— Я тоже получил удовольствие, — галантно признался Ульрих. После того, что между ними произошло, он несколько сник и не мог прийти в себя, точнее, в то состояние, к которому отнюдь не стремились его гормоны.
У нее давно не было любовной связи с мужчинами, и она еще не знала, как он поведет себя в ее обществе. Зрелище оказалось трогательным и вроде бы знакомым. Много десятилетий тому назад ей удалось понять особенности мужской психики. Майа с удовольствием поцеловала бы его еще раз, но если он оправился от волнения, то, наверное, захочет сейчас же съесть сандвич или его сморит сон.
— Я принесу тебе что-нибудь вкусное, — предложил Ульрих. Он был точен и четок, как машина. — Что бы ты хотела съесть?
— Ну, что-нибудь коллоидное. Комплексное и с триптофаном.
— Прости меня, я не понял…
— Все что угодно, только не овощи и не мясо.
— О'кей. — Ульрих быстро оделся и задорно подмигнул ей: — Мне нравится, когда на девушке ничего нет, кроме наушников с переводом. От этого зрелища жизнь сразу становится лучше. — Он вышел. Майа услышала, как он закрыл за собой дверь.
Ее нисколько не смущало, что он запер ее в этом логове. Она тут же поднялась и энергично занялась уборкой. От беспорядка ей было очень плохо.
Майа приостановилась, обнаружив небольшой, конечно украденный, телевизор. Настоящие телевизоры, со множеством каналов, без клавиш и с непременным смешным пультом управления, давно стали диковинкой. Она сама долгие годы собирала такие забавные раритеты, роясь в огромных кучах отстоя телевизионной культуры двадцатого века. Но потом нашла для себя более нелепые си-ди-ромы и другие медийные средства.
Майа попыталась наладить телевизор. Однако внутри не было батареек.
Она принялась искать и вскоре поняла, что все устройства в этой комнате были без батареек. За исключением, конечно, недавно украденных, все еще лежавших у нее в сумке. Она вынула батарейки из трубки мобильного телефона, вставила их в интерфейс и включила телевизор. На экране появилась картинка немецкого ток-шоу. Его вел огромный сенбернар. Рядом с ним сидела актриса. Майа продолжала убирать комнату, одним глазом глядя в телевизор и слушая вполуха.
— У меня проблема с чтением, — пес легко и свободно говорил по-немецки. Это был настоящий сенбернар с бело-рыжей шерстью, элегантно одетый. — Научиться говорить лишь одна из проблем, и с ней при нормальной проводке справится любая собака. А вот чтение — совершенно иной уровень семантического познания. Спонсоры сделали все, что смогли, и тебе, Надя, это хорошо известно. Однако я должен признаться здесь, перед камерой, что чтение — очень серьезное испытание для любой постсобаки.
— Бедный малыш! — с искренним сочувствием воскликнула актриса. — Но стоит ли к этому стремиться? Ведь говорят, что мы, так или иначе, живем в постлитературную эпоху.
— Всякий, кто это утверждает, глубоко ошибается, — мрачно и с достоинством заявил пес. — Гёте, Рильке, Гюнтер Грасс, Генрих Бёлль. Достаточно назвать только эти имена.
Майю очаровал костюм актрисы: прозрачный военный мундир, прозрачная же зеленая пижама и парашютный сатиновый свитер. Ее четко очерченное лицо напоминало камею, но волосы были ужасны. Эти волосы заслуживали докторской диссертации по инженерному конструированию.
— Мы все живем в этой эпохе, — трагическим голосом произнесла актриса. — Когда думаешь, что они могут с нами сделать сейчас, сегодня, завтра, — эти зловещие духовные сферы, в которые они готовы поместить людей, чтобы устроить рейтинговое зрелище. Да к тому же весь этот сброд в Сети, эти вонючие папарацци… Но знаешь, Аквинат, я хочу сказать, — ты собака. Мне известно, что ты собака. Это не секрет. Но поверь, я не кривлю душой, именно на твоем шоу я чувствую себя счастливой.
Зрители дружно зааплодировали.
— Очень мило с твоей стороны, — отозвался пес и завилял хвостом. — Я ценю это больше, чем в силах выразить. Надя, расскажи нам об этой истории с Кристианом Манкузо. Что там случилось, как все было?
— Ладно, Аквинат, специально для тебя, — ответила актриса. — Я никому не хотела об этом говорить. Дело было так. Кристиану и мне уже за шестьдесят, мы отнюдь не молоды. Конечно, мы вместе работали над проектом для компании «Гермес-кино». У нас был контракт на шесть недель. Мы отлично сработались, я привыкла к его обществу, мы повсюду появлялись вместе, обедали, обсуждали сценарий. И как-то вечером Кристиан обнял меня и поцеловал! Это было так неожиданно для нас обоих. Хотя, конечно, очень приятно.
— Naturlich, — согласился пес.
— И в конечном счете мы решили пройти курс лечения гормонами. Но из-за секса возникли проблемы, и весьма существенные. Эксперимент оказался очень интересным и содержательным, можно было лишь изумляться. Теперь, когда все позади, признаюсь, лечение пошло мне на пользу. Оно помогло раскрыться моим творческим возможностям. Я была в восторге от этого. Ну, наверное, это слишком сильно сказано. Но знаю, что Кристиан тоже остался доволен.
— А как ты узнала? — принялся допытываться пес.
— Женщинам это известно, вот и все. Очевидно, это был самый глубокий эротический опыт в моей жизни. Я делала вещи, на которые никогда не решилась бы в молодости. Когда ты молод, секс для тебя много значит. Ты серьезно относишься к нему, делаешь все как полагается.
— Расскажи нам поподробнее, — предложил пес. — Расскажи сейчас, пока ты еще в настроении.
— Ну что ж, если ты хочешь услышать подробности… Мы любили переодеваться. Переодеваться в постели. — Она ослепительно улыбнулась. — Ему это тоже очень нравилось, и мы наслаждались этой игрой. Мы были ею опьянены. Гормональный всплеск и некоторые аномалии. Можешь посмотреть медицинские документы, если не веришь моим словам.
— Переодеваться? — скептически переспросил сенбернар. — И все? Мне кажется, это совершенно невинная забава.
— Послушай, Аквинат. Мы с Кристианом профессионалы. Ты даже не представляешь себе, на что способны профессионалы, когда они переодеваются. Они такое могут придумать!..
Зрители заулыбались, явно ожидая какой-то остроумной реплики.
— И что же потом случилось? — задал вопрос пес.
— Примерно через полтора года, — снова заговорила актриса, — не помню точно, потому что мы оба устали и потеряли счет времени, наш курс закончился. Кристиан прошел свою обычную проверку, и у него обнаружилась киста. Виной тому были гормоны. Он решил, что нам пора остановиться. Конечно, я сделала то же самое. И пришел момент, когда мы оба словно сил лишились. Никакой энергии у нас уже не было. Мы стали, как бы точнее выразиться… стесняться друг друга. И с тех пор даже не пытались и встречаться.
— Жаль… — заметил пес, следуя правилам игры.
— Когда тебе тридцать лет, то быть может… — возразила актриса. — Но в шестьдесят… это не так обидно.
Раздались жидкие хлопки. Актриса была возбуждена.
— У меня с ним до сих пор прекрасные отношения! Правда! Я всегда готова работать с Кристианом Манкузо. И над любым проектом. Он отличный актер. Настоящий профессионал! Я не испытываю ни стыда, ни смущения от нашего неудачного эротического эксперимента. Он был полезен нам обоим. И искусству в целом.