«И что все-таки происходит с Катей? Ладно, в конце концов, это ее дело, как проводить время. Хочет отвлечься – пусть. А что я могу предложить? Свои сомнения. Она привыкла к другому мужу – уверенному. Не нужно ее грузить. Ей и без того сложно. А мне?»
Несмотря на все эти доводы, Максимову было обидно. Получалось, что жена бросила его в самый сложный момент, занимается только собой, как чужой и абсолютно безразличный к его проблемам человек.
Максимов встал, потянулся – затекли плечи и спина. Тело привыкло к регулярным силовым нагрузкам, а сейчас пребывает все больше в скрюченном состоянии.
В зале было пустынно. Только Кристина работала за компьютером. На ее столе стояла чашка остывшего кофе. На экране высвечивалась таблица, которую она заполняла цифрами.
– Я давно хотел спросить: кто это – жених?
Кристина вздрогнула от неожиданности и обернулась.
– Вы меня испугали. Даже не слышала, как вы подошли.
– Пора домой, Кристи. – Максимов впервые назвал ее уменьшительным именем.
– Много работы. Вы же знаете. А это – мой брат.
– Симпатичный парень, чем занимается? – Максимов с удовольствием разглядывал Кристину.
Лет примерно двадцать пять. Длинные светлые волосы. Строгий костюм плотно облегает стройную фигуру. Продолговатое бледное лицо, тонкие черты. Очень серьезная, но всегда приветливая.
«Похожа на финскую или норвежскую красавицу. Ах да! Она, кажется из Белоруссии. И фамилия – Матусевич».
– Кристи, а может, нам все сейчас бросить и пойти отсюда куда подальше? – неожиданно бесшабашным тоном предложил Максимов.
– Нельзя ли уточнить маршрут движения? «Куда подальше» – это куда? – рассмеялась Кристина.
– Уточняю свое предложение. В какое-либо уютное кафе, где можно спокойно посидеть, поговорить и поужинать.
– Неожиданно, – застеснялась Кристина. – Я была в полной уверенности, что работа для вас – все. Высшее наслаждение.
– Кристи, ты ошибаешься! Как моя идея?
– Я согласна.
* * *
Волосы Кристины излучали одуряющий аромат. В полумраке казалось, что они золотого цвета.
«Почему я не замечал этого раньше?» – думал Максимов.
Кафе в подворотне старого московского дома недалеко от консерватории было похоже на квартиру. Иллюзию домашнего уюта создавали свет настольных ламп, книжные полки, домашняя мебель.
– Приятное место. Именно то, что надо, – сказал Максимов.
– Здесь никому ни до кого нет дела, – улыбнулась Кристина. – Как в реальной жизни.
– Расскажи мне о себе. Я слышал, ты из Белоруссии.
– Предки из Белоруссии. А я родилась и выросла в Москве.
– Родители живы?
– Разошлись. Отец живет на даче. Его интересует только теннис. В Москве появляется редко. Мама уехала за границу – вышла замуж за итальянца, живет в Австрии.
– Ты бывала у нее?
– Гостила.
– Как тебе Австрия? Хотела бы там жить?
– Не знаю. Красиво, конечно, особенно центр Вены. Все стерильно. Как будто духами побрызгали и ароматной дезинфекцией. Такое впечатление – даже птицы, когда пролетают над старыми кварталами, терпят. Вечером – безлюдно. Какой-нибудь бюргер в бабочке и на «мерседесе» медленно проедет – в Оперу или из Оперы. Наших, правда, много. Их сразу узнаешь. И турок – ходят группами в кожаных куртках и кепках. – Кристина криво усмехнулась.
«А она остроумна. Она не так беззаботна, как кажется».
– А брат... тоже в Москве?
– Это допрос? – спросила Кристина.
– Нет, конечно. Просто хочу о тебе все знать.
– А зачем?
– Не подумай ничего плохого, – смутился Максимов. – Чисто человеческое любопытство. Если тебе неприятно, можешь не рассказывать. Давай все же перейдем на ты. Я уже перешел.
– Да, я заметила. Не обижайся. Я бываю противной. Конечно, я все тебе расскажу. Почему бы и нет? Брат живет и работает в США – переводчиком в Организации Объединенных Наций. Он хорошо владеет английским. Женился. Мы с ним очень дружили. Он меня защищал, и было с кем поделиться. А с родителями отношения никакие. Теперь он уехал, и я осталась одна.
– Поедем к тебе?..
Кристина ничего не ответила.
Она молча встала, взяла Максимова за руку и пошла с ним к выходу.
* * *
– Я сам давно хотел с вами поговорить. – Дронов встретил Рюмина на пороге своего кабинета и заботливо усадил его в кресло, предназначенное для почетных гостей. Сам же пристроился на стуле, который шумно отодвинул от длинного стола.
– Да и мне хотелось к вам приехать. Все не получалось. Сами видите, какая ситуация. Навалилось на нас! – проникновенно сказал Валентин Борисович.
– Но вам-то что? Консультанты, как всегда, вне критики. Это нам приходится отдуваться.
«Все-таки ты хам. К тебе человек пришел, а ты сразу в позу – вы насоветовали, а мы расхлебываем! И заискиваешь, и гадишь одновременно...» Рюмину очень не понравились слова генерального директора «Интер-Полюса», но он помалкивал и только смотрел прямо в глаза Дронову с глубоким сочувствием.
– А тут еще размещение акций, совсем не ко времени, одно за другим, – поделился совсем расслабившийся Дронов.
– Я чем-то могу помочь?
– Да вряд ли. Сейчас будем с налоговиками разгребать, потом с таможней. Нужно срочно разблокировать склады – иначе знаете как бывает: конфискуют продукцию, продадут по бросовым ценам или вообще растащат и концов не найдешь, – вздохнул Дронов.
После секундного ликования по поводу тонкого понимания ситуации, которого он никак не ожидал встретить у «этого гребаного консультанта», Дронов вернулся в свое обычное состояние недовольства, возмущения и растерянности.
– Реализация конфискованного товара через свои левые фирмы – это целый бизнес, – подтвердил Рюмин.
– Вы их тоже консультировали, ну, этих «коммерсантов», которые налево сбывают? – с хитрой улыбкой поддел Дронов.
«Точно хам. С тобой чуть расслабишься, и ты тут же сядешь на шею. Ладно, сука, я потерплю», – еще более проникновенно улыбнулся Рюмин.
– Все шутите!
– Какие уж там шутки. Надежда только на то, что переживем этот кризис. Не такие беды случались. Ничего, обойдется.
«Не обойдется, и не надейся».
– По вашему мнению, размещение акций сейчас не совсем уместно?
– Да. А что? – насторожился Дронов.
– Вы совершенно правы.
Дронов откинулся на спинку стула.
Рюмин опять его удивил, и на этот раз довольно сильно. «В чем дело? Какую игру он затеял?»