Именно поэтому радикальные друзья Догматовского планировали заслать на Землю не обычного нелегала, а «чистильщика» – умельца, способного довести до самоубийства любую, даже психологически устойчивую «искру».
– Они ответят, – вздохнул Карбид, имея в виду соратников Буша.
– Еще как.
И начнется новый виток скрытых войн.
– Что сдерживает радикалов?
– Как обычно – фиговый листок. Нет доказательств, что Пандора – агент противника. Соседнее Царство уверяет, что она – обыкновенный человек с сильно развитой «искрой» и кашей в голове.
– А поскольку доказательств нет, вы удерживаете колеблющихся на своей стороне, – догадался Герман.
– Совершенно верно.
А последние инструкции из Царства требовали от Карбида захватить Пандору. Не пресечь деятельность «резчика», а именно захватить. Кому-то нужны козыри? Получается – так.
Безоглядно доверять Догматовскому нельзя – он политик, однако сейчас, похоже, говорит правду. Или ту часть правды, которая ему выгодна.
– Что нужно от меня?
– Необходимо убрать Пандору, – коротко и жестко ответил Догматовский. – Нельзя допустить, чтобы она попала к нашим следователям и заговорила.
– Ты знаешь правила: не все зависит от меня.
– А ты теперь знаешь расклад: война близка, и может статься, она случится из-за тебя.
– Старушка, а? Каково? – пробубнил Буш, внимательно изучая себя в зеркало. – Это Карбид придумал?
– Он просто велел добыть два свежих трупа, – спокойно ответил Ясень. – Бизон и Бандера постарались.
– Из всех щелей песок сыпется, – пожаловался Буш. – Я думал задержаться на Подстанции, подышать родным воздухом, так сказать, а теперь не уверен, что энергии хватит до конца церемонии.
– Сочувствую.
– Поверил, да? – Буш выдал старческий смешок, больше похожий на карканье. – Какой, к чертовой матери, отдых в теле трупа? Вот если бы мне клона выдали… да отпуск, денечков семь-восемь… – Быстрый взгляд на Виктора: – Как тебе здесь?
– Нормально.
– Нравится?
– Еще не знаю.
– Завтра узнаешь, – пообещал Буш. – Когда прочувствуешь свое положение в полной мере. Когда власть придет.
– Я и сейчас не чувствую себя обделенным.
– Но ведь приходится подчиняться Карбиду.
– Он не злоупотребляет.
– Конечно. – Вновь карканье. – Герман понимает, что скоро окажется в твоей шкуре.
– Не думаю, что дело в этом.
«Почему я защищаю Карбида?
Потому что уверен, что справлюсь с ним? Потому что не терплю жаловаться кому-либо? Или потому, что Буш стал чужим? Есть „мы“ – сотрудники Подстанции, и „они“ – те, что наверху. Не важно из какого Царства.
Нет! Нет! Буш свой!»
Но цепляться за эту мысль становилось все труднее.
– Ты молодец, Виктор, мне кажется, у тебя получится.
– Спасибо на добром слове.
– Карбид уважал Горелого, будет уважать и тебя.
– Гм… наверное.
Буш внимательно посмотрел на Ясеня. Улыбнулся. Но мысли его были далеко не радужными: «Как далеко ты зашел, Виктор? Точнее – Ясень. Где ты?»
Но ведь не спросишь. Потому что не скажет. Или соврет, или не ответит, потому что сам не замечает изменений. Потому что Ручной Привод берет свое незаметно. Исподволь. И глаза открываются в самый последний момент, когда уже ничего нельзя изменить и ты стал другим. Или не стал. И тогда навсегда покидаешь Землю.
«Кто ты, Ясень?»
Проверить можно только делом.
– Я слышал, вы взяли «наездника», – произнес Буш. – Молодцы.
– Спасибо.
– А как дела с «резчиком»?
– Пока плохо, – признался Виктор. – Похоже, Карбид в тупике.
– Он в тупике или ты думаешь, что он в тупике?
Не так, совсем не так представлял Ясень разговор со столь важной птицей, как Буш. Думал, встреча пройдет теплее, что поговорят откровенно, что Буш обязательно намекнет о перспективах, которые откроются по истечении командировки на Подстанцию. Виктор ждал, что разговор будет похож на те, что происходили до его возвращения на Землю, но не сложилось. Буш держался настороженно, и Ясень, не понимая причины такого поведения, машинально принял официальный тон.
– Я думаю, вам что-то от меня понадобилось, но вы не знаете, как начать разговор.
– Меня трудно смутить, Виктор, я умею озвучивать самые скользкие темы.
– Приступайте.
– Карбид не должен отправить Пандору на второй круг. Она слишком ценный агент и сделала много хорошего для нашего Царства. Мы заинтересованы в том, чтобы Пандора, разумеется, если вы ее поймаете, не пострадала.
– Вы предлагаете мне изменить клятве?
– Напротив, Виктор, я прошу тебя исполнить свой долг. Ваша задача ловить агентов, а не убивать их. У нас есть весомые основания предполагать, что Карбид желает отомстить Пандоре, нацелен на ее уничтожение, именно поэтому я прошу тебя быть особенно внимательным и строго придерживаться буквы закона.
– И мне это зачтется. – На губах Ясеня, впервые с начала разговора, появился намек на улыбку.
– Ты умный мужчина, Виктор, ты все понимаешь.
Буш был отличным лгуном, замечательным, но чтобы соврать не менее выдающемуся лгуну, требовалось быть гением обмана.
* * *
– Пузо втяни, обормот.
– На себя посмотри, растяпа! Кто же ордена налево прикручивает?
– Это иностранные ордена, их можно.
– А у тебя какое гражданство?
– А черт его знает? Мы в какой стране живем?
Первое вступление Ясеня в должность коменданта – церемонию решили провести в холле второго этажа – было обставлено со всей возможной для Подстанции торжественностью.
Бизон и Бандера облачились в полевую форму мадагаскарских спецназовцев (правда, с парадными фесками и ритуальными мачете) и выстроились в шеренгу по одному. На левом фланге пристроился Агава в праздничном ошейнике. Чуть в стороне от военизированных санитаров и примкнувшего к ним зверя стояли Черепаныч (чистая спецовка, бритые щеки) и Аскольд Артурович (по обыкновению, в черном).
Даже Карбид, к безмерному удивлению Виктора, счел необходимым привести себя в порядок. Герман побрился, причесался, а вечные свитер с джинсами сменили брюки и белая сорочка.
Сам Ясень явился в холл облаченным в полувоенный френч оливкового цвета. Говоря откровенно, Виктор не был уверен, что выбрал правильную одежду, однако он давно решил встретить назначение во френче и не стал ничего менять.