— Я не совсем уверен, что предложение товарища Ростова делилось на какие-то части.
— Речь идет о его более раннем предложении, том, сделанном еще в Афинах.
— Полагаю, что вы поступаете разумно, — сказал русский. — Особенно, если учитывать ограниченность наших с вами возможностей.
— Не будем обсуждать проблему возможностей. Сообщите ему этот номер и попросите позвонить мне через час. — Майкл взглянул на часы. — Сейчас в Москве около семи утра. Связывайтесь с ним.
— Боюсь, что ваше предложение неприемлемо.
— Исключено. Скажите ему, что я нашел нашего общего врага и что мы союзники — временно, разумеется... Если мы вообще можем говорить о будущем времени.
— Но я действительно не думаю...
— Не надо думать. Просто свяжитесь с ним. Если вы не сделаете этого, я свяжусь с ним сам, что поставит вас, товарищ, в чрезвычайно неприятное положение. Вас, а не меня. Я ему нужен.
Хейвелок положил трубку и стер тыльной стороной ладони выступившие на лбу капли пота.
— Но что еще может сообщить Ростов? — Дженна встала и отложила досье Пирса на край стола. — По существу, здесь больше ничего нет. Кристально чистый образ скромного героя республики.
— Естественно. — Майкл подался вперед, поставив локти на стол. — Ростов в Афинах сообщил мне, что одним из его источников информации о Коста-Брава был «крот», окопавшийся в Белом доме. Тогда я не поверил ему. Такие приемы используются как своего рода шокотерапия — с целью заставить оппонента слушать более внимательно. Но допустим, что он говорил правду — правду, справедливую для более раннего периода времени, так как агент уже перебрался в другое место и его невозможно выследить. Настоящий путешественник.
Дженна подняла руку и указала на досье.
— Пирс некоторое время проработал в Совете национальной безопасности. В течение нескольких месяцев его кабинет находился в Белом доме.
— Да. И Ростов знал, что говорил. Он не мог понять некоторых вещей, а в нашем деле любое непонимание порождает тревогу. Все, что он узнал о Коста-Брава, и я подтвердил это, не могло произойти без поддержки из Москвы. Но кто именно действовал в Москве? Все операции подобного рода проходят под его прямым контролем. Но на сей раз Ростов не только не имел никакого отношения к операции, он даже не знал о ней. Он решил проверить меня, надеясь, что я смогу ему что-то сказать, смогу подтвердить сообщение агента. И я подтвердил то, что агент сказал правду, правду, которая на самом деле оказалась ложью.
— Он получил информацию от агента КГБ, от «памятливого», который сменил своего хозяина и начал по-настоящему служить только Военной контрразведке, — добавила Дженна.
— Да. Он перехватывает ход операции и сам оказывается на Коста-Брава. Если оказывается... Если... Если.
— Как ты сумеешь объясниться с Ростовым? Ведь его телефон наверняка прослушивается и он находится под охраной.
— Это несложно. Как-никак он руководитель департамента внешней разведки. Я разыграю карту борьбы за власть. КГБ против ВКР. Ростов поймет.
— Однако ни при каких обстоятельствах он не станет по телефону обсуждать операцию «Памятливые путешественники». Ты это знаешь. Он просто не может себе этого позволить.
— Я и не буду его спрашивать об операции. Я назову имя и внимательно послушаю. Он найдет способ сказать. Мы оба играем в одну игру. Давно. Даже слишком давно. У нас особый язык, понятный только таким, как мы, и даже любая пауза для нас имеет свое значение. Моя информация — если только она верна — нужна ему не меньше, чем мне — его подтверждение этой информации. Все должно получиться. Так или иначе. Он сумеет сказать мне, является ли Артур Пирс этим самым «кротом» в госдепе, если убедится, что «крот» начал копать самостоятельно и без его ведома и перешел на службу к маньякам.
Дженна подошла к журнальному столику, взяла блокнот и уселась с ним в кожаное кресло.
— Пока ты ждешь, произнесла она, — давай поговорим о капитан-лейтенанте Деккере.
— О Господи, — воскликнул Хейвелок, хватаясь за телефон, — я же назвал его имя Пирсу! — пояснил он Дженне, набирая номер.
— Соедините с охраной Деккера. Поскорее, пожалуйста.
— "Морской эскорт" слушает.
Голос по радиотелефону звучал четко, спокойно. Напряжение, внезапно охватившее Майкла, немного спало.
— Говорит Пятый стерильный. У нас есть основания считать, что в вашем районе могут быть предприняты враждебные акции.
— Пока никаких признаков, — последовал ответ. — Все спокойно. Улицы прекрасно освещены.
— Тем не менее, мне хотелось бы увеличить охрану.
— У нас не хватает людей. Пятый стерильный. Может, подключить местные силы? Они узнают не больше нашего, а мы и сами, честно говоря, не больно-то в курсе.
— Вы можете это организовать?
— Нет проблем. Мы скажем, что им это зачтется, и они не откажутся поработать сверхурочно. Кстати, о какого рода акциях вы говорите?
— Похищение. Нейтрализация охраны и похищение Деккера.
— Спасибо за предупреждение. Будем иметь в виду. Конец связи.
Хейвелок откинулся в кресле, запрокинул голову и уставился в потолок.
— Теперь, когда мы удостоверились в том, что капитан-лейтенант Деккер пока еще жив, можешь рассказать о вашей беседе.
— Я не знаю, на чем вы остановились. Я попросила его начать с самого начала.
Майкл прикрыл глаза, вспоминая.
— Телефонный звонок... — медленно произнес он, — ...после того, как прекратились их встречи в Шенандоа. В течение многих недель он пытался связаться с Мэттиасом, но Антон отказывался говорить с ним. Затем кто-то позвонил ему... и дал объяснение. Да, он сказал, что последовало объяснение.
Дженна быстро пролистала свои записи и наконец нашла нужную страницу.
— Человек с незнакомым голосом и странным акцентом. «Говорил очень быстро и проглатывал окончания слов», — сказал Деккер. Я попросила его максимально точно припомнить все, что говорил тот человек. По счастью, звонок был чрезвычайно важен для капитана и он, как мне кажется, запомнил его практически дословно. Я все записала.
— Читай, пожалуйста.
— Человек представился коллегой государственного секретаря, — пояснила Дженна, отыскивая глазами нужное место, — и задал Деккеру несколько вопросов о прохождении им морской службы, очевидно — чтобы удостовериться в личности собеседника... Ага, вот оно. Я постаралась записать все слово в слово. «Государственный секретарь Мэттиас высоко ценит все, что вы сделали. Он сказал, что уделит вам достойное место в своих будущих мемуарах. Однако вы должны понять, что в настоящее время существуют правила, которые ни в коем случае нельзя нарушать. Для того чтобы глобальная стратегия государственного секретаря принесла желаемый результат, она должна разрабатываться в строжайшей тайне. Внезапность действий — важнейшее условие успеха. Ни один человек, как вне правительства, так и внутри его...» — здесь Дженна сделала паузу. — Деккер сказал, что слова «как вне правительства, так и внутри его» были особо подчеркнуты. «...Так и внутри его никто не должен знать о существовании плана». — Дженна подняла голову. — Тут Деккер сказал, что дальше дословно не помнит, а суть предупреждения в том, что нельзя в полной мере положиться на молчание членов кабинета, ибо слишком много людей, несмотря на их допуск к секретным документам, не вызывают доверия.