— Понятия не имею, — покачал головой Гоша. — Возможно, он вбухал миллионы в рекламу?
— Ты когда-нибудь видел рекламу журнала “Bay!”? — поинтересовался Игорь.
— Не знаю. Может, и видел. Не помню. Я не слишком обращаю внимание на рекламу. Честно говоря, меня начинает мутить при виде мокрых детских подгузников, потных подмышек и женских прокладок с крылышками.
— Вся загвоздка в том, что Вермеев почти не рекламировал свой журнал, — сказал Игорь. — Теперь я снова повторяю свой вопрос на засыпку: каким образом он ухитрялся продавать “Bay!” по такой цене и в таких количествах?
— Мистика, — вздохнул Гоша. — Полагаю, что его конкуренты много бы дали, чтобы получить ответ на этот вопрос. А ты догадываешься, как он это делал?
— Точно не уверен, но кое-какие соображения у меня есть. Осталось их только проверить. Если я окажусь прав, то связь между бизнесом Вермеева и убийствами бизнесменов действительно может существовать, хоть и косвенная.
— Похоже, тебе доставляет удовольствие тянуть резину, — нетерпеливо произнес Демарин. — Признаюсь, тебе удалось-таки нас заинтересовать. Так как Вермеев провернул подобную авантюру?
— Думаю, что на подписчиков оказывалось определенное давление.
— Давление? — удивился Юра. — Что ты имеешь в виду? Угрозы? Шантаж?
— Скорее нечто вроде шантажа.
— Бред! — покачал головой Демарин. — Шантажировать тридцать тысяч человек ради смехотворной суммы в сто восемьдесят долларов в год! Ты хоть представляешь, что это значит? Даже если предположить, что на сбор информации и шантаж Вермеев тратил в среднем час на одного клиента, получится тридцать тысяч часов, то есть около трех с половиной лет непрерывной работы без еды и сна. Нет, это полный бред!
— Действительно, подобная гипотеза выглядит не слишком реалистично, — с легким разочарованием заметил Гоша.
— И все же эту версию надо проверить, — сказал Игорь. — Я почти уверен, что прав. Возможно, издатель шантажировал не тридцать тысяч, а пять или десять тысяч человек, а остальные подписались из интереса или чтобы не отставать от других. В советские времена, если сосед богатого грузина покупал новый телевизор, грузин немедленно покупал телевизор еще больше и лучше, чем у соседа. Точно так же, по принципу: “мы не хуже других”, поступают и большинство “новых русских”.
— И как, интересно, мы проверим эту версию? — язвительно поинтересовался Юра. — Завалимся к подписчикам и заявим: “Здравствуйте, мы из милиции. Интересно, чем это вас шантажировал Вермеев, что вы подписались на его журнал?”
— Думаю, я смогу это выяснить, — задумчиво сказала Оля. — У меня есть поклонник, который, когда-то проходил по делу о фальшивых авизо. Он выписывает “Bay!” с самого первого номера. Мне будет нетрудно узнать у него, почему он ни с того ни с сего подписался на этот журнал.
— Вот и отлично! — обрадовался Игорь. — Ты не могла бы заняться этим прямо сейчас?
— А как же дело Марины? — удивилась Оля. — Разве я вам не пригожусь?
— Пока нет, — покачал головой Филимонов, — Думаю, что сегодня вечером твоя помощь нам не понадобится.
* * *
Начальник отдела информационной разведки ФСБ полковник Владимир Анатольевич Стернин откинулся на спинку кресла, невидящим взглядом уставившись в потолок. Его пальцы нервно комкали листок компьютерной распечатки. Согласно указанным в распечатке данным, компьютер Вермеева соединился с банком “Барбуда Империал” на островах Антигуа и Барбуда в четырнадцать часов сорок восемь минут пятнадцать секунд, то есть непосредственно перед смертью издателя.
"Нет! Этого не может быть! Только не Сережа! — пронеслось у него в голове. — Его же не было в СПИСКЕ!”
Владимир Анатольевич задумчиво посмотрел на стоящий на столе телефонный аппарат. Всю свою жизнь он принимал разумные и взвешенные решения. Именно поэтому он все еще был жив. Хитрость и осторожность. Вермеев был хитер, но не осторожен, и эта неосторожность стоила ему жизни. Благодаря своему бывшему однокласснику полковник Стернин стал богатым человеком, но об этом не знал никто, кроме Сережи. Все было проделано настолько безупречно, что даже бдительные коллеги из органов не могли заподозрить, что славящийся своей фанатичной честностью начальник информационной разведки имел номерные счета в банках Каймановых островов.
Теперь Сережи не стало, а значит, иссяк и источник, доселе казавшийся неисчерпаемым. Впрочем, Стернину было наплевать на деньги. Владимир Анатольевич привык к аскетичному образу жизни. Он с поразительным равнодушием относился к дорогим спортивным автомобилям и виллам, больше напоминающим дворцы. Он не мечтал о соблазнительных фотомоделях и дорогих винах. Полковник хотел только одного — раз и навсегда оставить позади всю эту мерзость, с которой ему приходилось иметь дело. Он начал работать в органах, потому что по молодости и глупости искренне хотел служить своей стране. Он даже не догадывался, что таким образом он продает душу дьяволу.
После того как Россию потрясли сообщения о взрывах жилых домов чеченскими террористами, Стернина стала мучить бессонница.
Зарубежные средства массовой информации не исключали вероятности того, что взрывы в Москве — дело рук не террористов, а самой ФСБ, чтобы на гребне праведного народного гнева развязать выгодную для российских политиков войну против Чечни, а заодно под шумок прикрыть расследования о миллиардах долларов из западных кредитов, переведенных за границу и бесследно исчезнувших в “налоговых оазисах”. Кроме того, чеченская война стала великолепной платформой, используя которую нужные правительству люди приобрели политический вес. Их власти оказалось достаточно, чтобы дела о коррупции в высших эшелонах власти и разворованных кредитах были прекращены.
Российские дипломаты выражали возмущение подобными недостойными происками Запада, но Стернин имел веские основания подозревать, что иностранные журналисты были недалеки от истины. К счастью для него, он не имел доступа к подобной информации. Но то, что взрывы действительно организованы работниками ФСБ, было вероятно, даже слишком вероятно.
Чеченцы предпочли бы нечто более зрелищное и впечатляющее — взрывы в метро, в кинотеатрах, в коммерческих центрах. Но что может больнее ударить по сердцу русского человека, чем внезапная и бессмысленная смерть, настигшая среди ночи сотни мирно спящих людей, не подозревавших, что они больше никогда не увидят рассвета? Где гарантия, что завтра или через неделю не взлетит на воздух твой собственный дом и что спасатели не будут вытаскивать из-под обломков твой труп или трупы близких тебе людей? Что значат коррупция в правительстве, нищета и голод в стране по сравнению с подобным варварством?
Нечто похожее происходило и со СПИСКОМ. Владимир Анатольевич знал, что имена всех убитых за последние месяцы бизнесменов были в него занесены. Всех — за исключением Вермеева. Он лично составил этот СПИСОК и передал его в нужные руки. Но все-таки полковник не мог с уверенностью утверждать, что убийства бизнесменов были организованы его коллегами из ФСБ. К этой информации он тоже не имел доступа.