— Эрвин предлагает спустить спасательную шлюпку и тащить на тросе за лодкой. С нее можно лучше осматривать дно, и он мог бы периодически нырять с аквалангом, если вдруг покажется что-то подозрительное.
— Эрвин знает, как работать с аквалангами? — удивился Отто.
— Только теоретически. На практике он ни разу не пробовал, но доверить акваланги кому-то другому отказывается наотрез. Мы с ним договорились: что бы он там ни увидел, погружаться он будет не глубже двух метров. Только для того, чтобы лучше рассмотреть, — и сразу наверх.
— Интересно, есть что-нибудь, чего Эрвин не знает хотя бы теоретически? — усмехнулся Отто.
— Да, с главным механиком нам повезло, — кивнул, соглашаясь, Гюнтер. — Ну что же, я думаю — пора. Искать будем галсами, пока солнце над головой и хорошо освещает дно. Только бы не испортилась погода.
Через полчаса лодка, натянув трос, потащила спасательную шлюпку в первый галс. Моряки, свесившись через резиновые борта, всматривались сквозь бирюзовую толщу воды в темнеющее внизу дно. Командовал всеми Эрвин. Если он вдруг замечал что-нибудь подозрительное, то взмахивал рукой, и подводная лодка останавливалась. Затем механик натягивал на глаза маску и, зацепив за пояс страховочный фал, вываливался из шлюпки и парил под ее днищем, осматривая застывшие песчаные волны внизу.
Дно, однако, было пустынным. Унылое однообразие иногда нарушал лишь одинокий куст кораллов или перепуганная стая сверкающих на солнце рыб.
Спустя три часа бесполезных поисков Гюнтер наконец сдался.
— Нет, не так! Давайте восстановим схему наших действий в тот день. Помню, Вилли говорил, что мы находились в самом центре поднимающейся со дна песчаной банки. Место он снимал перед самой атакой парохода. «Генерал Ли» стоял севернее нас, на расстоянии не меньше мили. Штурман записал наши координаты в вахтенный журнал и больше его не трогал. Он вместе со всеми наблюдал за стрельбой по пароходу. Ясно, что искать нужно севернее.
— Было бы проще, если бы мы еще знали, что искать, — поддакнул стоявший рядом на мостике Герберт.
— Какой-то каменный то ли круг, то ли шар. Спроси у Отто. А впрочем, всем нужно было внимательней слушать Лоренца, может, тогда бы и не пришлось сейчас напрасно жечь топливо. Крикни Эрвину, что мы пройдем милю на север, а затем пусть попробует еще понырять, пока не зашло солнце.
— А если не найдем?
— Будем искать завтра. Что нам еще остается делать?
И вновь нос лодки вспарывал мелкую рябь волн на сверкающей поверхности залива. Солнце теперь переместилось и светило слева, когда они опять попробовали заглянуть на освещенное переломанными лучами дно. Но всюду было одно и то же — застывшие волны песка и редкие, снующие у самого дна рыбы. Так протянулись еще два часа, затем еще два. Оглядывающаяся с надеждой на плывущую шлюпку команда теперь не обращала на нее никакого внимания. Лениво расположившись на нагревшихся досках палубы, матросы смотрели на кружащихся над ними чаек да на причудливые фигуры редких облаков.
Эрвин, привыкнув к несложной работе с аквалангом, наслаждался необычным чувством невесомости и полета. Дно проплывало внизу, как бескрайняя пустыня. Солнечные лучи, падавшие вначале поиска отвесно вниз, теперь вонзались в воду под острым углом и, переламываясь в безумном орнаменте, дрожали на песке всеми цветами спектра.
Неожиданно где-то вдалеке справа Эрвин увидел нечто вроде черного провала в монотонной линии горизонта. Подсвеченное дно всюду тянулось и исчезало в равномерной паутине лучей, а в этом месте что-то нарушало стройную закономерность.
Это «что-то» не отражает свет, догадался Эрвин.
Выпрыгнув из воды, как удирающий от акулы тюлень, он взволнованно крикнул разомлевшим на солнце матросам:
— Кричите командиру, пусть развернутся на девяносто градусов вправо! Там что-то есть!
И, вставив в рот загубник, Эрвин поспешил снова нырнуть.
Да, там определенно что-то было! И на этот раз не кораллы или обросшие моллюсками камни, а что-то большое и темное, не отпускающее от себя и поглощающее все добравшиеся к нему солнечные лучи. Черное пятно приближалось, пока не обрело форму правильного, с резко очерченными краями круга. Матовая поверхность была чистая и гладкая, с едва заметными волосинками затейливых узоров. Но на краю застыл размытый силуэт толстой распухшей ящерицы с коротким, будто оборванным хвостом. Цветом светло-оранжевого апельсина он резко отличался от серого круга и песчаного дна, поэтому не заметить его было невозможно. От волнения Эрвин поперхнулся воздухом и, вынырнув, осипшим голосом крикнул:
— Стой! Мы нашли что искали!
Подводная лодка застыла. Шлюпку подтянули к борту.
Командир со старшим помощником от нетерпения слетели с мостика и помогали матросам тянуть трос.
— Что ты видел? Говори! — выкрикнул Гюнтер, не дождавшись, пока Эрвин взберется на палубу.
— Все, как и говорил Лоренц! Круг! Метров двадцать в диаметре. Поверхность похожа на каменную.
— И все? А какой-нибудь люк или нора?
— Нет. Мелкие узоры есть, но еле заметные. Один рисунок мне показался похожим на ящерицу. Темно уже, — оправдываясь, добавил Эрвин.
— Отто, это то, что мы искали? — спросил Гюнтер.
— Думаю, да.
— Честно говоря, я ожидал, что мы найдем что-то вроде норы или тайника, в котором спрятаны рычаги управления. Что-то же запустило нас в путешествие во времени?
— Этот механизм запустил взрыв парохода. И нам предстоит сделать что-то похожее.
— Такой силы взрыв мы не сможем повторить.
— Пароход был на расстоянии, а если взорвать торпеду на поверхности круга, то, может, и получится.
— Торпеду?
— Да, я уже думал об этом. Нужно снять с торпеды винты и крыльчатку со взрывателя и включить механизм самоликвидации. Затем выбросим ее воздухом из торпедного аппарата, чтобы запустились в действие все ее агрегаты. Торпеда ляжет на круг, а по истечении времени сработает механизм самоуничтожения, посчитав, что произошел промах.
— Это понятно. Но где будем находиться мы?
— Рядом. Прошлый раз лодка была на перископной глубине? Вот так же станем над кругом и в этот раз.
— Над взрывающейся торпедой? Ты хочешь уничтожить лодку?
— Капитан, мы должны повторить все в точности, как в прошлый раз. Взрыв парохода был куда мощнее торпеды, но мы же остались целы. Гюнтер, мы или рискуем и пытаемся вернуться в свое время, или смиряемся и думаем, как прижиться в этом пещерном веке? Третьего не дано.
— Готовь торпеду.
Гюнтер решил, что выбор сделан, еще когда они ушли с Бенито, и нет смысла оставлять все на завтра. Пусть даже солнце уже садится, но превратить в пытку еще одну ночь — на это сил не осталось. Пусть все решится сейчас! Если они ошиблись, то заплатят за это сполна. А если нет, то не терпелось опять увидеть охваченный войной двадцатый век или хотя бы услышать в наушниках знакомый треск и позывные радиосигналов.