— И это все, что тебе нужно в жизни — возить ребенка в школу, ходить с ним в походы, украшать класс?
— Если этого будет недостаточно, я найду что-то еще. Не надо меня хоронить, я же не астронавт, который отправляется в космос, и неизвестно, вернется ли назад. — Кейт улыбнулась. — Лучше расскажи мне о своей работе. Учти, теперь я буду многое узнавать от тебя, так что ты просто обязана делать интересные репортажи.
Талли тут же принялась с энтузиазмом рассказывать про свое недавнее задание.
Кейт откинулась на спинку дивана и приготовилась слушать, но скоро она погрузилась в собственные мысли и не сразу поняла, что Талли зовет ее.
— Прости, — улыбнулась подруге Кейт. — Так что ты говорила?
— Ты что, заснула? Я рассказывала тебе о парне, который позвал меня на свидание, а ты выключилась, словно лампа.
— Вовсе нет, — поспешила оправдаться Кейт. Но на самом деле она действительно чувствовала сонливость, и у нее слегка кружилась голова. — Думаю, мне надо выпить чашку чаю.
Она встала, но тут же сильно покачнулась и схватилась за спинку дивана, чтобы не упасть.
— Вау, это было… — не закончив фразу, Кейт посмотрела на подругу и нахмурилась. — Талли?
Та вскочила на ноги так быстро, что опрокинула свою недопитую «Маргариту». Она обняла Кейт за плечи, помогая ей удержаться на ногах.
— Я здесь, Кейти, я с тобой.
Что-то с Кейт было не так. Головокружение и тошнота накатили на нее с такой силой, что она снова покачнулась.
— Держись, дорогая, — сказала Талли, продвигаясь с Кейт в сторону двери. — Нам надо добраться до телефона.
До телефона? Кейт растерянно покачала головой, все плыло у нее перед глазами.
— Я не понимаю, что происходит, — пробормотала она. — Вы устроили для меня вечеринку-сюрприз? Сегодня мой день рождения?
Она оглянулась, и взгляд ее упал на диван, где она только что сидела.
По обивке и на полу около дивана расплылись кровавые пятна.
— Нет, нет, — прошептала Кейт, хватаясь за живот.
Она хотела сказать что-то еще, хотела молить Бога о помощи, но пока она пыталась подобрать слова, весь мир вдруг закачался перед глазами. И Кейти потеряла сознание.
Талли уговорила врачей разрешить ей остаться в машине «скорой помощи». Она сидела около Кейт, постоянно повторяя:
— Я здесь. Я с тобой.
Кейт была в сознании, но она плохо соображала. Кожа ее была бледной, как старая застиранная простыня, и даже ее зеленые глаза, обычно такие яркие, казались мутными и словно бы стеклянными. По вискам стекали на подушку слезы.
Машина подъехала к больнице. Талли оттеснили в сторону, а Кейт погрузили на каталку и повезли внутрь ярко освещенного здания. Талли стояла у открытых дверей больницы, глядя, как увозят ее лучшую подругу. Неожиданно она ощутила в полной мере всю серьезность происходящего.
Ведь женщины, у которых бывает выкидыш, могут истечь кровью и умереть.
— Пожалуйста, Господи! — прошептала Талли. Впервые в жизни жалея о том, что не умеет молиться по-настоящему. — Не дай мне потерять ее!
Она знала, что эта молитва была неправильной, не такой, какую хотела бы услышать Кейт.
— И позаботься, Господи, о ее ребенке.
Это было все равно как швырять бриллианты в воду — молиться Богу, который ни разу в жизни ее не услышал.
— Кейти ходит в церковь каждое воскресенье, — на всякий случай напомнила Богу Талли.
В маленькой палате с зелеными стенами и окнами на стоянку спала Кейт. Рядом, на пластиковом стуле, сидела миссис Муларки. Она читала и, как всегда при чтении, шевелила губами.
Талли подошла к Марджи и тронула ее за плечо:
— Я принесла вам кофе.
Рука ее задержалась на плече миссис Муларки. Прошло почти два часа с тех пор, как Кейти потеряла ребенка. Джонни позвонили сразу же, но он был на задании в Спокейне, в другом конце штата.
— Думаю, Кейт повезло, что это случилось на раннем сроке, — сказала Талли.
— Четыре месяца — не такой уж ранний срок, Талли, — ответила миссис Муларки. — Так считают те, кто не бывал в подобных ситуациях. Так говорил мне Бад. Дважды. — Она подняла глаза. — Но меня это не особенно утешало. Это было как потерять кого-то, кого любишь. Ты ведь знаешь, как это?
— Спасибо. — Талли крепко сжала плечо миссис Муларки. — Теперь я знаю, чего не следует говорить. Знать бы еще, что могло бы ей помочь.
В этот момент Кейт открыла глаза и увидела их.
Миссис Муларки поднялась со стула и, подойдя к кровати, встала рядом с Талли.
— Привет, — прошептала Кейт. — А Джонни скоро…
Произнеся имя мужа, она вдруг умолкла и начала дрожать.
— Тут кто-то произнес мое имя?
Талли резко обернулась.
Он стоял в дверях палаты с букетом цветов в левой руке. Вид у него был встревоженный — небритый, бледный, длинные волосы спутались, а в глазах страх и усталость. Джинсы Джонни порваны, рубашка цвета хаки измята.
— Я нанял частный самолет. Со счета теперь спишут большую часть денег.
Он положил цветы на стул и подошел к жене.
— Привет, малышка, — прошептал Джонни. — Прости, что добирался так долго.
— Это был мальчик, — сказала Кейт и разрыдалась, прижавшись к мужу.
Талли услышала, как Джонни заплакал вместе с Кейт.
— Он любит ее, — тихо сказала Талли, обняв миссис Муларки.
Воспоминание о ночи, проведенной с Джонни, каким-то образом ослепило Талли, поймало, как насекомое, в паутину времени. Она считала, что Кейт стала для Джонни просто заменой, мисс Утешение, потому что ему не удалось завести роман с ней.
Но то, что она увидела сегодня, не имело ничего общего с заменой и утешением.
Миссис Муларки повела ее к двери.
— Конечно, он любит ее. Пойдем, оставим их вдвоем.
Они взяли свои стаканчики с кофе и вышли в коридор, где сидел в низком кресле мистер Муларки. Он поднял голову, глаза у него были красными.
— Как она?
— С ней сейчас Джонни. — Марджи коснулась плеча мужа.
Впервые за годы Талли вдруг почувствовала себя в этой семье посторонней.
— Я должна быть с Кейти!
— Не беспокойся, Талли, — твердо сказала миссис Муларки. — Ты всегда будешь ей нужна.
— Но теперь все изменилось.
— Конечно, изменилось, потому что Кейти вышла замуж, и у вас теперь разные дороги. Но вы всегда останетесь лучшими подругами.
Разные дороги?!
Вот что это было. Талли должна была это понять, но не смогла.