Мужчина говорил через открытое окно темного «Мерседеса», припаркованного напротив подъезда. Волков молча кивнул, и незнакомец вышел из автомобиля.
— Меня зовут Андрей.
— Федор. — Очкарик пожал протянутую руку. «Смежники?»
— Федеральная Служба Охраны. — Мужчина раскрыл удостоверение.
«Полковник Шипилов Андрей Геннадьевич». Все нормально. Волков, разумеется, не был лучшим экспертом в мире, но распознать фальшивку мог. К тому же поведение мужчины не вызывало подозрений — служака служаку чует.
— Чем обязан?
— Вы уже поняли чем.
Андрей не выглядел могучим воином, которыми в представлении обывателей должны быть телохранители первых лиц государства. Высокий? Да. Плечистый? Да. Крепкий. Но не бросающийся в глаза. Умеющий быть незаметным.
— Наша встреча связана со смертью Арифа Гусейна.
— Неужели вы его охраняли?
— Нет, — улыбнулся Шипилов. — Мы заботимся о других людях. Однако занимаемся не только охраной, но и предупреждением э-э… правонарушений.
Идеальные телохранители не спасают шефа во время покушения, а предотвращают нападение.
— Понимаю, — кивнул Федор.
— Может, присядем? — Андрей указал на лавку.
— Почему нет? — Волков опустился на скамью и достал сигареты.
— Наша служба получает информацию из всех возможных источников, — продолжил разговор Шипилов. — Мы ее обрабатываем, систематизируем и, разумеется, обращаем внимание на интересные факты. Или совпадения.
— Кому-то из видных чиновников поставили кол в унитазе?
Однако Шипилов шутки не принял, остался серьезен.
— В течение последних двадцати лет произошло несколько странных убийств. Гибли не лидеры государств, но весьма влиятельные люди, охранявшиеся спецслужбами.
— Чем же они странные?
— Преступления совершались так, словно убийца знал, когда и как нужно действовать, чтобы добиться цели. И орудия при этом использовались совершенно удивительные. Но эффективные.
Волков насторожился:
— Например?
— Три года назад убрали американского сенатора. Бедняга обожал плескаться в бассейне ранним утром, а поскольку ранчо тщательно охранялось, телохранители относились к моциону шефа без должного внимания и не всегда сопровождали его во время купания. В тот день сенатор оказался у бассейна один, как обычно, нырнул с бортика — он не любил входить в воду по лесенке, — а на поверхности оказалась расстелена тонкая, но прочная пленка. В которой сенатор благополучно запутался.
— Такое возможно?
Шипилов пожал плечами:
— Паника, потеря контроля. Возможно все. Главное — результат. Человек умер, и это не было несчастным случаем.
Однако Очкарика такой ответ не удовлетворил.
— Если убийца смог добраться до бассейна, что ему мешало проникнуть в спальню и просто шлепнуть сенатора?
— В доме автономная система защиты, — объяснил Шипилов. — Плюс два телохранителя у двери. А вот территория ранчо, как потом выяснилось, просматривалась недостаточно хорошо. К тому же… — Андрей бросил на Волкова многозначительный взгляд, — в эту ночь вышла из строя одна из видеокамер.
Действительно совпадение. Очкарик хотел улыбнуться, но передумал — слишком серьезен был Шипилов — Ариф, конечно, не был сенатором, но его тоже хорошо охраняли. И стиль убийства совпадает: максимально эффективное использование слабых мест, узнать о которых чрезвычайно сложно.
— В России этот человек… — начал Федор.
— С подачи американцев его называют Призраком, — сообщил Шипилов.
— Пусть так. — Волков поморщился, он не любил громкие фразы. — В России Призрак работал?
— Нет. Но география его преступлений широка.
— Какие-нибудь зацепки? Следы? Версии?
— Нет.
— Вообще? — удивился Очкарик.
— Абсолютно, — подтвердил Андрей. — Его ищут американцы, англичане, французы, немцы, израильтяне и китайцы. Безуспешно.
«Чем дальше, тем интереснее…»
— Кажется, я понимаю, чего вы от меня хотите, — усмехнулся Волков.
— Несмотря на вашу репутацию и послужной список, я не верю, что вы его возьмете, — честно сказал Шипилов. — Тем не менее шанс есть, и поэтому я решил встретиться. Нас интересует не заказчик, а исполнитель, разработчик плана. Призрак. Если поймете, что взяли след, — обращайтесь за любой помощью. Я знаю о вашем особом положении в МВД, но поверьте: мы можем значительно больше.
Андрей протянул Федору визитку:
— Здесь указан мой телефон.
— Я должен буду доложить о нашем контакте, — сообщил Очкарик, принимая картонный прямоугольник.
— Разумеется, — не стал протестовать Шипилов. — Но ваше руководство уже в курсе. С ним разговаривал мой шеф.
Он не попрощался, просто направился к машине, оставив Волкова у подъезда.
Второй раз за день Федору предлагали любую поддержку в расследовании смерти Арифа. Если так пойдет и дальше, то скоро следует ожидать появления раскаявшегося преступника.
— Ты говорил, что путь не займет и трех недель, а мы блуждаем по тайге больше месяца, — холодно и предельно жестко произнес Остин, глядя на проводника в упор. — Как ты это объяснишь?
— Шаманы дорогу прячут, — манси жалко улыбнулся и в поисках поддержки покосился на профессора Кантора.
Эммануил промолчал.
— Шаманы? — переспросил Джеймс.
— Да.
— Как прячут?
— Они хорошо тайгу знают, — дрожащим голосом пояснил проводник. — Умеют прятать. Они много умеют.
Его звали Ерофеем, Ерофеем Портянкиным, и этот спившийся охотник был главной надеждой Кантора на успех миссии. Собственно, не будь у профессора этого козыря, не видать бы ему средств на экспедицию как своих ушей.
Отыскалась надежда самым случайным образом: о Портянкине Кантору рассказал безвестный русский ученый, фанатик, одержимый поисками сибирских сокровищ. Бедолага грезил лаврами Шлимана, жаждал всемирной славы, а потому рыскал по таежным углам в поисках то золота Ермака, то золота Колчака, то золота Станина, то персидского серебра. Упорства, как и всяким одержимым, ему было не занимать. Он искал, расспрашивал, наблюдал и в результате отыскан в дешевом привокзальном буфете спящую под столом, храпящую и воняющую мочой жемчужину. Ерофея Портянкина. И, поговорив с ним, понял, что вытянул счастливый билет: после второго стакана Ерофей похвастался, что знает дорогу к главному капищу Золотой Бабы.