– Отвалите, парни! – Шпала задрал голову, открыл забрало. К недоумению Матлекса, он улыбался. – Видали, что стало с малышами на входе?! Тогда лучше отвалите, вы мне не нужны!
– Да знаем мы, что ты крутой, – из другого конца зала донесся еще один, – но и мы не пальцем деланные!
– О, премейд-пати, поди? – Шпала даже хохотнул. – Что за гильда?
– «Ловцы Снов», слыхал про такую?! – охотно, с плохо скрываемой гордостью ответили ему.
– Слыхал, старая гильда, матерая. – Объявленный вне закона контрабандист пожал плечами, неожиданно подмигнув фамильяру. – Тем грустнее вас крошить, парни. Последний раз прошу – валите с дороги, останетесь целы.
– Думаешь, поверим в байку, что ты людей из игры вышибаешь?! – В разговор вступил первый голос.
– Настоятельно предлагаю поверить! – Улыбка вдруг покинула лицо голубоглазого гиганта. – Потому что это правда, парни.
Больше ему не ответили, и лишь совсем рядом взорвался снаряд, выпущенный из подствольного гранатомета. Удар опрокинул легкий токарный агрегат, стоявший по соседству, бросил на плечи бетонную крошку и обломки, заставляя пригнуться.
– Ну, как хотите… – это Шпала пробормотал едва слышно, опуская забрало. – Матлекс, стреляй по ситуации. Этих парней ты не поцарапаешь, так хоть отвлечешь…
И сместился к краю станка, ставшего их укрытием.
Его заметили, зашипела плазма, новым залпом оплавляя бетонный пол вокруг Шпалы. Затем в партию успела вступить пара автоматов, осыпав станок новым веером пуль. А через секунду ответил пистолет контрабандиста.
На этот раз Шпала не лез на рожон. Выходить из укрытия или бросаться в лобовую, как на Нимо, не спешил. Привстал, старательно прицеливаясь и стреляя одиночными, затем бросил гранату – размашисто, по широкой дуге, чтобы упала точно за позициями «Ловцов». Рвануло, но как-то робко, будто приглушенно.
Стрельба стихла мгновенно, словно выключили звук. Матлекс, едва высунувшийся из-за станка, чтобы помочь отвлекающим огнем, даже не успел выбрать себе цель. Замер, сквозь прицел рассматривая противников, и ему вновь стало не по себе.
Двоих «Ловцов» накрыло гранатой, смертоносной игрушкой Максима Бескровного. Их неподвижные окровавленные тела отбросило ко входу в цех, шрапнелью изрешетив бронированные скафандры, будто те были сделаны из бумаги. Еще двоих сразили выстрелы из пистолета – один неподвижно сидел на площадке под потолком, прислонившись спиной к грузовой лебедке, второй корчился на невысоком пандусе, куда так и не успел забежать. Стрелка корежило, словно тело отказывалось повиноваться, его руки и ноги выгибались под совершенно дикими углами, как это бывает у сломанных кукол.
Пятый боец под огонь Шпалы не попал, но сориентироваться сумел ровно за пару секунд истребления коллег. Забросив оружие за спину, он огромными прыжками понесся в сторону входа, петляя на бегу, будто заяц.
– Ах ты сука, Шпала! Да тебе же теперь полный… – донеслось до Матлекса его искреннее и яростное завывание, а контрабандист поднялся в полный рост, беря беглеца на мушку.
Пару секунд Шпала целился в спину с эмблемой гильдии «Ловцы снов», но так и не выстрелил, позволив оставшемуся в живых охотнику нырнуть в безопасность коридора. С лязгом закрылась дверь.
– Нет в русском человеке доверия, – многозначительно протянул Шпала, открывая забрало. В его голосе фамильяр разобрал крохотное зернышко горечи. – Все сам норовит попробовать, на слово никогда не поверит…
Матлекс поднялся на ноги, забросил плазмомет на плечо. Он бы никогда не признался в этом начальнику, но был по-настоящему рад, что ему не приходится принимать участие в перестрелках с живыми людьми. Их неподвижные тела, разорванные на части смертоносными пулями Бескровного, были… слишком похожи на настоящие трупы.
– Эх, жалко парней. А еще премейд… – с горестным сочувствием пробормотал контрабандист. И тут же добавил, поясняя напарнику: – Это были отборные бойцы гильдии, сработанные в одну команду. Были…
Он поймал парящий в воздухе разведывательный зонд, спрятал в наплечник. Заставив себя отвести взгляд от трупов, фамильяр побрел за Шпалой. Миновав цех и затаившихся в нем мобов-заключенных, так и не решившихся напасть, они вернулись в угрюмые коридоры Карцера.
– Паша? – Голос Мастер-Чифа, раздавшийся справа от лежащего в кресле Матвеева и одновременно в наушниках его шлема, заставил вздрогнуть.
– На связи. – Шпала на секунду замер на развилке, припоминая дальнейший путь. Открыв забрало, сунул в рот цветную сигарету.
– Советую поспешить. – Роман Давидович определенно был чем-то встревожен. – От игроков посыпались жалобы, гейм-мастера провели проверку и начали реагировать. Только что состоялась попытка заблокировать твой аккаунт, но я ее пресек. Уверен, что смогу сбить с толку еще три-четыре такие попытки, но в итоге они разберутся, кто тебя прикрывает…
– Понял тебя, Мастер-Чиф, переходим на ускоренный режим. – Шпала пыхнул сигаретой, подхватывая Матлекса и усаживая на привычное место на плече. – Держись, волосатик!
И тогда они побежали. Вероятно, в ноги доспеха были встроены какие-то усилители или ускорители, потому что скорость, с которой мимо замелькали коридоры Карцера, определенно не могла быть человеческой. Изображение на дисплее Матвеева размылось в длинный бесконечно извивающийся тоннель, и он даже прикрыл глаза, справляясь с неожиданным приступом тошноты.
Теперь Шпала почти не пытался обойти мобов и устроенные ими по сценарию сюжетные инсценировки. Пробегая мимо противников, едва успевавших среагировать, он несся дальше, с прежней эффективностью отстреливаясь прямо на ходу. В стремлении нагнать бронированную тушу население Карцера таяло медленно и верно.
– Еще одна попытка, на этот раз с новосибирской станции, – отчитался Мастер-Чиф, чуть более злобно, чем было нужно. – Пока держусь…
На этот раз Шпала не ответил, то ли экономя силы, то ли не зная, что сказать старому товарищу…
Там, где скорость, наглый напор или сценарий не позволяли миновать укрепрайоны компьютерных врагов, он прибегал к отработанной тактике. Быстро, почти небрежно, расправлялся с мобами очередями из пистолета, выманивал и добивал ножом. Один раз пришлось взорвать гранату – обычную, не из выданного работодателем смертоносного арсенала.
Когда дым рассеялся, Шпала откинул ногой труп тюремного авторитета и шагнул в пролом, по сценарию образовавшийся в стене.
– Познакомься с Хиликао, – недобро пробасил он, плевком выбрасывая сигарету и закрывая шлем.
Матлекс завертел головой, всматриваясь сквозь висящую в воздухе пыль и пытаясь понять, о ком говорит его хозяин. А затем застыл, превратившись в статуэтку. Так они встретились со вторым боссом Карцера.
Хиликао был похож на пятиметровую игуану, научившуюся ходить на задних лапах, изредка опираясь на хвост. Левую верхнюю конечность чудовищу заменяла огромная пушка, калибр которой было сложно даже представить, на груди виднелось некое подобие бронепластин, а также сложный корсет, увешанный чем-то, напоминающим альпинистские карабины.