Непостижимо!
— То есть речь идет о том, что он воспринимает потерю сорока тысяч долларов как должное? И даже не пытается вернуть деньги?
— Быть может, он рассчитывает на материальную помощь министерства обороны? Но у них нет на это средств. Я пыталась поговорить с ним, но это нелегко, доложу я вам… Да уж ешьте, пожалуйста! Вы так смотрите на этот бутерброд! Замечали когда-нибудь, что если человек приходит в ресторан с кем-то еще, то чаще смотрит в свою тарелку, чем на соседа за столиком? А те, кто приходят одни, куда больше разглядывают публику, чем свою еду.
— Но Райан ничего не говорил мне о том, что дело закрывают, — сказал я. — Я совсем недавно беседовал с ним об этом в «Хиллсайд Инн».
— Возможно, он еще не в курсе. Его помощник сказал мне, что в четверг и пятницу Райана не было в участке. Он уезжал куда-то по хозяйственным делам. У них на следующую неделю намечено важное совещание по реформе финансовой отчетности во всем управлении.
Как я припомнил, Райан действительно что-то говорил мне о какой-то местной командировке.
— Значит, мы вычеркиваем дело Грэма из списка тех, что могли заинтересовать заказчика? — спросила Клэр.
— Нет. Как раз наоборот. Никто добровольно не откажется от сорока тысяч долларов. Только под посторонним давлением. — Я снова впился зубами в свой сандвич.
— Поздний обед или ранний ужин? Быть может, это то, что называют полдником? — Если она шутила, то юмора я не уловил.
— Какое впечатление он на тебя произвел? Я о Грэме.
Дюбойс задумалась.
— Он явно расстроен, но на вопросы отвечает уклончиво.
— Кто-то заставил его отозвать заявление и прекратить дело?
— Весьма вероятно. Грэмы — семья небогатая. Без этих сорока штук его парень не сможет учиться в Принстоне. На его месте я бы из кожи вон вылезла, чтобы прищучить мошенника и вернуть деньги.
Я обдумывал сразу несколько возможных вариантов.
— Хорошо. Предположим, наш заказчик подделал чек, купил золото и обратил его в отмытые наличные. Потом он использует деньги на нечто компрометирующее. Скажем, жертвует крупную сумму мечети радикально настроенных мусульман, покупает партию кокаина, устраивает оргии с проститутками или делает бог знает что еще. Причем прикрывается именем Грэма. Поэтому происхождение денег легко отследить. Заказчик затем ставит Грэму условие: открой мне доступ к секретным данным или устрой у себя на службе диверсию. В противном случае я превращу твою жизнь в ад, и ты окажешься за решеткой. Грэм соглашается. Но только Райан продолжает расследование, и заказчик нанимает Лавинга, желая выяснить, что тому известно.
— Звучит правдоподобно, — сказала Дюбойс.
— Теперь перейдем ко второму делу. К финансовой пирамиде.
Ее глаза с оттенком лазурита, обрамленные темными блестящими волосами, погрузились в записи.
Это была современная разновидность пирамиды, которая строилась с помощью Интернета. Я, разумеется, кое-что знал о подобных мошеннических схемах после «дела Мейдоффа» — невозможно постоянно слышать об этом в новостях и не усвоить хоть какую-то информацию. Обычно в таких случаях преступник выдавал себя за советника по инвестициям и собирал с людей деньги, которые якобы выгодно вкладывал. Деньги он забирал себе, но при этом постоянно рассылал информацию о том, что акции его фонда выросли в цене. Если кто-то из тех, кто внес деньги в фонд на раннем этапе, хотели вернуть свой взнос с объявленной прибылью, мошенник расплачивался с ними из более поздних поступлений. Таким образом эта схема могла бы работать довольно долго, если бы инвесторы не потребовали выплат одновременно. Разоблачение неизбежно наступало, когда у клиентов фонда появлялся повод занервничать и они набрасывались на его создателя все разом. То есть, возвращаясь к «Дилемме заключенного», когда поведение вкладчиков становилось «рационально иррациональным».
— Так, что касается подозреваемого Кларенса Брауна… — начала Дюбойс.
— Священника, купившего сан через электронную почту?
— Это не совсем так. Я проверила интернет-церковь, которую он представляет…
— Интернет-церковь? — Вот это было для меня действительно чем-то новым.
— Именно так это и называется. И электронная почта вообще не нужна. Вы просто загружаете с сайта и потом распечатываете свидетельство о своем рукоположении. Церковь Нового Сиона по адресу Brethren точка com. Доступно для каждого. Я могу, вы можете. Мне захотелось проверить, настолько ли это мошенническая операция, как представляется на первый взгляд, и я прошла половину пути к тому, чтобы стать священником. То есть в моем случае — священницей, как я полагаю. Но с меня запросили кругленькую сумму, и я прервала процедуру.
На ее браслете рядом болтались крестик, звезда Давида, исламский полумесяц в соседстве с кошкой, неестественно выгнувшей спину, и ведьмовской шляпой. Конфессиональные предпочтения Дюбойс нелегко было расшифровать.
— Продолжай, Клэр.
— Он, разумеется, фальшивый святой отец, но самое интересное не это. Как мне удалось установить, «Кларенс Браун» — лишь псевдоним. На самом деле его зовут Али Памук.
— У него есть криминальное прошлое?
— Не думаю. В обычных базах данных за ним ничего не числится. Но я попросила своих друзей изучить историю его жизни более детально. Меня особенно интересовал любой бизнес, которым он когда-либо занимался. Пришлось выяснить номер карточки социального страхования, домашний адрес, номера телефонов, достать копии налоговых деклараций, документы комиссии по ценным бумагам.
Мне, конечно, резануло ухо упоминание о «друзьях» — такое наименование не принято в наших правительственных агентствах для людей, занимающихся официальными расследованиями. Однако я не сомневался, что Дюбойс в своих манипуляциях не выходила за рамки закона. При охране клиентов я считал возможным нарушать любые правила и постановления — но это была моя, весьма специфическая работа. А вот когда доходило до поиска и ареста заказчика преступления, мы должны были действовать так же строго, как любые полицейские, и все улики собирать безукоризненно с юридической точки зрения, чтобы не дать адвокатам ни малейшей зацепки. Иначе птичка могла бы упорхнуть из клетки.
— Что тебе удалось выяснить?
— Его отец — турок, мать из Нигерии. Оба легально получили американское гражданство. Несколько лет назад он вроде бы обратился в христианство, но это еще до получения фиктивного сана. При этом он сделал щедрые денежные пожертвования в пользу одной из мечетей в Виргинии — в прошлом и позапрошлом годах. Ни в каких списках подозрительных лиц не значится. Хотя не так прост, как кажется. Да, он снимает скромное жилье на юго-востоке, как мы уже установили. Но еще у него есть квартира в Уотергейте, о чем он распространяться не любит. По сведениям таможенных органов, за последние два года побывал в Дубае, Джидде и Иордании.
Это был портрет человека, совершенно непохожего на того, каким его увидел Райан Кесслер.