– Это верно, но я не думаю, что он такой уж тугодум, как все считают. И он использует все свои способности, чтобы спасти Эйлис. Может, ему и необходима помощь Эйлис в разработке плана бегства из Лиргана или Крейгендаба, но как только этот план будет ему показан, этого молодого великана уже не остановить даже если он погибнет при его выполнении.
– Эйлис должна родить. Возможно, она уже родила, – выдохнул Александр.
Барра видел, как тяжело его брат воспринимает положение, в которое попал. В его голосе были слышны страх и боль. Это вызывало у Барры сочувствие. Барру никогда не оставляло беспокойство за Эйлис. Ему хотелось понять, насколько глубоки чувства Александра. Но он подозревал, что глубину этих чувств Александр не осознает и сам. Если бы Эйлис не была беременна ребенком Александра, возможно, он бы этой женщиной вообще не интересовался. Сознание этого не позволяло Барре что-либо предложить или сделать.
Барра глубоко вздохнул, набираясь решимости.
– Да, это может выглядеть невозможным, и если твой ребенок все еще жив – в ее животе или уже рожденный, – от нее требовалась бы большая смелость, чтобы пытаться бежать. Однако появись у этой женщины подобная возможность, ее ничто бы не остановило.
Александр представил, какие опасности могло бы принести подобное бегство, и на короткое мгновение закрыл глаза, чтобы отогнать ужасное видение.
– Да, черт побери.
– Думаю, что решительно действовать ее могла бы заставить забота о ребенке. Что бы она ни думала о тебе, ребенок принадлежит ей. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что Эйлис будет его защищать. Какие бы сложности ни возникали между вами, она прекрасно понимает, что ребенку безопаснее в твоих руках. Если ребенку будет что-то угрожать, Эйлис может пойти пешком по аду, чтобы спасти его.
– Иисус милосердный, это так, – простонал Александр. Страх за Эйлис и ребенка придал горечи его голосу. – Я могу только молиться, чтобы кто-нибудь вдохнул немного разума в ее безрассудную голову.
Меряя шагами большой зал, Малькольм продолжал говорить, зло глядя прямо на Эйлис. Она молча сидела, ожидая, когда он кончит ее бранить и она получит возможность вернуться в постель. Она знала, что ей нужно как следует отдохнуть перед путешествием, от которого он столь усердно пытался ее отговорить.
То, что все его разумные доводы совершенно спокойно игнорировались, выводило Малькольма из себя. И раздражение делало его аргументы неубедительными. В ее слабом состоянии, сразу после рождения ребенка, тяжелое путешествие, которое она задумала, могло ее убить. Из-за упрямства она никак не хотела признать те опасности, которые ей предстояло пережить. Малькольм не мог поверить, что она столь слепа и безрассудна.
– Ты и дальше не будешь меня слушать, женщина? – выдохнул он. – Это чистое безумие. Если ты вообще доберешься до Ратмора, то только для того, чтобы замертво упасть в воротах.
– Тогда Александр сможет позаботиться о нашем сыне, – ответила Эйлис. – Малькольм, оставь все это. Ты не можешь заставить меня передумать.
– Я начинаю сомневаться, способна ли ты вообще думать, – буркнул он, усаживаясь во главе стола. – Ты могла бы задержаться здесь еще на несколько дней.
– Нет. Зачем искушать судьбу? Ребенок кричит чуть слышно, но он действительно кричит. – Она чуть улыбнулась. – Я сойду с ума, если он замолчит. Однако этот тихий крик в любую минуту может достичь ушей тех, кому он не нравится. Дональд или Дункан могут вернуться в любое время. Ты можешь мне твердо обещать, что никто в твоих владениях меня не предаст? – По его лицу она поняла, что он этого обещать не может. – Ты знаешь, как близки мы к спасению. Кроме того, нужно помнить, какое на дворе время года. Если я останусь еще ненадолго, может подняться буря и я окажусь в ловушке. Этой опасности я хочу избежать.
Против ее доводов спорить было невозможно, хотя Малькольму и очень хотелось возразить. Он считал, что ее желание является чистым самоубийством, однако остаться и ждать действительно было опасно. Эта женщина оказалась сейчас в таком положении, что опасности грозили ей со всех сторон. Малькольм невольно скривился, подумав о том, что одной из этих угроз является он сам. Присущее ему внутреннее достоинство заставило его забыть об обещании, которое она ему дала, но его тело с этим решением не согласилось.
Эйлис видела мрачную решимость на лице Малькольма и поняла, что эта мрачность связана с обещанием, которое она ему дала. Это обещание было дано под давлением обстоятельств, в обмен на ее жизнь и жизнь ее ребенка. Малькольм выполнил свою часть сделки. Она и ее сын остались в живых и в данный момент не подвергались риску. Эйлис знала, что выполнила бы свою часть сделки, хотя это и стоило ей очень дорого. Александр был всем в ее жизни, а ее обещание Малькольму определенно привело бы к разрыву.
– Тогда отправляйся в постель, Эйлис, – произнес Малькольм. Его голос выражал покорность. – Тебе необходимо отдохнуть перед испытаниями, с которыми ты встретишься с рассветом.
– Спасибо, Малькольм, за все, что ты для меня сделал.
– Будешь ли ты меня благодарить потом?
Эйлис уловила странную нотку в голосе Малькольма, но не поняла ее значения.
– Да. Доброй ночи.
Малькольм молча проследил глазами, как она уходит, а затем закрыл глаза.
– Ты ублюдок, Малькольм Маккорди, самый настоящий ублюдок. – Он хрипло рассмеялся, полный презрения к себе. Но у него не хватило решимости позвать ее обратно в большой зал и сказать, что обещание забыто.
Джиорсал сидела в своей спальне, когда там появилась Эйлис. Девушка перестала качать люльку и выпрямилась. Продолжая думать об обещании Малькольму, Эйлис не хотела встречаться взглядом с глазами девушки. С самого начала она видела, что для Джиорсал Малькольм был всем. Эйлис слишком хорошо знала, что может чувствовать девушка в таком положении. Знала она и то, что выполнение обещания сильно бы обидело Джиорсал. А ей этого очень не хотелось, поскольку девушка была с ней очень добра.
– Это обещание было сделано под угрозой, в безвыходном положении, – внезапно произнесла Джиорсал. – Ты можешь его не выполнять. Никто от тебя этого не ждет.
Эйлис совершенно не удивило, что этот вопрос занимает в уме Джиорсал столь много места.
– Может, и не ждет, хотя я бы не сказала, что никто. – Она вздохнула и легла на кровать, быстро взглянув на спящего сына. – Я надеялась, ты забыла, что было сказано в ту ночь.
– Это было всего два дня назад. Я не забуду об этом даже спустя годы.
– В самом деле? – Эйлис посмотрела на девушку с нескрываемым интересом. – И почему это тебя так волнует? Я уверена, что Малькольм не изображал монаха с того времени, как ты здесь появилась!