Отказаться лидеры dd не посмеют. Да и не захотят отказываться, учитывая, как злы они на радикала после «дня Сорок Два». Очистят dd и тем навсегда отвратят от себя сторонников Сорок Два. В результате тритоны останутся без силового крыла, а dd превратится в заурядную преступную организацию.
Все идет как надо.
Моратти взял сигару и вернулся к окну смотреть на любимый Цюрих. Он улыбался. Он был доволен. И больше в этот день не вспоминал о некоем молодом офицере, который бы его арестовал.
* * *
Анклав: Москва
Территория: Занзибар
Собор Тринадцати Пантеонов
Неукротимость
– Вот уж не думала, что в Москве столько вудуистов, – удивленно пробормотала Матильда, слезая с мотоцикла.
– В Занзибаре живет три миллиона человек, – хмыкнул Рус, подозрительно разглядывая шустрого парковщика. – Сколько?
Тот мельком посмотрел на «Ямаху» Руса, потом на «Судзуки» Пэт и вынес приговор:
– За два мотоцикла – пять юаней.
– Ты о…ел? За пять юаней ты за мной мотоцикл на руках носить должен! Весь день!
– Завтра – пожалуйста, – широко улыбнулся курчавый вымогатель. – Сегодня – ни за что.
Свободные места исчезали с невероятной скоростью, и парковщики прекрасно понимали: откажутся одни, тут же появятся другие. Оставлять же дорогущие байки без присмотра Рус не хотел. Выдал еще пару ругательств, но деньги протянул:
– Держи.
– Да не оставят тебя духи Лоа, добрый человек!
– Тебе того же и туда же.
Уличный экран затянул религиозный гимн, его подхватили сотни идущих по мостовой людей.
– Купите цилиндр, добрые господа! Точно, как у Папы…
– Футболки к событию! Недорого! – На черной ткани – лицо баварского архиепископа. Под ним надпись: «Москва». И дата.
– Холодная вода! Возьмите с собой холодную воду!
– Зонтики от солнца!
Люди, люди, люди… Монахи-замбийцы, призванные обеспечивать порядок во время проповеди, перекрыли улицы за восемь кварталов до соборной площади, дальше только пешком, влившись в толпу.
– Три миллиона – это много, – продолжила разговор Матильда, когда друзья бодро зашагали по мостовой. – Но почему все они едут с Болота?
Три уровня Ленинского проспекта, самой прямой дороги из центра Анклава на территорию Католического Вуду, забиты под завязку: мобили, автобусы, «табуретки» и мотоциклы шли сплошным потоком. Две крупные пробки. И то же самое, если верить приходящей в «балалайку» информации, творилось на всех ведущих в Занзибар улицах.
– Папа Джезе широко известен и очень популярен, – скупо обронила Пэт. – Людям интересно.
– Хочешь сказать, что его придут слушать не только вудуисты? – недоверчиво прищурился Кимура.
– Но ведь ты пришел.
– Я с тобой.
Уперся, как баран, сказал, что вчетвером надежнее, и пошел. Не захотел отпускать Патрицию в Занзибар.
– Джезе впервые приехал в Москву.
– Но почему такой ажиотаж?
– Люди устали от лжи, – помолчав, произнесла Пэт. – Они ищут настоящее слово, даже если оно – от чужого бога.
– А слово Джезе настоящее? – тихо спросила Матильда.
– Он блестящий оратор.
– Я спрашивала о другом.
– Мы пришли, чтобы послушать.
– И завтра я могу проснуться правоверным вудуистом? – хохотнул Рус.
– В этом смысл пастырского визита.
– Папа настолько крут?
– Джезе – архиепископ Баварский. Теоретически, по рангу он равен монсеньору Таллеру, однако пользуется куда большим авторитетом в Католическом Вуду. Он первый белый…
– Так он белый? – поднял брови Кимура.
– Ты даже этого не знаешь? – улыбнулась Матильда.
– Да мне по фигу Вуду.
– Не ори, – попросил Рус. – Не забывай, где мы.
К счастью, окружающие не расслышали опрометчивое замечание Кимуры.
– Джезе – первый белый, который стал архиепископом за последние тридцать лет, – продолжила Пэт. – Поговаривают, что он сменит Ахо. А еще поговаривают, что он сменит Ахо гораздо раньше, нежели тот рассчитывает.
– Идет борьба за власть?
– И это вызывает у людей дополнительный интерес. Всем хочется послушать будущего лидера Католического Вуду.
– Мы поэтому здесь? – негромко спросила Матильда.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты поняла. – Матильда недовольно посмотрела на подругу. – Мы здесь, потому что Джезе грозит опасность?
Патриция промолчала.
– Ответь!
Девушки чуть замедлили ход, отстав от парней на пару шагов.
– Я не знаю, – буркнула Пэт.
– Не знаешь или не хочешь отвечать?
Следующую реплику Патриция выдала после длинной паузы. И опять – тем же самым, странным тоном, который Матильда слышала в мастерской:
– Джезе необычен.
– Тебя к нему тянет?
– Возможно, это еще одна ошибка, пустышка…
– Поэтому ты хочешь его послушать… – И тут Матильда догадалась: – Ты уже все поняла! Ты знаешь, что его слово – настоящее!
– Он – великий человек.
Матильда взяла подругу за плечо:
– Тебя к нему тянет?
– Я должна оказаться рядом и окончательно все понять, – тихо ответила Пэт.
От продолжения разговора ее спас Лакри.
– Судя по сообщениям, люди начали приходить на площадь с вечера, – проворчал он, изучая приходящие в «балалайку» сведения.
– То есть лучшие места уже заняты? – разочарованно протянула Матильда.
– Поверь, слышно будет везде, – пообещал Кимура, кивая на экраны.
Помимо стандартных уличных мониторов, транслирующих в обычные дни рекламу и новости, вудуисты установили кучу дополнительных панелей, и на всех – картинка с площади.
– Трансляцию я могла посмотреть дома, – надула губы Матильда и выразительно посмотрела на Пэт.
– У нас билеты в первый ряд, – с улыбкой ответила та.
– Ого!
– А как мы пройдем?
Люди, люди, люди… Чем ближе площадь, тем плотнее становилась толпа. В двух кварталах от соборной площади второй и третий уровни уходили в стороны, и людям приходилось спускаться вниз.
– Чуть дальше организован специальный коридор.
– Верно, – кивнул Рус, вызвавший на наноэкран схему площади. И ядовито добавил: – Не знал, что на проповедях предусмотрены VIP-ложи.