— В-верно, — сказала Зола, стараясь, чтобы челюсть прекратила отвисать, как у идиота. — Я его уже починила. Теперь как новенький. — Она вынула из кармана ключ, как будто он служил неопровержимым доказательством.
Хотя Кай казался смущенным, он кивнул, как если бы эта история не подлежала сомнению.
Зола была благодарна, что доктор так легко изобрел отговорку, но в то же время это ее нервировало. Что заставляет его хранить секреты от наследного принца, особенно если он близок к прорыву в поисках лекарства от чумы? Разве Кай не заслуживает этого знать? Разве все не заслуживают?
— Я так думаю, у вас не было шанса осмотреть Наинси? — спросил Кай.
Зола прекратила вертеть гаечный ключ и сжала его обеими руками, чтобы сдержаться и не начать одергивать перчатки.
— Нет. Еще нет. Простите… за последние двадцать четыре часа столько всего…
Он пожал плечами в ответ на ее слова, но жест получился принужденным.
— У вас, вероятно, список клиентов длиной в милю. Я не должен ожидать королевского обращения… впрочем, — его рот дернулся, — думаю, я его и так получаю.
Сердце Золы дало сбой — улыбка принца застала ее врасплох, такая же чарующая и внезапная, как тогда, на рынке. И тут она увидела голограмму — та все еще выставляла на всеобщее обозрение ее внутренности — от металлического позвоночника до пучков проводов и совершенно нетронутых яичников. С бешено колотящимся сердцем она перевела взгляд обратно на принца.
— Обещаю, я осмотрю ее сразу же, как только будет время. До фестиваля. Определенно.
Кай повернулся, следуя за ее взглядом, и увидел голограмму. Зола сжала руки в кулаки, нервы, казалось, завязались узлом в ее желудке, когда Кай оторвался от изображения.
Девушка. Механизм. Уродец.
Она закусила губу и уже вынесла себе приговор — никогда больше принц не улыбнется ей одной из улыбок, от которых останавливается сердце, — когда доктор Эрланд шагнул к голограмме и щелчком выключил изображение:
— Прошу прощения, ваше высочество. Конфиденциальность пациента. Это из сегодняшнего набора.
Еще одна ложь.
Зола вцепилась в гаечный ключ, исполненная благодарностью пополам с подозрением.
Кай вздрогнул от удивления.
— На самом деле, из-за этого я сюда и пришел. Хотел узнать, есть ли какие-нибудь успехи.
— Сейчас сложно сказать, ваше высочество, но, возможно, мы нашли потенциальное решение. Я, разумеется, буду по-прежнему держать вас в курсе. — Он невинно улыбнулся сначала Каю, потом Золе. Было ясно, что он ничего не скажет Каю.
Она просто не могла понять почему.
Откашлявшись, она попятилась к двери.
— Я пойду, не буду вас отвлекать от работы, — сказала она, похлопывая ключом по ладони. — Думаю, мне стоит… ммм… зайти еще раз, убедиться, что с медроидом все в порядке? Скажем… завтра?
— Отлично, — сказал доктор, — в любом случае, у меня есть ваш ID, на случай, если вы вдруг понадобитесь. — Его улыбка поблекла — лишь слегка — как будто напоминая Золе, что статус добровольца будет сохраняться до тех пор, пока она будет возвращаться сюда сама. Сейчас она представляла ценность. И он совершенно не собирался отпускать ее насовсем.
— Я провожу вас, — сказал принц, ловя запястьем свет сканера. Дверь распахнулась.
Зола вскинула руки в перчатках, не выпуская гаечного ключа:
— Нет, нет, не стоит. Я смогу найти дорогу.
— Вы уверены? Мне не составит никакого труда…
— Уверена. Точно. У вас наверняка полно важных дел… королевских… правительственных… исследовательских… Которые надо обсудить. Но спасибо. Ваше высочество. — Она неуклюже попыталась поклониться, радуясь, что, по крайней мере, у нее на этот раз обе ноги на месте.
— Что ж, ладно, был рад увидеть вас снова. Приятный сюрприз!
Она иронически засмеялась и с удивлением обнаружила на его лице серьезное выражение. Его глаза смотрели на нее с теплотой и легким любопытством.
— И-и мне. — Она попятилась к двери. Улыбаясь. Дрожа. Молясь, чтобы на этот раз у нее не оказалось на лице масляных пятен. — Тогда я отправляю вам сообщение. Когда ваш андроид будет готов.
— Благодарю вас, Линь-мэй.
— Вы можете называть меня Зо… — дверь закрылась, — …ла. Зола. Будет мило с вашей стороны. Ваше высочество. — Она сползла по стенке коридора, постучала себя по лбу костяшками пальцев: — Я отправлю вам сообщение. Можете звать меня Зола, — передразнила она себя и закусила губу. — И не обращайте внимания на лепечущую девчонку.
О нем мечтали все девчонки страны. Он был так далек от ее реальности, ее мира, что она должна была перестать думать о нем в ту же секунду, как закрылась дверь. Должна перестать думать о нем немедленно. И больше не должна думать о нем снова — никогда — разве что как о клиенте и своем принце.
И все же память о прикосновении его рук к ее коже не желала исчезать.
Золе пришлось загрузить карту исследовательского крыла дворца, чтобы отыскать выход. Она была на грани нервного срыва — из-за принца, из-за Пионы, из-за всего. Она чувствовала себя самозванцем, который бродит по гладким залам, склонив голову, чтобы не встречаться взглядом с учеными в белых халатах и покрытыми белым металлом андроидами. Даже если она теперь и вправду доброволец. Ценный.
Она пересекла комнату для ожидания, снабженную двумя нетскринами и тремя мягкими стульями, и застыла, устремив взгляд в окно.
Этот вид.
Этот город.
С первого этажа город выглядел беспорядочно — слишком много строений теснилось на слишком маленьком пространстве, улицы кривые, и над каждой растянуты провода и веревки с бельем, все дороги извиваются и торопятся к вершине холма, каждый закуток огорожен бетонной стеной.
Но отсюда, с вершины утеса — и с высоты третьего этажа, — город был красив. Солнце было высоко, и его свет ликовал, отражаясь в стеклах небоскребов и золоте островерхих крыш. Золе было видно непрерывное движение нетскринов и блеск хуверов — они сновали от одного здания к другому. Отсюда казалось, что город наполнен не механическим гулом, а тихим шепотом жизни.
Зола отыскала скопление узких высоких зданий из голубого стекла и хрома — они стояли, как часовые, над рыночной площадью. Она попыталась проследить дорогу на север, чтобы найти Башню Феникса, но ее не было видно из-за скопища других домов и слишком густых теней.
Ее благоговение исчезло.
Ей нужно было возвращаться. В квартиру. В ее тюрьму.
Ей нужно было починить андроида Кая. И защитить Ико, которую Адри — не пройдет и недели — без нее просто продаст на запчасти или, еще хуже, решит заменить чип личности, как она выражалась, «бракованный». Она постоянно жаловалась, что с тех пор, как Зола поселилась с ними, ее андроид стал слишком самоуверенным.