Когда девушка вошла в гостиную, барон лежал на диване, подложив под голову руки, и бездумно глядел в потолок. Рядом, на небольшом столике, стояла открытая бутылка вина и наполненный бокал, но Клаудия знала, что отец не выпил ни капли. Налил и забыл, задумался, такое за ним водилось.
На появление дочери Александр не отреагировал, продолжал молча лежать и лишь после того, как девушка расположилась в кресле, негромко произнес:
— Он не удивился.
— Чему?
— Моему предложению договориться с Тайным Городом.
— Рассмеялся тебе в лицо?
— Хуже, сыграл удивление. — Бруджа помолчал. — Густав знал.
— Догадывался, — поправила отца Клаудия.
Барон угрюмо улыбнулся:
— Есть вещи, о которых не догадываются, дочь, их даже предположить невозможно. Любой масан скорее откусит себе палец, чем поверит, что я снюхался с навами. А Густав знал, именно знал, что я скажу об этом.
— Луминар умен, — подумав, произнесла девушка.
— Этого у него не отнять, — согласился Александр.
— Значит, Густав просчитал наши действия.
— У него не было ни одного факта, позволяющего сделать подобный вывод, — отрезал барон.
— Один факт был.
— Какой?
— Греческие Бруджа.
Николас, лидер афинских сепаратистов, занимал довольно высокий пост в клане, казался верным, умело скрывая честолюбивые замыслы. Его демарш мог бы пройти по обычному сценарию, но на свою беду Николасу приходилось принимать участие в организации нескольких встреч между Александром и азиатскими кардиналами. Не только уязвленная гордость двигала Александром во время карательного рейда, не только желание показать подданным силу — барон защищал тайну переговоров. Николасу не повезло — он слишком много знал.
— Думаешь, этой истории хватило Луминару, чтобы сделать правильный вывод? — пробурчал Александр.
— Густав умен, — повторила Клаудия. — История с Николасом не могла не вызвать у него подозрений. Луминар, разумеется, не знает о наших переговорах с азиатами, но он понял, что ты стал иначе смотреть на власть.
— Что будем делать?
Девушка пожала плечами:
— Чем закончилась встреча?
— Он согласился с моим предложением.
— Так сразу?
Барон усмехнулся:
— Сначала все шло как обычно, Густав юлил, пытался острить, обещал подумать и дать ответ позже, но в конце диалога сломался. Он хочет стать полноценным кардиналом и ради этого готов на все. — Александр помолчал. — Это была очень искренняя эмоциональная вспышка. Он не играл. Мы его зацепили, дочь.
— Густав поверил?
Бруджа дотянулся до столика, взял бокал и сделал большой глоток вина.
— Сейчас Луминар сидит в своем поместье и размышляет, взвешивает. Он хочет верить, но запрещает себе. Он согласится приехать для заключения договора, но будет осторожничать до последнего.
Клятву на Амулетах Крови невозможно заключить через Пелену Дружбы, истинные кардиналы должны стоять лицом к лицу и произносить слова, держась за руки.
— Главное, — допив вино, продолжил барон, — Густав не будет мешать ликвидации Бориса и не испугается ее. Не спрячется, когда мы снесем голову американцу.
— Главное, — холодно усмехнулась Клаудия, — чтобы Густав не узнал, что голову американцу снесли не мы, а Захар и гиперборейская тварь. Потому что в этом случае он поймет, что у нас есть собственный кандидат на титул истинного кардинала Луминар.
Александр пристально посмотрел на дочь:
— У Сантьяги есть собственный кандидат.
— У нас, — жестко ответила Клаудия. — Если ты хочешь выиграть битву, то пора прекратить отделять себя от союзников. Даже в мыслях. Захар с нами.
— Сейчас с нами.
— И останется.
Барон поднялся с дивана, наполнил опустевший бокал красным и медленно подошел к разожженному камину. На дочь он старался не смотреть.
— Вернемся к Густаву. Говоря откровенно, я уже не рад, что мы решили начать с Бориса, первым надо было валить умника.
— На то он и умник, чтобы не попадать в ловушки, — спокойно ответила девушка. — План устранения хорош для драчуна Бориса, Густав же разгадал бы нашу затею за пять минут и сумел бы спастись.
— Придумали бы план получше.
— Мы и придумали. — Клаудия помолчала. — Отец, мы оба знаем, что приняли правильное решение. Свалить лондонца можно только хитростью.
— Подлостью.
— Хитростью, — повторила девушка. — В том, чтобы заманить врага в ловушку, подлости нет. На войне как на войне.
Они должны будут встретиться наедине. Телохранители барона покинут виллу, Густав войдет в дом один. Алое Безумие против Драконьей Иглы. Александр не сомневался в исходе дуэли.
Но что будет после?
Можно ли доверять слову Сантьяги?
Такие мысли Бруджа скрывал даже от дочери.
— Посмотри вперед, Клаудия, мы должны отслеживать любые изменения будущего.
— Да, отец.
Барон вернулся на диван, уселся, улыбнулся:
— Есть и хорошие новости.
— Неужели?
— По тому, как вел себя Густав, я понял, что ему неизвестно о наших переговорах с кардиналами. Он не догадывается, насколько далеко мы зашли.
В последнее время барон активизировал деятельность, провел целый ряд встреч с лидерами крупных азиатских кланов и добился впечатляюших результатов. Пять кардиналов: Носферату из Шанхая и Сингапура, Луминары из Куала-Лумпур и Мадраса, а также Малкавиан из Кейптауна, положительно отнеслись к идее объединения Саббат. Правда, оставалось провести завершающую встречу, на которой коалиция обретет четкие контуры, но Бруджа не сомневался в успехе.
— Шесть кланов — это огромная сила. А если все пойдет по плану, то в коалицию вольются Лондон и Нью-Йорк, и никто не сможет нам противостоять! — Александр властно посмотрел на дочь. — Из непримиримых останется лишь Леопольд Бруджа, добровольно он под мою власть не вернется, придется воевать. С остальными одиннадцатью можно говорить.
Между европейскими и южноамериканскими Бруджа накопилось слишком много противоречий, чтобы обойтись без крови. В остальных случаях — да, можно уговаривать и искать компромисс.
— Ты забыл о Пабло Робене, — негромко напомнила Клаудия.
— Густав тоже упомянул изгоя, — проворчал барон.
— И что?
— Ничего, — пожал плечами Александр. — Будем действовать так, будто его нет. Встретимся с кардиналами и создадим коалицию. Обретем силу, и Пабло станет не страшен, он не рискнет связываться с вождем семьи.