
Он бросился ко мне и, не обращая внимания на полисмена и детектива, обнял меня за плечи. Я с удивлением заметила, что на лице Питера бушевала настоящая буря, смесь неподдельной тревоги и откровенного волнения.
— Теперь вроде да.
— Увы, миссис Флактон пришлось пережить весьма неприятное для нее время, сэр, — проговорил детектив. — Я как раз рассказывал ей о том, какую большую услуга она нам оказала.
— К черту это! — с жаром воскликнул Питер. — Ты и в самом деле цела и невредима?
— Невредима, — ответила я. — Только заработала несколько синяков, у меня разбита губа и, если говорить честно, едва жива после этого ужаса и страха.
Питер взял меня за руки.
— Никогда больше не делай таких вещей. Никогда! Это просто безумие какое-то!
— Но я, во всяком случае, разоблачила заговорщиков, разве не так?
Я повернулась к улыбавшемуся детективу, почтительно отступившему в сторонку, и увидела, что следом за Питером в комнату вошел шеф полиции. Он взял одну из листовок, пробежал глазами текст и передал ее Питеру. А затем обратился ко мне:
— Вы и в самом деле разоблачили заговорщиков, миссис Флактон, думаю, страна должна быть благодарна вам за это. Не удивлюсь, если эти люди несут ответственность и за творящийся саботаж.