— Что вы знаете о мужчинах и физических удовольствиях?

— Достаточно, чтобы понять следующее: если мужчина говорит вам что-то об этих удовольствиях, то лишь половина из его истории правдива, а то и меньше.

Горечь в ее голосе его насторожила. Помолчав, он заявил:

— Вам сказали неправду.

Возможно, ее действительно целовали несколько раз, но кто бы это ни делал, он не был большим умельцем.

Щеки Джейн пылали.

— Не важно. Я поцеловала вас в ответ, потому что удивилась — это оказалось очень приятно. И еще мне стало любопытно. Вот и все.

— Как бы там ни было, мы поступили неразумно. Это может повредить делу.

— Согласна. Но меня огорчает то, что вы считаете, будто я изменю к вам отношение из-за обычного поцелуя. — Джейн подобрала шпильки, разбросанные по полу, и стала приводить в порядок прическу. — Я не какая-нибудь простофиля, которая позволит подобным глупостям руководить своим поведением.

— Посмотрим.

— Да, посмотрим. А затем вы в знак извинения подарите мне две бутылки хорошего виски. Такого же, как ваш зять прислал вам в Египет.

— Нет уж. Это чертовски хорошее виски.

— Вот поэтому вы подарите мне две бутылки, а не одну.

— Клянусь богом Ра, вы — нахальная, дерзкая…

— Остановитесь, Херст. Мы только что целовались, и, следуя вашей логике, теперь я буду относиться ко всему сказанному вами весьма отрицательно и даже могу разрыдаться и убежать в монастырь.

Джейн довольно засмеялась и поправила юбки. Она снова выглядела так, как в тот момент, когда садилась в карету.

— До сего момента я и не подозревала, как мало вы знаете о женщинах. О, вы можете обсуждать Птоломея Третьего в подробнейших деталях, однако вы абсолютный новичок, когда дело доходит до прекрасного пола.

— Джейн, вы подталкиваете меня к определенным действиям.

— Наоборот, я отталкиваю вас от них, — ответила она, воинственно блеснув глазами. — Разница большая.

— Хоть бы мы вообще не целовались, — буркнул Майкл.

— Я тоже этого хотела бы, но поцелуй вернуть обратно мы не можем, поэтому придется нам с этим смириться и кое-что предпринять. Я уже начинаю это делать.

Она приподнялась и стукнула кулачком в потолок кареты. При этом ее грудь оказалась прямо у него перед носом.

У Майкла пересохло во рту, пальцы сами собой выгнулись, словно хотели обхватить манящие выпуклости. Почему он не сделал этого, когда она, такая уступчивая, сидела у него на коленях?

— Я поеду с Аммоном, пока ваш пыл не охладится. Он едет один во второй карете и, я уверена, обрадуется попутчику.

Карета остановилась, и лакей спрыгнул вниз. Майкл недовольно нахмурился. Он вовсе не хотел, чтобы она уходила. Во всяком случае, пока они не обсудят эту несуразицу, что возникла между ними.

— Джейн, вы ведете себя нелепо. Мы просто… — он помахал рукой, — будем вести себя по-прежнему. Если вы успокоитесь и…

— Если я успокоюсь? Но это вы…

Дверца кареты раскрылась. Джейн со спокойным, серьезным видом подобрала полы плаща и вышла из кареты. Задержавшись у дверей, она неодобрительно на него посмотрела.

— Прошу вас, постарайтесь заснуть. Сон творит чудеса, особенно если дело касается человека с вашим вспыльчивым характером.

С этими словами она исчезла, и лакей закрыл за ней дверцу.

Майкл подумал, что, наверное, ему нужно было выйти из кареты следом за ней и вбить в ее упрямую башку хоть немного здравого смысла, но… он себе не доверял, да и ей тоже. Скорее всего она права, и им обоим лучше побыть какое-то время порознь, чтобы успокоиться.

— На это уйдет лет двадцать, — пробормотал он.

Майкл плюхнулся в угол кареты, нахлобучил до самых бровей шляпу и скрестил руки на груди. Что, черт возьми, произошло? До вчерашнего дня он никогда не смотрел на Джейн как на женщину. Она была просто Джейн. Но непонятно каким образом это устоявшееся понятие заменилось чем-то другим, и ему это совсем не нравилось.

Возможно, разгадав, кто же на самом деле Джейн Смит-Хоутон, он избавится от нового, доставляющего ему неприятные мысли, взгляда на свою помощницу. В конце концов, не вызови она у него любопытства, он никогда не отреагировал бы так бурно на поцелуй. Как только его любопытство будет удовлетворено, его интерес к ней погаснет.

Довольный тем, что пришел к решению, как выйти из этого затруднительного положения, Майкл натянул на себя дорожный плед, поудобнее устроился в углу кареты и заснул.

Глава 5

Из дневника Майкла Херста:

«Поскольку я путешествовал в карете один — и это доставило мне удовольствие, невзирая на то, что могут думать некоторые наглые помощницы, — я коротал время, суммируя итоги нашего поиска:

1. Амулет Херстов был похищен из семьи и затем подарен королеве Елизавете. Он упоминается в числе ее личных вещей. Эти сведения относятся к 1588 году.

2. Мы знаем из письма, написанного ею, что по какой-то причине Елизавета стала бояться амулета и отослала его в качестве подарка иностранному вельможе.

3. Сто лет спустя амулет, отвечавший описанию амулета Херстов, появился в перечне вещей могущественного египетского наместника, который позже был убит. Его имущество бесследно исчезло, но ходили упорные слухи, что наместник знал о грозившей ему опасности и отправил свои сокровища в надежное место, оставив сыну карту.

4. Карта была спрятана внутри трех коробочек из оникса, которые скреплялись и раскладывались.

5. Это последнее письменное свидетельство, которое есть у нас об амулете Херстов. Последнее — до сего момента…»

Они путешествовали уже две недели. С каждым днем дороги становились все ухабистее, а пейзаж все красивее.

Когда они свернули к побережью, солнце светило уже не так ярко, а небо большей частью было серым. При столь безрадостной погоде три забрызганные грязью кареты вкатили в Обан, портовый городишко на западном побережье Шотландии.

Во время остановок в пути Майкл убедительным голосом сообщал всем, кто мог его слышать, как он рад тому, что едет в карете один. На самом деле ему было до смерти скучно, и он убивал время, занимаясь переводами древних текстов, в которых упоминались драгоценности и амулеты. Он надеялся найти указания на след того амулета, что он искал.

И еще он узнал кое-что про себя: путешествие в одиночку ему не по вкусу. За четыре года он привык к обществу Джейн. Она не трещала без умолку и не действовала на нервы глупыми замечаниями. Зато она знала, как оживить монотонное путешествие интересной беседой. Майкл поймал себя на том, что скучает без ее остроумных и резких высказываний.