— Хочу предложить вам шанс занять подобающее место в этом мире. Мне известны имена трех тамплиеров и их потомков — Братства Хранителей.
— Откуда?
Смех незнакомца заставил Уэнделла похолодеть, несмотря на то что он был в высшей степени заинтригован существованием человека, знающего все о таинственных тамплиерах и, более того, о самих артефактах.
— Я восстал из ада, видел Смерть и избежал ее объятий, мне известно то, о чем вы лишь только догадываетесь.
— Блэк, — задыхаясь, прошептал Найтон, внезапно отчетливо осознав все, чему стал сегодня свидетелем, вспомнил застывшее на лице графа выражение, когда тот слушал его рассказ за ужином. — Блэк один из этих хранителей.
— Прекрасно, Найтон. Да. Блэк один из них.
— Оставшиеся два — Сассекс и Элинвик.
— Хорошо, — с улыбкой заметил человек по имени Орфей. — У вас в руках все части головоломки.
— Что вам от меня угодно?
— Хочу, чтобы вы к нам присоединились.
— Зачем?
— Нам нужны ваши умения, способность говорить на языках древних, чаша и свиток. А в качестве жеста доброй воли я отдам вам это.
Найтон поднял руки и ощутил на ладони свернувшуюся металлическую цепочку. Поглаживая большим пальцем золотое звено, он нащупал нечто гладкое, напоминающее по форме яйцо. От металла исходил жар. Найтон мог поклясться, будто услышал соблазнительное женское пение, голос сирены словно взывал к нему.
— Ожерелье с медальоном из Эдемского сада?
— Именно. Возьмите его, взамен вы должны помочь мне.
— Что я должен сделать? — с подозрением поинтересовался он.
— Мне нужно найти манускрипт, необходимый для того, чтобы высвободить силу медальона и чаши. Подумайте, Найтон, вы сможете воплотить в жизнь древние легенды. Обнаружить столь грандиозную находку.
Уэнделл с трудом верил свалившемуся на него счастью, понимая, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой, однако осознание того, что он станет первым человеком на земле, которому суждено поведать миру подлинную историю тамплиеров, приводило его в восторг. Он прекрасно представлял, что сокрыто в тиши его рабочего кабинета. Знал, что держит сейчас в руках древний памятник, который так давно искал.
— По рукам, Найтон?
— Да, — прошептал он, сжимая в ладони медальон. — Да.
— Мой человек свяжется с вами, когда я буду готов. Никому не рассказывайте. Не вздумайте сообщить кому-нибудь из Братства Хранителей о том, что вы о них знаете.
— Нет, — прошептал он. — Ни за что.
— И не советую вам приобрести такого врага, как я, Найтон, — ледяным голосом предупредил похититель. — Вы даже не представляете, что я с вами сделаю, если узнаю, что вы меня предали.
Не найдя Люси в ее спальне, Изабелла приоткрыла дверь в гостиную, где кузина обычно занималась шитьем. Она обнаружила ее там сидящую за круглым столом с отрезом изумрудно-зеленого бархата в руке. Ее окружали сотни аккуратно расставленных по полочкам куколок и несколько дюжин кукольных домиков, которые она коллекционировала с детства. Куколки были одеты в изысканные наряды — все пошитые собственными руками Люси.
Если отдушиной Изабеллы стало сочинительство, то для ее кузины утешением всегда служили эти куклы и их наряды. Изабелла так и думала, что найдет Люси именно в этой комнате.
— Что ты здесь делаешь? — строгим голосом поинтересовалась Люси, беря в руки деталь кроя и внимательно рассматривая свою работу.
— Пришла посмотреть, чем ты занимаешься.
— Веду себя как любая испорченная и избалованная кокотка, сама видишь. Шью себе новый наряд на Рождество, поскольку тех платьев, которые есть у меня, мне явно недостаточно.
Изабелла, нахмурившись, сказала:
— Я этого заслуживаю.
Закрыв глаза, Люси опустила голову.
— Нет, ты не виновата. — Потом взглянула на кузину, и в глазах ее блеснули слезы. — Прошу прощения за то, что наговорила тебе, Исси. Я тут все сидела и думала, как я могла сказать тебе такие ужасные вещи. Ты не представляешь, какое облегчение сознавать, что ты выжила в ту ноябрьскую ночь. Не знаю, что на меня нашло, когда я посмела обвинить тебя в том, что ты не живешь полной жизнью.
Изабелла взяла стул и присела подле Люси, бережно поглаживая пальцами роскошный зеленый бархат, который ее кузина вышивала серебряной нитью.
— Думаю, мы обе высказали то, о чем сейчас сожалеем, однако в твоих словах есть доля истины.
Люси потянулась за ее рукой и крепко пожала холодную ладонь кузины.
— Исси, не бери в голову. Я… сама не своя.
— Я заметила, это происходит с тобой уже какое-то время, Люси. И стало значительно хуже в этом месяце, с тех пор… с тех пор как мистер Найтон начал оказывать мне знаки внимания.
Люси отвернулась, но Изабелла опустила голову, заставляя кузину встретиться с ней взглядом.
— Не хочешь рассказать мне, Люс? Может быть, я смогу тебе помочь. Может, и нет, однако лучше не держать в себе горькие мысли и чувства.
— Ох, Исси… — Люси заплакала. — Я вовсе не испорченный ребенок, и, что бы обо мне ни думали люди, это неправда. Могу только сказать тебе, я тоже испытала сильную боль. И хотя не росла в бедности, как ты, была столь же одинока. Думаешь, в нашей семье только твоя мать оказалась подвержена страстям? Нет, мы с тобой тоже унаследовали это от нее.
— Люси, о чем это ты? — недоуменно посмотрела на кузину Изабелла.
— Разве ты не понимаешь? — прошептала Люси, утирая слезы. — Я говорю о нас с тобой, о нашем будущем.
Исси, — воскликнула она, заламывая руки, — тебе выпал шанс жить полноценной жизнью с мужчиной, испытывающим к тебе такие сильные чувства, а ты хочешь отказаться от них ради эмоционального холода и удобства! Я очень хорошо знаю, что за жизнь тебе предстоит. Я с детства веду подобное существование и насмотрелась на то, как прожили жизнь мои родители. Да я скорее умру, чем вытерплю это — видеть, как живые искорки в твоих глазах сменяются безнадежной усталостью. Я готова продать душу за возможность испытать такую страсть. Мне удалось однажды пережить подобное, однако внезапно я лишилась всего. Я не ценила выпавшее мне счастье. Не заботилась о нем. И когда все ушло, осталась одна, изнывая от неудовлетворенного чувства. Отчаявшаяся, пытающаяся отыскать то, чему не суждено вернуться.
— О чем ты говоришь? — спросила Изабелла, внезапно встревоженная истерическими нотками, отчетливо проскальзывающими в голосе кузины.
— Ты не поймешь.
Взяв ее за руку, Изабелла заставила Люси посмотреть ей в глаза.
— Тогда объясни мне. Расскажи все без прикрас, Люси.
Люси сглотнула, и Изабелла внезапно заметила, как дрожат руки кузины.