А тут еще Китай, смотревший на происходящее весьма неодобрительно.

Своя рубашка ближе к телу, и правительства больших и мелких стран отчаянно пытались удержаться на плаву, применяли какие-то запоздалые меры, уже не обращая внимания на проблемы соседей. А тут еще неизбежный в подобных обстоятельствах крах финансовой системы, коллапс промышленности, проблемы с продовольствием и товарами первой необходимости. Там, где их, собственно, давно не было.

С некоторых сторон Москва оказалась в более выигрышном положении, чем столицы иных стран. Недавняя революция после кратковременного периода либеральщины заставила новые власти всерьез заняться укреплением правопорядка, и теперь на улицах было сравнительно спокойно. А уж вслед за приказом о мобилизации вновь вернулся комендантский час, и даже самые оголтелые приверженцы свобод не имели ничего против некоторых ограничений.

Гораздо трагичнее для многих было то, что деловая жизнь почти замерла. Всякий офисный планктон слонялся без дела, а ведь в перспективе маячило гораздо более страшное – массовые сокращения сотрудников. И никуда от этого было не деться. Раз уж во всем мире такое, то куда нам, сиволапым?

Кое-кто ждал прихода чужих, но больше по старой памяти, как неких людей, которые живут заведомо лучше и могут и здесь поднять уровень жизни. Но только в свете последних событий и европейского бардака даже у ждущих закрадывались сомнения: если все так плохо ТАМ, то будет ли лучше после их победы? Может, наоборот? А события развивались стремительно, не давая времени на раздумья и уж тем более на действия. Те, кто ждал, помалкивали, и это обеспечивало сравнительное спокойствие тыла.

Невольно ждали бомбежек, ракетных ударов, косились в небо, многие наиболее предусмотрительные торопливо линяли на дачи или к родственникам в провинцию, если успевали убежать до получения повесток. Женщинам-то было полегче. Вот и говори после этого о полном равенстве.

Призыв же в столице был цивилизованным, по повесткам, с учетом предыдущих воинских специальностей. Брали и не служивших, подпадавших под Указ по возрасту, и все-таки у них был шанс, что враг сюда не дойдет и служба ограничится лихорадочной учебой и всякими нервотрепками.

Может быть. Но на войне всегда избыток сослагательного наклонения…

Офицерам было намного хуже. Они несли ответственность за бойцов, и все зависело от их дальнейшего решения.

– Связь нужна. Хотя бы узнать, что вокруг творится, – в очередной раз посетовал ротный.

– Звиняйте, хлопци, бананов нема, – отозвался Александр фразой из какого-то позабытого анекдота.

– Нема-то, нема, а нам что делать?

Капитан привычно хотел ляпнуть, мол, приказ выполнять, однако как раз приказа не имелось.

– Наших искать, – вставил Сурен. На правах старшины он тоже присутствовал на совещании. – Иначе…

– В принципе, можно и не наших. Но без связи все равно любая диверсия… – махнул рукой Александр. – Ладно. По-любому надо заглянуть хоть в какой-то населенный пункт и хоть там прояснить обстановку. Мобильники не действуют, спутники сбиты, сложная электроника большей частью накрылась, но вдруг найдем обычный телефон? Этакое древнее проводное детище Эдисона. Позвоним ноль-три, вызовем полицию, и пусть она закроет этих миротворцев к либерасовой матери. Хоть где-то проводная связь еще функционирует.

– Тогда попробуем выйти к Малышевке, – склонился над картой ротный. – Она ближе всех. Каких-то четверть часа, если не шибко спешить. И от магистрали в стороне.

Основной дороги поневоле сторонились. Не те силы, чтобы нарываться на серьезный бой. Погибнешь без всякой пользы в течение минут. Может, даже без наземного боя – заметят с беспилотника да обрушат несколько залпов. Много ли надо?

Дались эти беспилотники! Раз не летают, наверняка ведь и их электроника приказала долго жить. Иначе наверняка заметили бы хоть одну непернатую и неживую птичку. И все равно, думается. Обжегшись на молоке…

Александр чувствовал себя смертельно усталым. Годы, чтоб им пусто было! Нагрузка воспринимается иначе. Где ты, молодость, с ее прогулками по чужим горам? Выдерживал же тогда, не жаловался! Зато здесь – на своей земле, и деваться с той земли некуда.

Надо держаться, демонстрировать бодрость, тем паче, солдатики выглядят ничуть не лучше. Даром что молодые! Не привыкли к подобным нагрузкам, а тут еще изматывающая души неопределенность…

– А если к магистрали? – предложил Сурен. – Должны ведь наши ее удерживать!

– Должны-то должны… – протянул Александр, – да только где? Набросают в промежутках мин, сами на них подорвемся. Помните сапера? Этого, как его, Минакова? Думаете, один он такой? Я за Малышевку. Хоть раненых там оставим. Или договоримся, чтобы их вывезли. Должны же в деревне иметься какие-то машины! А то и фельдшер. Как и дороги в райцентры, еще куда.

Лицо ротного дрогнуло. Капитан понял начальника и ободряюще улыбнулся:

– Мы на войне, Дима. И первым делом – выполнение задачи. Эмоции потом. Пока человек не сдался, он еще не побежден. Прорвемся.

Хотел добавить, что бывало и хуже, но бывало ли? У него – да, только ставкой являлась лишь собственная жизнь да жизни окружающих.

Зря он, наверное, так и не выбрался к девушке. Теперь лишь сожалеть…

Глава тринадцатая

– Мать, в деревне кто?

Почему-то потянуло на хрестоматийное: «Немцы в деревне есть?», и Александр едва удержался от неуместной фразы.

– Тьфу! Напугал! Прости, господи! – Пожилая женщина, еще не старуха, но уже близко к ней, едва не перекрестилась при виде двух залегших мужиков в форме. – Вы-то каковские?

– Свои мы, русские.

– Если русские, чего на своей земле прячетесь? – резонно заметила женщина.

– Мы не прячемся. Мы – в разведке, – улыбнулся капитан. – Положено так.

– Лучше скажи: долго ваше «положено» будет продолжаться?

– Военная тайна, – вздохнул, вставая, Александр. – У вас хоть какая-нибудь связь имеется? Обычный телефон, еще что?

– Телефон есть, только не работает. Провода порваны. Наверное.

– Может, радио? Телевизор? Какие-нибудь новости?

– Газеты не хочешь?

– Газеты не хочу.

– Кто кому объяснять должен, что в мире творится? – Женщина покачала головой. – Тоже мне, защитнички!

– Не серчай, мать. Так получилось.

– Какая я тебе мать? Тоже юноша нашелся! Сказала бы пару ласковых… Шляетесь вместо того…

– Всякое бывает. Фельдшер-то хоть есть? Про доктора не спрашиваю. Раненые у нас. Им покой нужен. Или хоть в город какой отправить. Свои же, русские.

– Что ж сами не можете?

– Задача другая. Пропадут ребята.

– Где они? Сильно?