По крайней мере, один положительный результат тестирование все-таки дало. Сознавать это было приятно и немножечко грустно.
Вечерело. Чем дальше «Кадиллак» отдалялся от центра Москвы, тем меньше ощущалась атмосфера лихорадочного карнавала, будоражащего и утомляющего одновременно. Поток машин постепенно редел, рассекая его, черный лимузин неудержимо мчался вперед, подобно огромной черной торпеде. Пешеходы, снующие по заваленным снежной кашей тротуарам, совершенно не походили на распрекрасных божеств с рекламных щитов, вознесшихся над людской суетой.
Все реже встречались на пути громады банков и фешенебельные витрины, удачно пародирующие антураж Лондона или Нью-Йорка. Все чаще попадались на глаза обшарпанные стены, изъеденные смогом фабричные трубы, унылые башни многоэтажек, пустыри размером с футбольные поля и дорожные развязки, спроектированные каким-то полоумным любителем головоломок. Поистине Москва была городом контрастов в большей мере, чем какой-либо другой. Здесь все строилось на противоречиях: сочетании царственного достоинства и балаганной мишуры, величественных масштабов и удушающей тесноты, праздничной атмосферы и вони мусорных свалок.
Меланхолично размышляя об этом, Бондарь со всеми удобствами расположился в салоне «Кадиллака», рассчитанном на пять пассажиров и двух охранников, для которых здесь имелись специальные откидные сиденья. Охранников, как и хозяйки, в машине не было, что совершенно не огорчало Бондаря.
Выяснив, что шофер уже отвез ее домой, он не удивился. Госпожа Морталюк имела около полутора десятков особняков только на территории СНГ, не говоря уж о заграничных владениях. Тот факт, что ей для чего-то понадобилось арендовать дорогие гостиничные апартаменты, тоже не являлся из ряда вон выходящим. С такими деньжищами, которые имелись у этой женщины, она могла бы попросту купить отель «Марриотт Ройял Аврора», провести там конкурс личных телохранителей, а потом оставить его себе в качестве столичной резиденции. Бешеные бабки, помешанная на собственной исключительности баба – убойная смесь…
Покуривая на темно-синем сиденье лимузина, Бондарь припоминал все, что ему удалось разведать про Леди М. Н-да, вот уж «не думал, не гадал он, никак не ожидал он», что однажды доведется прислуживать этой смертельно опасной гадине. Судьба порой выписывает причудливые зигзаги. Заставляет совершать головокружительные кульбиты, настоящие сальто-мортале. В данном случае под дудку Морталюк.
Фамилия как нельзя лучше соответствовала сущности Маргариты Марковны. Ее деловая хватка была поистине бульдожьей, а аргументы, которые она использовала для отстаивания своих интересов, часто оказывались убийственными для конкурентов. Уроженка Днепропетровска, выпускница тамошнего университета, Морталюк умудрилась попасть в десятку богатейших людей Украины, но не остановилась на этом, совершив столь же головокружительную карьеру на ниве сначала российского, а потом – международного бизнеса. Ее стартовым капиталом были беспринципность, жестокость, наглость и расчетливость. Когда журналисты спрашивали Морталюк о ее хобби, она рассказывала всякие сказки про увлечение живописью и пробежки в лесу с любимой собакой, однако на самом деле ее интересы были сосредоточены на мультимиллионных банковских счетах, разбросанных по всему свету. Правда, утверждать, что деньги являются главной и единственной страстью Леди М, было бы неверно. Себя она ценила и любила еще сильнее, поэтому поддержание увядающей красоты и сохранение молодости являлось главным смыслом ее теперешней жизни. Во всяком случае, таково было мнение журналистов, специализирующихся на жизнеописаниях сильных мира сего.
В прошлом месяце еженедельник «The Wall Street Journal Europe» оценил состояние Морталюк в 7 миллиардов долларов, отметив, что этой цифре могли бы позавидовать даже российские олигархи в период своего всевластия. Далее в статье говорилось, что, проявив завидное благоразумие, она отошла от дел, перепоручив контроль над акциями высокооплачиваемым западным менеджерам. Ее новыми увлечениями стали невинный туристический бизнес да какое-то маленькое модельное агентство, никак не проявившее себя на международной арене. Из этого делался вывод, что прошли те времена, когда Морталюк рвалась в вице-премьеры, курировала топливно-энергетический комплекс Украины и с гордостью носила неофициальный титул «нефтяной королевы» постсоветского пространства. Канула в Лету созданная ею корпорация «Евросо-дружество», перекачавшая по своим каналам столько нефти и денежных потоков, что впору астрономические величины вводить для подсчетов показателей. Таким образом, заключал обозреватель «Wall Street», сегодня Леди М наслаждается богатством и праздностью, оставаясь практически неуязвимой для законов тех государств, где мародерствовала в молодые годы.
С таким резюме приходилось согласиться, ибо факт нахождения госпожи Морталюк на свободе говорил сам за себя. Правда, время от времени российская и украинская прокуратуры начинали заново перетряхивать грязное белье миллиардерши, вспоминая про ее колоссальные долги перед бюджетными организациями, про незаконность некоторых бартерных поставок или приватизационных сделок. Но все это было пустым сотрясанием воздуха. Заблокированные счета Морталюк чудесным образом разблокировались, возбуждаемые против нее дела отправлялись в архив, а объявления о ее розыске, вывешиваемые на сайте Интерпола, элегантно исчезали. Эта мышиная возня длилась вот уже несколько лет, но толку от нее не было никакого. Вероятно, представители закона усердствовали лишь для того, чтобы получить от Морталюк очередные подачки, а потом отключали память до следующего подходящего случая.
«Нет, – мысленно возразил себе Бондарь, – совесть у таких деятелей не отключается по причине полного ее отсутствия».
«А как насчет тебя самого? – вкрадчиво поинтересовался внутренний голос. – На душе кошки не скребут? Как думаешь, обрадовалась бы Ирина, узнай она о том, как ты провел сегодняшний день?»
Это был удар ниже пояса. Сигаретный дым, втянутый Бондарем, вдруг сделался необычайно едким. Закашлявшись, он погасил окурок в пепельнице и посмотрел на обращенный к нему водительский затылок. Иногда лучше молчать, чем говорить, но случается так, что молчание становится поперек горла. Это был именно такой случай.
Гоня «Кадиллак» по Ярославскому шоссе, водитель игнорировал знаки дорожного движения и летящие вслед сигналы беспрестанно подрезаемых машин. Возмущались, кстати говоря, немногие. Лимузин символизировал богатство и власть, что не могло не отразиться на поведении сидящего за рулем парня.
Было ему лет двадцать пять, но сознание собственной исключительности сквозило в каждом его движении. Он заведомо презирал рядовых граждан, не имеющих счастья лично прислуживать миллиардерам. Физиономия парня, отражающаяся в зеркале, выглядела так, будто она навеки застыла после анестезирующего укола и потеряла способность выражать нормальные человеческие эмоции.
– Часто хозяйку возишь? – спросил Бондарь у обращенного к нему затылка.
– По-разному, – ответил обладатель затылка.
– А конкретнее?
– Я тебе, что, отчитываться должен?