— Я беременна, — произнесла она самым твердым голосом, на какой только была сейчас способна.
Ей показалось, что Джонни уже целую вечность смотрит на нее ничего не понимающими глазами.
— Ты серьезно? Как это произошло?
— Самым обычным способом.
Джонни издал тяжелый, долгий вздох и повалился на диван.
— Ребенок…
— Я не хотела, чтобы так произошло, — принялась оправдываться Кейт. — Мне вовсе не нужно, чтобы ты чувствовал себя загнанным в ловушку.
Улыбка, которой улыбнулся ей Джонни, была улыбкой незнакомца, а не той, которую так любила Кейт. Не той, которая искрилась в его глазах и всегда вызывала ответную улыбку Кейт.
— Ты ведь знаешь, как мне хочется собрать вещи и сорваться с места, когда я буду наконец готов? Сделать какой-нибудь потрясающий репортаж, который помог бы мне реабилитироваться. Это так давно крутится в моей голове, с тех пор, как я опозорился в Эль-Сальвадоре.
Кейт кивнула, проглатывая вставший в горле ком. У нее щипало глаза, но она мужественно пыталась удержать слезы.
— Я знаю.
Протянув руку, Джонни погладил ее пока еще плоский живот.
— Но теперь я ведь уже не могу уехать, правда?
— Из-за ребенка?
— Потому что я люблю тебя, — просто сказал Джонни.
— Я тоже люблю тебя. Но я не хочу…
Джонни соскользнул с дивана, встал на одно колено, и у Кейт перехватило дыхание.
— Кейтлин Скарлетт Муларки, ты выйдешь за меня замуж?
Ей хотелось сказать «да», хотелось закричать о своем согласии, но она не осмеливалась. Страх все еще слишком сильно владел ею. И вместо «да» Кейт спросила:
— Ты уверен, Джонни?
И вот тут Кейт наконец увидела его улыбку.
— Я уверен, — сказал он.
Кейт послушала, как всегда, совета Талли и выбрала для свадьбы стиль сдержанной элегантности. Ее платье было из шелка цвета слоновой кости с расшитым бусинками лифом и неглубоким вырезом. Ее светлые волосы, с умело выкрашенными прядками трех оттенков, были подняты вверх и заколоты в стиле Грейс Келли. Фата, когда Кейт примерила ее, окутала ее голову и опускалась на плечи, подобно легкому облаку. Впервые в жизни Кейт Муларки чувствовала себя красивой, как кинозвезда. Мама вполне разделяла ее мнение. Бросив всего один взгляд на дочь в свадебном платье, она тут же принялась рыдать, потом поцеловала ее в щеку и отправилась в церковь, дав наконец возможность Кейт и Талли побыть вдвоем.
И теперь, стоя перед большим зеркалом, откуда смотрела на нее незнакомая красавица, Кейт бросила взгляд на подругу. Талли в последние несколько дней, наполненные суетой и обсуждениями нарядов, причесок, макияжа, была какой-то непривычно тихой. Одетая в розовое платье подружки невесты, она чувствовала себя немного не в своей тарелке и не находила себе места.
— Ты выглядишь так, словно собираешься на похороны, а не на свадьбу, — упрекнула подругу Кейт.
Талли постаралась изобразить улыбку, но они слишком давно дружили, чтобы Кейт не распознала фальшь.
— Ты уверена, что правильно делаешь, выходя за Джонни? Я хочу сказать: ты по-настоящему уверена? У тебя нет…
— Я уверена.
Но Талли, похоже, проигнорировала ответ Кейт. Вид у нее по-прежнему был невеселый.
— Что ж, — кивнула она. — Имей в виду, это ведь навсегда.
— А знаешь, что еще навсегда?
— Грязные пеленки?
Кейт взяла Талли за руку, поразившись, какой холодной оказалась ее кожа. Как ей убедить Талли, что, хотя они стоят на развилке и дальше дороги их пойдут в разные стороны, она вовсе не бросает ее?
— Мы, — сказала Кейт просто, — мы будем дружить всегда, несмотря на работу, детей и мужей. — Она улыбнулась. — Я очень надеюсь, что увижу не одного твоего мужа.
— Ничего себе! — Талли рассмеялась, легонько толкая Кейт плечом. — Так ты думаешь, что я не смогу надолго удержаться замужем?!
— Я думаю, что ты всегда будешь делать то, что хочешь, Талли, ты такая яркая, заметная. А я, я просто хочу быть с Джонни. Я так его люблю, что иногда эта любовь причиняет мне боль.
— Как ты можешь говорить, что тебе больше ничего от жизни не надо? У тебя отлично складывается карьера, в один прекрасный день, я в этом уверена, ты встанешь сама во главе этого агентства. И беременность не собьет тебя с курса, в наши дни женщина может иметь все.
Кейт улыбнулась:
— Такая женщина, как ты, Талли. Я так горжусь тобой, что этого не передать словами. Иногда я говорю о тебе даже незнакомым людям, вот, мол, этот репортаж ведет моя подруга. Но мне хочется, чтобы и ты гордилась мною независимо от того, что я делаю. Или чего не делаю.
— Я всегда буду рядом, когда понадоблюсь. Ты ведь это знаешь.
— Я знаю.
Они смотрели друг на друга в упор — две стоящие перед зеркалом красивые девушки, обе одетые как принцессы, и снова чувствовали себя четырнадцатилетними школьницами, мечтающими о будущем.
Наконец Талли улыбнулась, на этот раз по-настоящему искренне.
— А когда ты скажешь маме, что ждешь ребенка?
— Только после того, как выйду замуж. Я исповедуюсь перед Господом, но маме скажу, только когда уже стану миссис Райан.
И на какие-то несколько минут время остановилось. Они снова были «Талли-и-Кейт» — подружки, делящиеся друг с другом всеми секретами.
Открылась дверь.
— Пора! — объявил мистер Муларки. — В церкви уже яблоку негде упасть. Талли, иди ты первая.
Талли обняла Кейт и вышла из гардеробной.
Кейт смотрела на своего отца. Он был во взятом напрокат фраке, торжественный и взволнованный, и ее охватила горячая волна любви к нему. Они слышали, как в церкви зазвучала музыка.
— Ты очень красивая, доченька! — восхищенно проговорил мистер Муларки.
Голос его слегка дрожал и был словно незнакомым.
Кейт подошла к отцу. Она смотрела на родное лицо и вспоминала, как он читал ей, своей маленькой дочке, книжки, как подсовывал тайком деньги в карман, когда она стала постарше, как всегда пел в церкви, не попадая в ноты и смущаясь.
Отец коснулся ее подбородка и заглянул Кейт в лицо. В глазах его были слезы.
— Ты навсегда останешься моей дорогой малышкой, Кейти Скарлетт. Не забывай об этом.
— Не забуду, — пообещала Кейт.
Музыка в зале сменилась на гимн «Вот грядет невеста». Отец взял Кейти за руку и повел по проходу вдоль рядов к алтарю — один неуверенный шаг за другим.
Джонни уже ждал ее, и, как только он взял ее за руку, Кейт почувствовала радостное волнение, преисполненная сознанием того, что он — ее мужчина. И что бы ни случилось с ней в этой жизни, она знала, что выходит замуж по большой и настоящей любви, и это делает ее одной из самых счастливых женщин на свете.