Неужели Лавинг примчался сюда от кузена лишь для того, чтобы взять эту коробку?
Что же наполняло ее, если она вдруг стала ему так необходима?
Документы о его прошлом, которые теперь срочно нужно скрыть от чужих глаз?
Или же там хранилось что-то бесконечно дорогое его сердцу?
Я поделился этим наблюдением с Фредди, но оно не вызвало у него особого интереса. Потом быстро просмотрел остальное. Как и альбомы, коробки не давали ничего, что оказалось бы полезным нам в ближайшей перспективе, хотя мы, конечно, озадачим наших экспертов-криминалистов: пусть пороются в поисках чего-нибудь полезного.
— Корт, заканчивай с этим. — Фредди начал проявлять нетерпение.
— Хорошо, сейчас, — успокоил я его.
— Тут что-то есть, — донесся до нас голос агента из кухни, располагавшейся в задней части дома. Мы с Фредди поспешили туда.
— Похоже на какие-то счета, сэр.
На полу рядом с кухонным столом валялась пачка конвертов, скрепленных резинкой.
— Наверное, уронил и не заметил.
«Дрожащая рука…»
Агент стал поднимать пачку с пола, но вдруг замер. Она приподнялась немного, а потом словно уперлась.
— Б…ь! — пробормотал он, и мы все увидели теперь тонкую рыболовную леску, уходившую вниз, в щель между досками пола.
Фредди схватился за рацию:
— Всем срочно покинуть дом! СВУ! Повторяю, СВУ! [17]
Из подвала донесся грохот бомбы — менее оглушительный, чем я ожидал, — а через окно я увидел, как листва на деревьях вспыхнула отраженным светом взрыва, озарившим лес сквозь подвальные окна.
Затем наступила зловещая тишина. На мгновение я даже подумал, что взрывное устройство — обычный отвлекающий трюк и у меня еще хватит времени, чтобы забрать альбомы и коробки из-под обуви.
Но едва я сделал лишь шаг к сокровищнице истории Генри Лавинга, как расположенная ближе всего к нам дверь в подвал резко распахнулась в холл от взрывной волны и из проема показались длинные языки оранжево-желтого пламени. Огонь пробивался через все щели и плинтусы пола первого этажа.
Бомбу, вероятно, смастерили из гранаты или небольшого куска пластида, соединив его с объемной емкостью, наполненной бензином. Я отчетливо различил острый запах горящего топлива. За несколько секунд пламя охватило стены и стало жадно пожирать ковры. Я попытался закрыть ногой подвальную дверь, но пламя и жар тут же вновь распахнули ее: огонь рвался вверх и наружу.
— Внизу кто-нибудь был? — крикнул я Фредди.
— Нет! — отозвался он. — После проверки все успели подняться.
Я снова попытался добраться до кабинета. Однако каждый раз, когда я продвигался ближе к нему на метр-полтора, из-под ног вырывался очередной всполох пламени, заставлявший меня отступить, чтобы не опалить волосы и кожу. Я огляделся в поисках источника воды, огнетушителя или на худой конец какой-нибудь большой тряпки, которая на время защитила бы меня, чтобы я вынес хотя бы часть альбомов и коробок.
Я догадывался, что Фредди придавал куда меньшее значение всем этим пожелтевшим материалам, но знал он и то, что у меня значительно больше опыта борьбы с киллерами и «дознавателями», если брать общую стратегию, а не сиюминутную тактику. Потому он бросился помогать мне: закрывал вентиляционные отверстия мебелью и забрасывал самыми толстыми коврами пламя, пробивавшееся сквозь щели в полу. Я и не рассчитывал, что нам удастся справиться с пожаром — победа, конечно, останется за огнем. Но я надеялся выиграть немного времени, чтобы добраться до вожделенных альбомов.
Мы не оставляли своих попыток еще минуты три или четыре, но потом жар стал невыносим, а дым ослеплял нас. Я уже надышался гарью так, что казалось, меня вывернет наизнанку. Голова сильно кружилась, а потерять сознание в этот момент означало верную смерть. Задыхаясь и обливаясь от дыма слезами, мы начали отступление. И гостиная, и кухня уже были полностью во власти стихии. Поэтому нам пришлось выбить стекло в окне коридора и через него вывалиться наружу. Все остальные агенты уже находились здесь и, подозревая, что пожар только отвлекающий маневр, держали под прицелом пистолетов все окрестные точки, откуда снайпер мог попытаться перестрелять выбиравшихся из горящего дома людей.
Но звуков выстрелов слышно не было. Это не стало для меня сюрпризом. Я уже знал, что Лавинг успел сбежать.
— Доложите обстановку! — крикнул Фредди.
Его люди поочередно давали отчет о своем состоянии. Все оказались целы. Только один получил ожог, а другой порезался, когда разбил подвальное оконце, чтобы запустить туда воду через поливочный шланг в саду, что, конечно же, ничуть не помогло бы. К счастью, никто не пострадал серьезно.
Воистину, единственной жертвой случившегося стало прошлое Генри Лавинга.
Протирая глаза, которые все еще щипало от дыма, я размышлял, было ли это изначально задумано как ловушка.
Я остался жив, но этот тур в нашей игре определенно обернулся моим поражением.
«Ножницы режут бумагу…»
Пламя ревело так громко, что сирены пожарных машин мы услышали, когда они уже по одной въезжали на участок.
— Эта коробка с фотографиями… — сказал вдруг Фредди. — Он уничтожил все остальное. А ее спас. Что же там было такое?
Хороший вопрос. И я уже знал заранее, что буду теперь ломать над ним голову ночами напролет. Быть может, там хранились фото его сестры? Или их совместные снимки? Пейзаж какого-нибудь места, где он любил бывать? Картинки уютного домика в лесу или на берегу озера, где Лавинг планировал провести старость? Я ничего не ответил, не сводя глаз с огненного торнадо, бушевавшего там, где стояло семейное гнездо Лавингов. Потом пошел к своей машине, чтобы связаться с конспиративным домом у Грейт-Фоллз и узнать, все ли в порядке у моих подопечных.
Однако не успел я сделать и нескольких шагов, как показались два черных микроавтобуса с синими и красными огнями, сверкавшими на крышах. Они остановились неподалеку, из них вышла небольшая группа людей и направилась прямо ко мне.
Я на секунду зажмурился, когда понял, кто возглавляет шествие. Это были Джейсон Уэстерфилд и Крис Тизли, его помощница, на этот раз, вероятно, без жемчугов. Она надела куртку с молнией до подбородка, и потому никаких ожерелий разглядеть я не мог.
Мне едва ли стоило удивляться их появлению. Понятно, к этому времени Уэстерфилд уже знал о доме Лавингов и моем участии в операции, потому что мы невольно «засветились» — пришлось обращаться к одному из федеральных судей за ордером на обыск дома. И прокурор поспешил прямиком сюда, чтобы застать человека, который лгал ему и отправил пустой бронированный автомобиль.
Во мне теплилась надежда, что его жажду мести удовлетворит жесткая выволочка на глазах коллег из ФБР, а потом я вернусь к своей работе. Но у него были другие мысли на этот счет. Посмотрев на Фредди, стоявшего неподалеку, он громко приказал: