Он кивнул в сторону оперативников, и те дружно и согласно кивнули в ответ.
— А девушка? — Милиционер смирился с неизбежным.
— Девушкой мы займемся сами. С вашего позволения…
Соломин сделал дурацкий реверанс, и капитана Исаева вдруг посетила непатриотическая мысль: «Клоуны! Сами и просрали страну! А теперь на меня валят. Тоже мне герои невидимого фронта. Посмотрим, как вы в нашей ментовской работе шарите…»
Соломин дождался, когда Исаев окончательно переварит профессиональное унижение и двинется к выходу, и повернулся к заместителю:
— Кстати, а где Ковалевская сейчас? Знаешь?
Тот разулыбался:
— Ясен пень! Она сейчас из издательства выехала. Собирается на концерт с этим ее адвокатом Павловым. Мы ее у Зала Чайковского, на «Маяковке», и перехватим.
— Отлично, Иваныч! — похвалил зама Соломин. — Бери сейчас же наряд и вперед. Там и ждите.
— А когда задержим, то куда ее?
— Принимаете и сюда, в отделение. Пока.
— Может, лучше к нам, в «контору»? Там поприличнее. Все же девица…
— Нет-нет, — замотал головой Соломин, — вези сюда. В вонючий обезьянник. С бомжами и потаскухами!
Три милиционера в бронежилетах и касках, выглядящие так, словно только что вернулись из «горячей точки», плотно обступили симпатичную стройную девушку в смешной розовой дубленочке. Она испуганно глазела на потертые стволы автоматов и силилась достать из кармана документы:
— Простите. А в чем дело?
Но ей не отвечали, а девушка все никак не могла расстегнуть озябшими пальцами пуговку на внутреннем кармане. Милиционеры плотнее сжимали круг, отсекая ее от людского потока, непрестанно текущего из бездонного чрева метро.
— Вот…
Соня Ковалевская достала то, что отыскала — билеты на концерт, и растерянно протянула старшему сержанту. Тот невозмутимо принял бумажки и, сдвинув шлем вместе с шапкой на затылок, поинтересовался:
— Какие еще документы имеются? — а сам, наклонившись к левому плечу, сказал что-то непонятное в висящую на лямке пластмассовую рацию:
— Гроза-1, я — Туман-3. Подгоняйте транспорт.
И в тот же момент к группе подъехал стоявший неподалеку микроавтобус с бело-голубой милицейской раскраской. Справа и слева по бортам тянулась одинаковая надпись «1-й ОБППС УВД ЦАО 64-й отдел». Соня, совершенно запутавшись и ища хоть чьей-нибудь поддержки, огляделась, но наткнулась взглядом лишь на обшарпанный борт автомобиля с колдовской аббревиатурой.
Боковая дверь «рафика» со скрежетом сдвинулась. Патрульный махнул напарникам и равнодушно обратился к Соне:
— Давайте проедем в отделение, девушка. Проходите в машину. Прошу. Прошу!
Она очень надеялась на чью-то помощь или внезапное появление Артема, который, судя по огромным электронным часам на противоположной от входа в метро крыше, должен объявиться через минуту-две. Но пока Артема не было, а Соня с детства усвоила, что сопротивляться полиции категорически нельзя.
Примеров хватало. Сын соседа, катаясь на велосипеде, решил удрать от остановившего его полисмена. В результате погони получил пулю в колено и до сих пор хромает. Полицейского оправдали, признав, что у него имелись основания подозревать малолетку в распространении наркотиков.
Ее не сильно, но настойчиво подтолкнули в сторону автомобиля:
— Девушка, проходите в автомобиль. Не надо осложнять свое положение!
— Хорошо, я иду. Но не понимаю, на каком… — Она осеклась и сделала шаг внутрь провонявшего сапогами, маслом, резиной и какими-то адскими котлетами салона милицейского «РАФа».
Все погрузились, дверь захлопнулась, автомобиль тронулся, а водитель тут же набрал скорость, даже не видя, как сбоку бежит и отчаянно кричит что-то на ходу прилично одетый высокий молодой человек.
Когда «РАФ» свернул, Артем заставил себя остановиться и досчитать до десяти.
«Ну, и что это за фокусы?»
Задержание, без видимых на то причин, гражданки США случается не каждый день.
«И кому звонить?»
Артем вытащил записную книжку, быстро записал отпечатавшуюся в памяти маркировку милицейского микроавтобуса и понял, что звонить следует немедленно и всем подряд — в консульство, отцу, друзьям из органов — кому только можно. Потому что опоздать в таком деле — смерти подобно… И все-таки начинать надо было с самой милиции.
Артем набрал номер подразделения собственной безопасности МВД.
— Адвокат Артем Павлов, — представился он, — у меня есть основания считать, что прямо сейчас работниками правоохранительных структур совершается преступление. Прошу вас, запишите номер автомобиля…
Затем он сделал еще один звонок, и еще один, и еще, и не прошло и получаса, как он знал и название проводившего задержание подразделения, и номер отделения, в которое Соню могли доставить. А еще через полчаса Павлов вместе с консулом стоял перед стеклянной «витриной» с дежурным офицером внутри.
— Нет такой, — покачал головой дежурный, внимательно прочитав несколько идущих подряд фамилий, — Ковалевской точно нет.
— Она могла назваться другой фамилией? — повернулся Артем к консулу.
Тот развел руками.
— У меня нет данных о другой фамилии.
Артем почти прилип к стеклу.
— А микроавтобус с надписью «1 — й ОБППС УВД ЦАО 64-й отдел» — он же ваш! Где он сейчас?!
Дежурный пожал плечами.
— Ну, наш… но где он сейчас, я вам сказать не могу. Он пока с дежурства не приезжал.
Внутри у Артема оборвалось. Это могло означать все, что угодно.
Заместитель не сразу понял, почему с Ковалевской поступают именно так, и Соломину пришлось разъяснять.
— Иван Иваныч, ее надо вывернуть наизнанку, — рубил он воздух жесткой набитой ладонью, — я хочу знать каждую ее мысль, видеть каждый ее шаг, слышать каждый вздох! Понимаешь?
— Сделаем в лучшем виде, Юрий Максимович, — как бы соглашался заместитель, — а санкцию получите? Все-таки гражданка США…
— За это не беспокойся, — снова начал давить Соломин, — я прямо сейчас буду у зампреда, и он все подпишет. Едем со мной, я там тебе все и передам.
Фактически это была угроза.
— Да ладно, Максимыч! Мы же свои люди, — мгновенно отступил заместитель, — я вам и так верю. Мы лучше с ребятами сейчас и начнем.
— Действуй, Иван Иваныч. Докладывай чаще. Если что, при малейшем поводе — принимай ее без разговоров. Ну, ты сам знаешь!
— Ясное дело. Говно — вопрос! И не таких зажимали, — широко и фальшиво улыбнулся заместитель и повертел фотографию. — Правда, эта… классная! Симпатичная деваха.