– Боевая тревога! Всему экипажу занять места согласно штатному расписанию. Персоналу БЧ-7 – готовность ноль, переход в боевой реактор-режим через пять минут. Персоналу БЧ…
Дальше старший лейтенант не слушала: непосредственно ее все это не касалось. Ее делом было как можно скорее добежать до родной «семерки», облачиться в противоперегрузочный комбинезон и нырнуть в тесное нутро готового к старту «шарка». Наверное, куда более правильным было бы называть истребитель именно «Акулой», но в среде пилотов отчего-то бытовало негласное правило использовать именно этот вариант: «шарк». Почему – Лидка не знала: то ли традиция такая, то ли еще что? Хотя истребитель и на самом деле чем-то походил на пятнадцатиметровую акулу – сходство с хищной рыбиной придавал косо срезанный фюзеляж с расположенными под ним оружейными контейнерами и похожий на плавник выдвижной треугольный атмосферный киль.
Девушка нырнула в распахнутые двери БЧ-7, притормозила возле индивидуального шкафчика. Касание пальцем тактильного замка – и дверца послушно уехала в сторону, являя взору высотный костюм. Полторы минуты на то, чтобы натянуть на себя неуклюжее с виду одеяние, десять секунд – подогнать его по фигуре, еще тридцать – добежать до ангара. Герметичная переборка, ведущая на стартовую палубу, была раскрыта, и Лидка беспрепятственно прошла внутрь. Установленные на направляющих стартовых катапульт истребители ждали пилотов – бронекупола сдвинуты, лесенки установлены, техники застыли рядом, напряженно глядя в сторону входа: а ну как пилот не появится? Нет, нонсенс, конечно, ну а вдруг?
Бачинина преодолела последние метры, остановившись возле родного атмосферника, зыркнула на техника. Васька Лазарев смотрел на нее как-то… не так.
– Ну, что еще?! – рявкнула девушка, попутно охлопывая себя по бокам: кобура на месте, разъем комбинезона никуда не затянуло при застегивании, индаптечка привычно ощущается под мышкой. Все штатно, можно вылетать.
– Н-ничего. – Васька смущенно сморгнул. – Аппарат готов к вылету, все системы…
– Ну и ладно, – Лидка уже одолела предпоследнюю ступеньку ведущей в кабину лестницы, – ну и хорошо. А если ты снова чувствуешь мою скорую погибель, так сильно ошибаешься. Впрочем, разрешаю пойти и надраться. В полную и абсолютную жопу. За мою, так уж и быть, скоропостижную гибель и за мой счет. Если вернусь, и без твоей помощи из кабины выползу.
Лазарев испуганно захлопал белесыми ресницами: подобного ответа он не ожидал. Нет, старлей Бачинина, конечно, никогда за словом в карман не лезла, но и так резко перед вылетом не отшивала. Да и знает ведь, что он алкоголя вовсе не потребляет. Неужто и вправду…
– Пошел ты… – словно угадав мысли борттехника, негромко буркнула Лидка. И, опустившись в объятия противоперегрузочного ложемента, с какой-то необъяснимой яростью шарахнула кулаком по закрывающей кабину клавише. Влекомый электромоторами глухой бронированный купол надвинулся, отрезая пилота от внешнего мира. Негромко клацнул замок – теперь кабина была полностью герметичной. Стараясь не думать о странной реакции техника, девушка натянула гермошлем.
«Добрый день, пилот, – раздался в ушах мягкий голос бортового компьютера. Некогда Лидка сама выбрала именно этот женский голос, интонациями чем-то напоминающий голос ее родной сестры. – Ваши действия?»
Бачинина пошарила позади себя, привычно нащупав разъем, соединяющий высотный костюм с бортовой виртуальной сетью.
– Благодарю, Лидочка! – синтезированный голос смягчился, перед глазами развернулся тактический голоэкран. – Ты интегрирована в бортсеть. Пожелания?
– Никуда не лететь, – буркнула Лидка, обозревая выводимые на экран данные. Синий маркер в углу означал, что стартовать они будут все-таки в штатном режиме. Что ж, хоть это радует. Но не успела она порадоваться, как на объемном голографическом экране высветились данные предстоящего задания, и старший лейтенант Лидия Бачинина смачно выругалась, зная, впрочем, что ее все равно никто не услышит, а бортовая виртуалка уже привыкла к периодическим нештатным высказываниям, давно перестав считать их некорректно сформулированными командами. Итак, на поверхности планеты что-то пошло вразрез с планами командования, и операцию по высадке десанта, запланированную на послезавтра, решено начать прямо сейчас. Хорошо хоть первоначальные планы, многократно отработанные на тактических симуляторах, остались в силе. Сначала – орбитальный удар по поверхности и подавление наземных систем ПВО-ПКО, затем атака штурмовых модулей под прикрытием атмосферно-пространственного крыла – ее эскадрильи, – и, наконец, высадка космодесанта. Первыми вниз уйдут легкие челноки с группами захвата плацдарма, затем – модули с тяжелым вооружением и основным эшелоном войск. Все красиво, словно на рекламных голобуклетах с вербовочного пункта, вот только редко все бывает именно так!.. До старта еще оставалось время: сначала по поверхности отработают боевые комплексы БЧ-2 и 3, затем радиотехники из «восьмерки» подавят все диапазоны, напрочь забивая помехами вражеский эфир, а вот следом наступит и их черед. Наземную ПВО и ПКО орбитальщики-то уничтожат (по крайней мере, очень бы хотелось на это надеяться!), но вот поднятые по тревоге вражеские перехватчики – уже забота их эскадрильи. Поскольку десантные модули и штурмовики огневой поддержки, при всей впечатляющей мощи их бортового вооружения, совершенно беспомощны против юрких атмосферников. Антирадарное покрытие и генераторы ложных целей, безусловно, здорово, но если модуль попадет в прицел вражеского перехватчика, шансов спастись у него не будет. Если, конечно, в этот момент рядом не окажется вот такой вот зубастой «Акулы» прикрытия.
Развить мысль Лидка не успела. Голоэкран внезапно изменил цвет, автоматически переходя в боевой режим – теперь пилот сидел внутри точной трехмерной проекции забортной картинки, расцвеченной столбцами тактических данных и бортовой телеметрии, – и думать стало просто некогда: включились выпестованные годами обучения и тренировок рефлексы. В конце концов, она ведь полноправная выпускница летного училища с двумя годами войны за спиной, а не какой-нибудь там ускоренный выпуск «взлет-посадка»!
«Системы в штатном режиме, – сообщил компьютер, – десять секунд до отделения». Направляющие мягко внесли истребители в пеналы стартовых шлюзов, ушли в стороны створки внешних люков, и эскадрилья вырвалась на оперативный простор. До которого, впрочем, еще следовало добраться, поскольку между зависшим на орбите большим десантным кораблем и атмосферой вражеской планеты пока что лежали сотни километров простреливаемого с поверхности пространства. Нет, командир звена Бачинина вовсе не сомневалась в эффективности корабельных оружейных комплексов – равно как и в том, что на месте боевых расчетов вражеской противовоздушной обороны сейчас лишь воронки с остекленевшими от жара стенками, но мало ли… Девушка бросила короткий взгляд на кормовую полусферу: штурмовые «утюги» тоже покинули ангары бэдэка, устремляясь вниз.
Ну вот и все, понеслось! Работаем…
В боевой порядок истребители перестроились уже в атмосфере, когда на смену полупрозрачной кисее разреженного воздуха пришла ватная плотность висящего над заданным квадратом облачного покрова. Штурмовики шли группами по три машины в каждой – впереди ведущий, за ним оба ведомых. Атмосферники взяли их под прикрытие, готовые ринуться наперерез любой опасности, но экраны локаторов оставались девственно-чисты. То ли противник откровенно прошляпил начало высадки, то ли орбитальный удар накрыл не только сам укрепрайон, но и все близлежащие аэродромы. Лидка сжала зубы и зло прищурилась: годы войны давно приучили ее уважать противника и не верить в подобную удачу. Нет, в то, что орбитальщики с радиотехниками надежно ослепили и оглушили врага, она еще готова была поверить, но накрыть одним ударом все наземные базы авиации ПВО, в том числе дальней? В это она не верила, не имела права верить: