– Что я должна сделать?
«Постарайся вспомнить».
– Вспомнить?
«Как это было на озере. Почувствуй свою истинную суть».
Девушка задумчиво накрутила на палец длинный черный локон.
– Я должна измениться.
«Внешность – это только первый шаг».
– Но обязательный.
Вероника решительно взяла в руки ножницы и срезала прядь волос. Затем еще одну и еще… Каких-то несколько часов назад ей показалась бы дикой сама мысль избавиться от густых, блестящих волос, но теперь они только уродовали ее в сочетании с новыми, золотыми глазами. Покончив с длинными прядями, девушка взяла бритву, не маленькую, свою, с пластмассовой ручкой, а острую, как дамасский клинок, опасную бритву отца, намылила голову и стала осторожно убирать остатки волос.
«Я красивая».
Вопреки ожиданиям кожа на голове оказалась не белой, как это можно было предположить, а такой же смуглой, как на всем остальном теле. Казалось, волос на голове никогда и не было, и девушка просто сняла парик.
– Нам нужны печати.
Какие печати? Почему она это произнесла? Слова слетели с губ сами собой, но голос явно обрадовался:
«Умница! Вспомни, мы уже видели их!»
Перед глазами Вероники появились бронзовые таблички, покрытые замысловатыми письменами.
– Я знаю, у кого они.
«Мы сумеем их получить?»
– Думаю – да.
Девушка стряхнула в раковину последние волосы и посмотрела в зеркало. Странно, но новый облик не был ей непривычен. Напротив, красивая форма черепа в сочетании с золотыми глазами будила какие-то смутные воспоминания. Даже не воспоминания, а образы. Чужие образы, но знакомые до боли.
И придающие еще большую уверенность в собственных силах.
Вероника не спеша приняла душ, смыв с себя остатки волос, завернулась в махровое полотенце и вышла из ванной.
– Чтобы добраться до печатей, нам потребуются деньги.
«Они должны быть здесь».
– Я знаю.
Пономаревы всегда держали в квартире наличные, но где именно, девушка не знала.
«Постарайся сосредоточиться…»
– Не мешай!
Вероника прикрыла глаза, и перед ее внутренним взором предстала освещенная легким золотистым сиянием квартира: шкафы, серванты, белье на полках, одежда на плечиках, старые фотографии в альбоме… Девушка видела все, и эта способность уже не вызывала у нее удивления.
Деньги были спрятаны во внутренний карман убранной до зимы дубленки отца. Вероника вытащила небольшую пачку купюр, пересчитала – ровно тысяча – и улыбнулась.
– Нам везет!
О том, каким образом она будет оправдываться перед родителями, девушка даже не задумалась.
«Мы сумеем получить печати?»
– И печати, и «стим».
«Очень хорошо! Нам нужно много «стима»!»
Вероника бросила деньги на стол, взяла телефон и набрала знакомый номер:
– Алло, Валюсик? Миленький, приветики, как у тебя делишки? Можем увидеться сегодня?
* * *
Чуйский тракт
Алтай, 31 июля, вторник,
13.10 (время московское)
Почему Кортес решил покинуть автобус именно в этом месте, Артем так и не понял. На его взгляд, поганый, покрытый мхом валун, возле которого они расстались с последними благами цивилизации, был ничем не лучше всех остальных. Более того, возле него не было никакого указателя или хотя бы верстового столба. Ничего. Только Чуйский тракт, замшелый камень и непроходимый лес, начинающийся прямо за ним. Артем уныло оглядел подозрительно молчаливые деревья и почесал в затылке. Только сейчас до молодого наемника дошло, что в лесу могут оказаться опасные хищники, например медведи и… Тут получилась небольшая заминка. В голову упорно лезло слово «лиса», но Артем не был уверен, что это опасный для человека зверь. А вот тигры на Алтае, кажется, не водились.
«Пазик», выпустив в наемников щедрую порцию выхлопных газов, укатил по своим автобусным делам, и Артем повернулся к напарнику:
– А почему именно здесь?
– А почему бы и нет? – пожал плечами Кортес, уплетая малину – к концу поездки тетка окончательно прониклась симпатией к «ярославскому» туристу и на прощанье отсыпала наемнику целый кулек спелых ягод. – Переодеться можно за камнем, там нас никто не увидит.
– И кто нас здесь может увидеть? – проворчал Артем. – Следующий автобус будет через неделю.
– Не через неделю, а через три часа, – въедливо поправил его напарник. – Надо было внимательнее читать расписание.
Спорить с Кортесом в Тайном Городе считалось таким же бесперспективным занятием, как и торговаться, но Артема это не смущало:
– И нам бы не хватило этого времени?
– Будут и другие машины.
– Неужели? – Артем демонстративно посмотрел на пустынное полотно шоссе. – Когда?
– Чуйский тракт весьма оживленная дорога, – с полной серьезностью сообщил Кортес. – Автобус каждые три часа – это много, поверь, я знаю, что говорю.
– Смотря с чем сравнивать.
– Вот именно. – Кортес доел малину, аккуратно сложил и убрал в карман бумажный кулек, взглянул на часы и нахмурился. – Хватит болтать, напарник, переодеваемся и в путь.
Артем поплелся за пресловутый валун.
Если бы добрая тетка из автобуса увидела манипуляции веселых «ярославцев», она бы вряд ли отнеслась к ним с прежним дружелюбием. Яркие туристические куртки исчезли, уступив место плотным комбинезонам довольно странного покроя и цвета: это был не военный камуфляж и не сделанный «под военный», ткань мягко переливалась на солнце, причудливо меняя оттенки: белые пятна, желтоватые, серые, зеленые, черные… Эти комбинезоны шили в Тайном Городе по древней технологии хванов, которых в армии Великого Дома Чудь не зря называли маршалами-хамелеонами. Наемники вывернули наизнанку рюкзаки, их внутренняя сторона была сшита из той же ткани, что и комбинезоны, выпустили воздух из симулирующих объем свертков, и в результате у каждого оказался небольшой ранец, едва выступающий из-за плеча. Закончив с переодеванием, Кортес достал небольшую коробочку спутникового навигационного устройства, быстро проверил местонахождение и удовлетворенно хмыкнул:
– До плантации хванов тридцать три километра и четыреста метров. Выйдем на нее к вечеру и сразу же приступим к делу. – Кортес убрал навигатор в рюкзак и оглядел напарника. – Готов?
– Готов, – подтвердил Артем.
– Тогда попрыгай.
– Зачем?
– Попрыгай, попрыгай.