Поднялся Лапко:
— Командование бригады решило провести в этом районе операцию против трех фашистских гарнизонов. Вам приказано усилить диверсионную деятельность на дороге. Что для этого нужно? — начальник штаба обвел взглядом присутствующих. — Немцы привыкли к тому, что дорога минируется только там, где она проходит через лес. Надо полагать, это обстоятельство заметили и вы. Так вот, на сей раз будем минировать ее прямо в поле, в этом месте, — Лапко ткнул пальцем в карту. — Здесь, как видите, дорога идет прямо, по самой высокой насыпи, а машины пробегают на больших скоростях. Мины поставим в четырех местах. Расстояние между ними примерно по двадцать метров. Подрывать будем с помощью магнето, я привез их вместе с минами. Вас двенадцать человек — по три человека на одно минирование. Ваша задача — действовать только тогда, когда появится автоколонна. Причем взрывы нужно производить в таком порядке: первый — в хвосте колонны, а последний — в голове. Необходимо, чтобы все мины сработали во время движения машин. Мы рассчитываем, что после диверсии часть охраны с большого моста будет брошена к месту происшествия. Этим воспользуется группа, которую возглавляю я. Мы атакуем оставшихся у моста гитлеровцев, уничтожим мост, что позволит надолго прекратить движение техники. Завершив операцию, все уйдем с этой базы к месту новой дислокации отряда.
Затем Лапко стал инструктировать подробно каждую тройку.
Славин был назначен старшим группы, куда вошел и Сухота. Руководство группой, где находился Дубасин, поручалось Панченкову. Антошин и Бартошик возглавляли две остальные группы.
Бойцы разошлись. Лапко и Тамков оставили только командиров групп. Лапко подождал, пока Андрей Леонтьевич плотно прикроет дверь, вернулся к столу и сказал:
— Братцы, о том, что вы сейчас услышите, никому ни слова. Слышите — никому. Я привез мины с «сюрпризом». Когда немцы начнут их снимать, они будут взрываться. Поэтому закладывать будете вы сами и никому их не показывайте.
Тамков положил на стол одну мину, а Лапко подробно рассказал, как надо ее устанавливать.
— Ясно? — спросил начальник штаба, отодвинув в сторону взрывное устройство.
Все согласно закивали головами.
— Тогда расходитесь. Славин и Панченков, останьтесь на пару минут.
Антошин и Бартошик вышли. Лапко присел на лавку:
— Вам, хлопцы, особое задание: с этой минуты ты, Панченков, не спускай глаз с Дубасина, а ты, Славин, — с Сухоты. Кто-то из них отпросится перед операцией сходить домой. Вы должны осторожно следовать за ними и выяснить, где они побывают, с кем встретятся.
Владимир и Сергей вышли.
Лапко поднялся с лавки, подошел к столу:
— Ну, а теперь давай и мы с тобой обмозгуем наши действия. Тебе надо послать группу из трех-четырех человек к мосту, о котором мы говорили бойцам. Пусть после взрыва обстреляют охрану, но в бой не вступают. Я со своими ребятами прикрою наших минеров. А ты собирай всех оставшихся людей, их наберется, по-моему, человек сорок.
— Сорок шесть, — уточнил Тамков.
— Еще лучше. И двигай вот к этому мосту, — Лапко показал указательным пальцем условный знак на карте. — До него пятнадцать километров. Надо во что бы то ни стало его взорвать. Берега там высокие, и работа по восстановлению затянется надолго.
— Ясно. Скажи, где мы встретимся?
— Сюда возвращаться нельзя. Если немцы подослали осведомителя, то он, по всей вероятности, уже успел сообщить и о месте нахождения базы. Немцы, узнав, что после операции мы собираемся покинуть эти места, конечно, бросят сюда свои силы.
— Хорошо, я еще успею предупредить людей.
Лапко, одобрительно кивнув головой, спросил:
— Интересно, сработает наша ловушка?
— Потерпи, скоро узнаем...
Ночь выдалась на редкость ненастной. По верхушкам деревьев гулял ветер, свирепствовала метель. Снег слепил глаза. Славин с трудом различал фигуру идущего впереди человека. Хоть и неприятна такая погода, но она была для Славина верной помощницей. Сухота не видел Владимира, не слышал его шагов. Еще вечером он отпросился у Тамкова навестить жену, попрощаться с ней. Причина оказалась весьма уважительной. Ведь отряду предстоял неблизкий, изнурительный путь, и поди узнай, когда представится возможность побывать дома.
И сейчас, втянув голову в огромный воротник овчинного полушубка по колени проваливаясь в снег, Сухота с трудом выбирался из леса. Чувствовалось, что он хорошо знал эти места, потому и шел по прямой.
Славин был в ватных брюках и стеганке. Но и такая одежда не спасала от пронизывающего ветра.
Через некоторое время Сухота вышел на дорогу, минуту-другую постоял, отдышался и смело двинулся дальше. Владимир, немного выждав, пошел за ним. Идти стало значительно легче. Хотя на дороге ветер намел сугробы, но под ногами ощущалась твердая земля. Владимир знал, что до деревни, где жил Сухота, еще далековато. Соблюдая осторожность, он отпустил своего подопечного вперед и шел по его полузасыпанным следам.
Шли долго, прежде чем оказались у поворота, что вел в деревню. Однако Сухота не стал сворачивать с большака и пошел прямо. У Славина сильнее забилось сердце: «Почему не свернул? Куда его понесло?»
Владимир знал, что впереди, километрах в четырех, есть одна большая деревня, где расположился немецкий гарнизон. «Не туда ли направляется он? — подумал парень. — Если туда, то пулю в затылок и — в лес».
Чем ближе они подходили к деревне, тем яснее становилось, что Сухота идет к немцам. Славин уже успел обдумать создавшееся положение. Он решил, что будет лучше, если Сухота вернется в отряд, где его можно допросить, а потом всем отрядом судить предателя.
Вскоре показалась деревня, и Владимир ускорил шаг. Впереди снова замаячила фигура Сухоты. Славин на ходу достал из-под стеганки белый маскировочный халат, который вечером дал ему Тамков, натянул на себя. Сделал он это вовремя, так как вскоре неожиданно послышался резкий окрик:
— Хальт! Хенде хох!
Славин упал в снег и замер. В этот момент он услышал голос Сухоты:
— Я свой. Я есть русский полицай. Я — Темный. Нужен господин обер-лейтенант Хенникер.
Владимир заметил, как к Сухоте приблизились две фигуры. Очевидно, обыскивали. Потом послышалась команда:
— Форбай. Шнель!
«Ясно! Повели к Хенникеру, — понял Славин. — Ничего, падлюга, иди, иди. Я тебя здесь подожду!» Он отполз немного назад, поднялся, шагнул вправо и провалился по пояс в сугроб.
Володя добрался до первого куста, спрятался за ним. Дорога проходила рядом, всего в нескольких метрах. Следовательно, возвращаться обратно Сухота будет здесь.
Настроение у молодого партизана поднялось. Его предположение оказалось верным. Теперь оставалось дождаться предателя и посмотреть, что тот будет делать дальше. Долго задерживаться у немцев он не станет: к утру надо вернуться в отряд, а идти далеко.