– Холодного пивка?
– Я за рулем.
– То есть текилы?
Руки, в которые намертво въелась смазка, грязные комбинезоны и – неподдельная веселость.
Узнав, что Олово «в командировке», а Кирилл будет занят весь день, Пэт решила домой не ездить. Отправилась в мастерскую Руса, к «свамперам», для которых она была не «гламурной» девочкой, не дочерью богатого и влиятельного папаши, а просто Патрицией. Одной из своих. И даже новенький «Ифрит» являлся здесь не показателем статуса, а просто отличным средством передвижения.
– Четыреста дает?
– Дает пятьсот, не все дороги позволяют.
– Отказалась от «Плутона»?
– Продавать не собираешься?
– Даже не мечтай!
Первый ангар Пэт проехала насквозь, медленно пересекла внутренний двор, отыскала свободное место и припарковалась.
Когда-то, несколько лет назад, вся мастерская Руса Лакри в первом ангаре и помещалась. Целиком, от первой до последней гаечки. И была она скорее базой вагона «свамперов», совмещенной с мастерской, нежели наоборот. Рустам мечтал о большем, однако у Карбида, прежнего лидера вагона, были другие цели: деньги и власть. Желательно – большие деньги и настоящая власть, авторитет среди московских уголовников. Сворачивать с пути Карбид не собирался, упрямо тащил байкеров в криминал, однако не пережил столкновения с Пэт – сам затеял конфликт, и сам за него поплатился. Новым вожаком стал Рус, и тут же – какое совпадение! – получил от Грязнова предложение о сотрудничестве. Подумал и не отказался. Щедрые инвестиции преобразили маленькую мастерскую до неузнаваемости. Теперь она занимала пять ангаров, была оснащена современным оборудованием, называлась «Инновационное бюро», вошла в первую тройку тюнинговых компаний Анклава, и возились байкеры не только с мотоциклами, но и с мобилями, автомобилями, самолетами и вертолетами. Любые двигатели, любые узлы, любое усовершенствование. Лакри заслуженно считался одним из самых талантливых механиков Москвы.
– Пэт, привет!
– Привет! Рус у себя?
– Вроде да.
– Здорово, Козявка!
Огромный рыжий кот, по-хозяйски развалившийся на крыше распотрошенной «Феррари», милостиво позволил себя погладить. Рожа наглая, сытая, и не скажешь, что был когда-то найден на соседней помойке хилым, полумертвым от голода котенком. Тощим до крайности, за что и получил соответствующую кличку. Теперь же – местное божество.
– Урчишь, подлец.
Выражение глаз: «А-а, помню, вы были мне представлены…»
– Пэт, дай на «Ифрите» прокатиться!
– Укради сначала.
– Ну, если ты настаиваешь…
– Пальцы отрежу!
– Почему пальцы?
– А что у тебя еще есть интересного?
Ржание.
В самый маленький ангар Пэт прошла через соединительный коридор – ворота в личную мастерскую Руса открывались редко. Да и ходили в нее нечасто. Не потому, что запрещено, а из уважения, чтобы не отвлекать. Здесь Лакри думал, фантазировал, находил оригинальные решения для самых сложных задач. Здесь был мозговой центр бюро и в прямом, и в переносном смысле – под маленьким ангаром, в бронированном саркофаге с автономной системой охлаждения, прятался суперкомпьютер с пятнадцатью «поплавками» в «голове». Приобретенный, как ни странно, на законных основаниях – Кирилл подключил все свои связи и выбил от властей разрешение. А это, в свою очередь, позволило использовать лицензионные, оптимизированные под «поплавки» программы, что делало работу бюро в разы эффективнее.
– Пэт, как я рад! – Кимура, как обычно, за монитором. Жесткие волосы, черные глаза – наполовину самурай, наполовину неизвестно кто. Увидев девушку, вскочил, широко улыбнулся: – Давно не виделись.
– Пять дней.
– Неделю.
– Я тоже рада тебя видеть, – мягко произнесла Патриция. Очень дружески произнесла, однако был в ее тоне тончайший намек на необходимость соблюдать дистанцию. Намек, прекрасно понятный парню.
В свое время Кимура без памяти влюбился в Пэт. Постоянно находился рядом, ловил каждое слово, а однажды, собравшись с духом, признался. И получил отказ, очень дружеский и очень мягкий, но тем не менее глубоко его задевший. Кимура уехал и не появлялся в мастерской три недели. Вернулся внешне прежним: спокойным, бесстрастным и молчаливым, извинился перед Патрицией, сказал, что больше не повторится. Стал вести себя как прежде: с кем-то встречался, с кем-то развлекался, однако Пэт знала, что с любовью своей Кимура не справился, и потому старалась держаться с парнем крайне деликатно.
– Привет!
– Привет!
Рус явился из дальнего угла ангара, где копошился в свалке оборудования, подбирая нужный прибор. А Матильда, оказывается, была совсем рядом, утонула в громадном кожаном кресле – с двух шагов не разглядеть.
– Давно вернулась?
– Только что.
– Пива?
– Нет.
– Зря.
Лакри пристроился на подлокотнике кресла, ловко вскрыл банку, сделал большой глоток. Кимура поддержал начальство.
– Как съездила?
– Отлично.
– Ты вроде не собиралась никуда, – заметил Рус.
– Еще один сюрприз от Кирилла, – рассмеялась Пэт. – Возникли недоразумения с компаньонами, и он велел мне разобраться. Я ведь теперь магистр, должна постепенно прибирать к рукам семейный бизнес.
– А-а…
Лакри кивнул и глотнул пива.
Директор «Инновационного бюро», блин: дешевая спецовка, грязная и рваная на левом колене, руки грязные, лоб – тоже, вытирал пот и оставил грязные разводы. Но – голова. Кирилл называл Лакри гением, а Кирилл слов на ветер не бросал.
Когда-то, давным-давно, Пэт была не прочь увлечься Русом. Выбрала его, умного работягу с несокрушимыми принципами, сделала пару намеков, но получила вежливый отказ. Лакри твердо показал, что готов только дружить. А вот на белокурую красавицу Матильду, не пышную, но весьма кругленькую, Рус смотрел иными глазами. Пэт не обиделась – не получилось, и ладно. А за подругу порадовалась – нашла, понимаешь, чумазое счастье в седле мотоцикла. Нашла, и уже два года как не расстается.
– Над чем работаете?
– Вертолет, – коротко ответил Рус.
– Клиент хочет, чтобы он летал как ракета, – жизнерадостно добавил Кимура. – Мы обещали.
– Вечером свободны?
– Как птицы.
– Если успеем кое-что закончить.
– Не будь букой.
– Какие предложения?
– Посидим где-нибудь? Отметим окончание Университета в тесном кругу.
Просто повод побыть вместе.
– Договорились, – кивнула Матильда.