— Что вы творите?
Голос мамы.
Маруся приоткрыла глаза и увидела ее над собой. Но мама смотрела не на нее. Она смотрела куда-то в сторону.
Маруся села и увидела девушку и Эема.
Девушка все так же лежала без чувств, или спала… Или была мертва.
Эем пытался приподняться на локтях — видимо, тоже упал от удара.
— Ты мог убить себя.
— Я все контролировал.
— Я рада, что ты столь благороден, что готов пожертвовать собственной жизнью ради спасения пациентки, но этого того не стоит, — ругалась Ева. — Твоя жизнь стоит намного дороже. Она важнее.
— Как можно так говорить? — с отчаянием выкрикнул Эем.
— Ты можешь спасти миллионы. Можешь научить их. Таких, как ты, единицы!
— Но я ведь жив.
— А ты? — Ева обернулась к Марусе. — Зачем ты ввязалась? Ты же еще ничего не умеешь. Ты вообще не контролируешь себя!
— Я просто хотела помочь, — прошептала Маруся, и ее слова снова отразились головной болью.
— Отлично! Один чуть не убил себя, спасая Ольгу, вторая чуть не убила себя, спасая тебя… Опоздай я на пять минут и у меня было бы три трупа.
— Так это была ты? — словно не слыша слова Евы, посмотрел на Марусю Эем.
— Она отправила в тебя разряд в десятки тысяч арконов.
— Во что? — поморщилась Маруся.
— Этой силой можно было бы взорвать каменный мост, — объяснила Ева, которая стала понемногу успокаиваться.
— Я ничего не понимаю…
— Именно. Но уже сунулась помогать.
— А что я должна была делать?
— Позвать меня.
— Как?
— Как?!?
По маминому возмущению Маруся поняла, что решение было элементарным. Конечно, мысленно, ведь они уже умели разговаривать на расстоянии. Но почему она не подумала об этом? Была напугана? Или все еще не до конца доверяла маме?
— Да, прости… А что с девочкой? — спросила Маруся, глядя на Ольгу.
— Неважно, — жестко отрезала Ева.
Эем подполз к Ольге, приложил ладонь к ее животу и не смог сдержать улыбки.
— Да, да… отличная работа, — все еще недовольно прокомментировала Ева. — А теперь оба в медицинский корпус. Я не хотела этого делать, — повернулась Ева к Марусе, — но ты вынудила меня.
— Мне надо домой, — замотала головой Маруся.
— Об этом не может быть и речи.
— Я не хочу скандалов.
— А что ты хочешь? Умереть?
— Я не умру, — улыбнулась Маруся, — я, кажется, безнадежно бессмертная.
Она быстро засунула руку в карман и сжала в ладони змейку.
В квартире было тихо и холодно. Папа еще не приехал с ужина и это было прекрасно — чем меньше вопросов, тем лучше. К тому же сил на долгие разговоры сейчас явно не хватало. На Марусю наваливалась слабость и с каждой минутой она становилась все сильнее и сильнее. Словно тело из легкого и живого превращалось в чугунный столб.
Маруся накинула на плечи теплую кофту и взяла пульт управления климатом. Двадцать пять градусов. Странно. По ощущениям было гораздо меньше.
Она включила обогреватель и полезла в ящик с медикаментами. Где-то должен быть градусник.
Пока измерялась температура, Маруся включила кофеварку. Очень хотелось сделать пару глотков горячего шоколада, а еще залезть в ванну с кипятком или в сауну.
Градусник подал звуковой сигнал. Ну, что там?
Двадцать восемь и три.
Маруся покрутила градусник в руках, подставила под струю горячей воды в ванной. Цифры начали быстро сменять одна другую. Работает… Но, видимо, врет.
Где-то должен быть еще один градусник. Старинный, из стекла и ртути. Папа хранил его в специальной коробочке, вырезанной из пробкового дерева. Говорил, что это самый точный градусник на свете, хотя Маруся относилась к нему скорее как к антиквариату. Но где он?
Маруся зашла в папин кабинет и раскрыла створки шкафа. Здесь папа хранил свою коллекцию странных вещей, привезенных с разных концов света. Компасы, весы, глобусы, измерительные приборы с монохромным экраном, телефоны с трубками и шнуром — интересно, зачем телефону шнур? Чтобы трубка не потерялась? Маруся пожала плечами и увидела искомую коробочку. Достала градусник — красивый, прозрачный, с блестящей трубочкой жидкого металла. Расстегнула кофту и сунула градусник подмышку.
Теперь нужно было подождать. Этот градусник не пищал и вообще никак не проявлял себя. По рассказам папы, необходимо было подождать минуты три, а потом посмотреть на шкалу, до какой отметки дотянулся столбик.
Маруся села в кресло и посмотрела на часы. Время тянулось медленно, но, наконец, три минуты миновали, и она с нетерпением достала стеклянный прибор из-под руки.
Ничего. Ртуть осталась на месте, даже не тронувшись с места. Самой низкой отметкой на шкале было 34 градуса. Значит, у Маруси ниже. Но как может быть ниже, если ниже тридцати четырех это смерть?
На кухне звякнула кофеварка, извещая о готовности горячего шоколада. Маруся попыталась встать, но это простое действие оказалось невыполнимым. Словно мышцы тела окончательно потеряли тонус и теперь больше не могли поднять ее. Каждое движение давалось с большим трудом. Маруся даже испугалась, что следующим, за руками и ногами, будет сердце, которое также станет тяжелым, неподъемным и не сможет больше перекачивать кровь.
С сожалением приходилось признать, что мама в очередной раз оказалась права. Маруся не знала, что именно она собиралась сделать и почему отправила их с Эемом в медицинский корпус, но, видимо, это было необходимо.
Возникла очередная дилемма. Дождаться папу и, возможно, умереть, или как можно быстрее вернуться на базу… но что сказать папе?
Времени на размышления не хватало. Из последних сил Маруся достала телефон и нажала на кнопку вызова.
— Свет? Не спишь? Привет. Можешь сделать для меня кое-что? Если будет звонить папа, подтверди, что я у тебя… Потом расскажу. Спасибо!
Еще через несколько секунд Маруся перенеслась на базу. Она даже не успела понять, где именно оказалась, так как сразу же потеряла сознание.
Очнулась Маруся уже в палате и первым ощущением стала паника, так как она совершенно не чувствовала левой руки. Повернуть голову не получалось и казалось, будто руку ампутировали, потому что вот она, правая — Маруся смогла легонько пошевелить ею, вот правая и левая ноги — они тоже шевелились, еще слабо, но все-таки. А левой руки не было совсем.