— Алек, ваш список заслуживает внимания, но там нет интересующих нас работ, — прямо указал тогда Ти Джей.
— Что вы имеете в виду? — попытался прикинуться дурачком Алек.
— Вы прекрасно знаете. Это разработки сверхскоростных механизмов. Новые технологии перемещения в плотных средах.
Алек, словно невинная девица, хлопнул ресницами.
— Ну так именно об этом мы и говорили!
Ти Джей мотнул головой, и «уши» шапки качнулись.
— Говорить-то мы говорили, но вы мне подсовываете совсем другие документы. Зачем мне протухшие новости? Их можно прочесть в прошлогодних газетах.
Алек вздохнул. Они оба знали, о чем речь: о торпедах, идущих под водой с недостижимой в этой, довольно плотной, среде скоростью гражданского самолета. Но одно дело знать, что это чудо-оружие в принципе существует, и совсем другое — производить подобное на своих заводах.
Самое главное — заполучить это чудо-оружие в собственность было реально. В ситуации, когда что-либо рассекречивается, всегда была возможность рассекретить чуть больше. Всего и проблем (всего-то и следует): добиться открытой публикации — любыми путями — и ученый может не опасаться обвинений в разглашении гостайны: ввиду физического отсутствия тайны как таковой.
— Ваш проект финансировали для чего? — напомнил Ти Джей. — Для того, чтобы получать важную научную информацию.
— Я очень многое сделал, — вздохнул Алек, — издано более двухсот работ. Академики в очереди стоят, чтобы тиснуть свои исследования и получить бабки.
— Что значит «тиснуть» и «бабки»? — заинтересовался Ти Джей.
— «Тиснуть» в данном случае значит напечатать, — объяснил Алек, — а бабки — это деньги. Большие деньги, — добавил он и сделал солящий жест двумя пальцами, только руку повернул вверх, а не вниз. — У меня план на следующий год — триста работ. Издательство расширять нужно. Оборудование лучше собственное закупить. А тут еще слишком много вопросов стали задавать.
Ти Джей почувствовал важность этого момента.
— Какие еще вопросы? — мгновенно отреагировал он. — Кто стал задавать?
— Кто-кто! — отмахнулся Алек. — Все! Типография требует в договоре прямо указывать, что за материалы печатаются. Есть или были ли там какие-никакие секреты и тайны. Требуют согласования с Академией наук и подпись хотя бы вице-президента.
— И как же вы справляетесь?
— Трудно, — признал Алек, — проблемы…
И, конечно же, когда Ти Джей этот вопрос продавил, оказалось, что у проблемы есть имя и фамилия — Борис Черкасов.
— Ну, Алек, надеюсь, ты сделаешь все как надо… — пробормотал Ти Джей и подошел к окну с видом на Темзу — одним из лучших в Лондоне.
Американские коллеги из ЦРУ так и не поняли, сколь интересную персону передали в лице Кантаровича в руки своих союзников.
Управлять коллективом — задача крайне сложная и неблагодарная. Обязательно найдутся недовольные, критики, завистники, стукачи и даже скрытые саботажники. Это правило касается всех коллективов в принципе. Как известно из истории, именно кадры решают все. Но управлять временным трудовым коллективом сложнее многократно — так было всегда.
Оперативно-следственная бригада под руководством полковника Соломина заседала второй час. Юрий Максимович познакомился с каждым, но перед этим заглянул в личное дело своих новых подчиненных. Он каким-то невероятным чутьем выбрал действительно лучших из лучших сотрудников Следственного управления и приданных его группе подразделений. Экспертов, техников наружки. Именно им предстояло провести операцию по пресечению противоправной деятельности иностранных спецслужб. В том, что обнаруженный соломинскими ребятами «Договор о научно-практическом сотрудничестве» не что иное, как прикрытие, Юрий Максимович уже не сомневался.
Едва получив заключение Рунге, он запросил секретный перечень тем, которыми в последние двадцать пять лет занимался Институт кибернетической физики Академии наук, то есть за весь срок секретности по отечественному закону о гостайне. И сразу обнаружил, что указанные в договоре моменты касаются одной из самых важных для института, а в первую очередь для армии темы: сверхскоростных управляемых снарядов. Скромно обозначенные в договоре вопросы тянули за собой огромнейший пласт исследований, на которые только за последние двадцать-тридцать лет потратили миллиарды долларов из госбюджета. Теперь предстояло выявить всю сеть втянутых в это «научно-практическое сотрудничество» участников.
С российской стороны это не представляло колоссальной проблемы, а вот с западниками было сложнее. Всплывший неожиданно, как кит посреди Атлантического океана, вице-президент Королевского столичного университета Лондона Дэвид Кудрофф слабо подходил на роль заказчика, хотя таковым формально и юридически выступал в этом соглашении. За ним явно стояла вся мощь МИ-6 и лучших разведчиков Ее Королевского Величества.
Ох, как же хотелось Соломину лично прищемить хвост этим делягам. Отыграться за всех. За все наши поражения на международном разведывательном поприще. Именно с этого дела должен начаться ренессанс российских спецслужб — решил полковник Соломин и сразу же попытался донести это, без лишней высокопарности, до своих свежеиспеченных подчиненных. И, надо признать, призыв нашел отклик. Ребята попались толковые, следователи сразу же стали, что называется, «шить дело», и Юра, человек, в общем-то, далекий от бумажной работы, увидев, как рьяно застрочили следователи, вздохнул с облегчением.
И лишь одно беспокоило Соломина — затянувшийся запой Черкасова. Сейчас его помощь ох как пригодилась бы!
Когда Алек подошел к кабинету Черкасова и постучал, никто не ответил. Тогда он толкнул дверь, и она легко поддалась и распахнулась.
— Борис Васильевич…
Кабинет отозвался молчанием.
Алек удивился: Черкасов никогда не забывал закрывать дверь кабинета — даже если выходил на четверть минуты.
— Борис Васи… — замер Алек.
Сейф — предмет особого внимания заместителя ректора по режиму — был распахнут, а забытые ключи так и торчали из замочной скважины.
Внутри у Кантаровича похолодело.
«У меня не было иного выхода… — заколотилась в оправдание отчаянная мысль, — он сам себя в такое положение поставил!»
Положа руку на сердце, главным виновником происшедшего был не Черкасов, а Смирнов. Именно Смирнов более всего заинтересовал недавнего зловещего собеседника Алека.
— Да, я знаю его работы, — сразу признал Кантарович, — докторская диссертация об особых свойствах твердотопливных зарядов в специфических средах.
Собеседник окаменел.
— А откуда такая подробная информация?
— Так он приносил несколько раз свои работы… — пожал плечами Алек.