Он рассчитывал, что вот-вот станет известно, вернулся ли Бьорклунд из Копенгагена, поэтому начал с рассказа о своей находке.
– Мы тут говорили только что, – сказал Мартинссон. – Есть одна деталь, которая мне, например, кажется странной. Ни одного дневника. Я спрашивал всех. Похоже, никто из этих ребят не вел дневник. Даже ежедневников у них не было.
– Более того, – сказал Ханссон. – Писем тоже нет.
– У меня тоже такое впечатление, – сказала Анн-Бритт Хёглунд. – Они словно заметали за собой след.
– Это касается и других? Я имею в виду тех, на фото?
– Да, – сказал Мартинссон. – Может быть, надо их поприжать по этому пункту.
– Может, и придется, – сказал Валландер. – Но Иса Эденгрен постепенно возвращается к жизни, так что в один прекрасный день мы сможем поговорить и с ней. Пока надо обратить внимание на две вещи. Во-первых, она всерьез хотела покончить с собой. А брат ее, Йорген, привел этот замысел в исполнение, причем оставил письмо, в котором на чем свет стоит костерит своих родителей.
Мартинссон перелистал свой блокнот и хотел было что-то сказать, но в дверь постучали. Вошедший полицейский поискал глазами Валландера.
– Бьорклунд вернулся, – сказал он.
Валландер поднялся.
– Я поеду один, – сказал он. – Это никакой не захват, так что продолжим, когда вернусь.
– Я хотел бы взглянуть на этот телескоп прямо сейчас, – сказал Нюберг и тоже встал.
Они поехали в машине Нюберга. На перекрестке их ждал полицейский автомобиль. Валландер вышел из машины.
– Приехал двадцать минут назад. На «мазде», – сообщил водитель.
– Можешь ехать домой, – сказал Валландер.
– Помощь не нужна?
– Нет.
Валландер уселся в машину.
– И в самом деле вернулся.
Они поставили машину у ворот. Из открытого окна доносилась музыка – какие-то латиноамериканские ритмы. Валландер позвонил в дверь. Музыка стала тише, и Бьорклунд открыл дверь. Он был в одних шортах.
– У меня к вам есть вопросы, которые не могут ждать, – объяснил Валландер.
Бьорклунд задумался, потом внезапно улыбнулся.
– Теперь понятно, – сказал он.
– Что понятно?
– Машина на перекрестке.
Валландер кивнул:
– Я заезжал днем. Дело, повторяю, ждать не может.
Бьорклунд пригласил их в дом. Валландер представил Нюберга.
– Когда-то в юности я всерьез подумывал стать техником-криминалистом, – сказал Бьорклунд. – В этом есть что-то захватывающее – посвятить свою жизнь поиску следов.
– Это не так романтично, как многим кажется, – проворчал Нюберг.
Бьорклунд посмотрел на него с удивлением:
– Не в романтике дело. Просто хотелось всю жизнь быть следопытом.
Они стояли у входа в его гигантскую комнату. Валландер заметил, что Нюберг разглядывает ее обстановку с большим недоумением.
– Думаю, лучше сразу перейти к делу, – сказал Валландер. – У вас к дому пристроен сарай. В углу стоит накрытый брезентом предмет. Телескоп. И я хочу спросить, не тот ли это телескоп, который мы ищем? Телескоп Сведберга?
Бьорклунд уставился на него:
– Телескоп? В моем сарае?
– Да.
Бьорклунд отступил на шаг, словно бы подчеркивая расстояние между ними:
– Интересно, кто это шарил в моем доме, пока меня не было?
– Я уже сказал, что я заезжал днем. Дверь в сарай была не заперта. Я вошел и увидел телескоп.
– Неужели это законно? Разве полицейским позволено рыться в чужом жилище?
– Если у вас есть претензии, что незаконно, можете отправить их в надзорные органы.
Бьорклунд поглядел на него долгим неприязненным взглядом:
– Пожалуй, так и сделаю.
– Какого черта! – зло сказал Нюберг. – Может быть, займемся делом?
– То есть вы не знали, что у вас в сарае стоит телескоп?
– Нет.
– Надеюсь, вы понимаете, что это звучит не особенно правдоподобно.
– Позвольте вас заверить, что мне с высокой горы плевать, как это звучит. Насколько мне известно, никаких телескопов в сарае нет.
– Мы сейчас пойдем и посмотрим, – сказал Валландер. – Если вы откажетесь нас впустить, я оставлю Нюберга присмотреть за вами, а сам поеду за ордером на обыск. И можете не сомневаться – я его получу.
Бьорклунд смотрел на него чуть ли не с ненавистью.
– Меня подозревают в преступлении?
– Пока я хочу всего лишь получить ответ на мой вопрос.
– Вы его уже получили.
– Значит, вы не знаете, что у вас в сарае телескоп. Мог ли Сведберг его туда поставить?
– Зачем?
– Я спрашиваю, мог ли он это сделать. Я не спрашиваю зачем.
– Конечно, мог. Летом, когда меня не было. Я же не хожу каждую минуту проверять, что у меня валяется в сарае.
Валландер был почти убежден, что Бьорклунд не врет. Почему-то он почувствовал облегчение.
– Пошли посмотрим?
Бьорклунд сунул ноги в деревянные башмаки. Он по-прежнему был голым до пояса.
Когда они вошли в сарай и зажгли свет, Валландер остановился и повернулся к Бьорклунду:
– Посмотрите внимательно, не изменилось ли здесь что-нибудь?
– Что здесь может измениться?
– Это ваш сарай. Вам лучше знать.
Бьорклунд огляделся и пожал плечами:
– Все как всегда.
Валландер провел их в угол и поднял брезент.
Удивление Бьорклунда казалось совершенно искренним.
– Понятия не имею, как он сюда попал.
Нюберг присел на корточки и посветил на телескоп карманным фонариком.
– Вряд ли у кого есть сомнения, кому принадлежит эта штука, – сказал он, показывая на металлическую табличку с выгравированным именем – Сведберг.
Враждебности Бьорклунда как не бывало. Он ошеломленно уставился на Валландера.
– Не понимаю, – сказал он. – Зачем Сведбергу понадобилось прятать у меня свой телескоп?
– Пошли в дом, – вместо ответа предложил Валландер. – Нюберг пока побудет тут.
Бьорклунд предложил Валландеру кофе, но он отказался и сел на скамью, вновь поразившись – до чего же неудобная!
– Есть у вас хоть какие-то соображения – когда эта штука здесь появилась?