— Поехали трясти ночные клубы, выяснять, где они веселились в ночь накануне убийства, когда консьерж видел их нетрезвыми среди ночи. Надо понять, где убийца мог пересечься с этой парочкой.
Катя кивнула: да, это важно. Она уже шла по коридору к лифту, как вдруг…
Узнать, где мог пересечься… А про Родиона Шадрина это узнавали? Первая жертва София Калараш, на ее трупе ДНК Шадрина, и, по показаниям ее приятельницы, он приходил к ней и даже находился с ней в интимных отношениях. Экспертиза это подтвердила. Гущин вон на этом целую версию выстроил — мол, София Калараш после секса оскорбила Шадрина, посмеялась, и он ее убил, а всех остальных женщин убил, потому что вымещал на них свою злобу за свою мужскую несостоятельность.
Но где они могли пересечься до этого, где познакомились? Откуда больной Шадрин узнал Софию Калараш, приезжую из Молдавии дворничиху? Кажется, этот вопрос так и не выяснили тогда. А ведь она первая жертва. Именно с нее началась вся эта цепь кровавых убийств и странного ритуала с оставлением мусоравозле тел.
Раскройте любой учебник криминалистики, и там черным по белому — первая жертва всегда чрезвычайно важна. Именно в ней чаще всего кроется ключ и к личности серийного убийцы, и к его поступкам.
Тогда, два года назад, действовали грамотно — установили связь между Шадриным и первой жертвой по наводке какого-то анонима, позвонившего в полицию. Однако все, что предшествовало этой связи, осталось как бы за кадром. Тогда улик и фактов и так хватало. Но их не хватает сейчас. Так вот не настал ли момент обратиться опять к самому началу? К первой жертве?
Катя вернулась к оперу-координатору и попросила поднять в компьютере уже загруженный туда специальным файлом архив дела.
— Мне нужен адрес Софии Калараш, — сказала она. — И фамилия, имя и адрес той ее подруги, которую допрашивали в качестве свидетеля по делу.
Диспетчерская по управлению и ремонту домов микрорайона — этот адрес и телефон фигурировал в деле, оказалась в Вешняках. Именно там, в Вешняках, и был обнаружен изуродованный труп Софии Калараш. Катя записала себе данные и фамилию свидетельницы — Лолита Силуян. Два года назад обе женщины работали в ДЭЗе на улице Молдагуловой — София дворником, Лолита — уборщицей подъездов.
Катя снова поднялась в кабинет Пресс-центра и открыла файл с перекачанной записью — той самой с диска, когда у Родиона Шадрина впервые проверяли его татуировку. Она сделала раскадровку на компьютере и напечатала несколько фотографий крупным планом. Все это забрала с собой.
Она позвонила в ДЭЗ вечером, попала на дежурного диспетчера, официально представилась и спросила: работает ли все еще Лолита Силуян? Тут счастье улыбнулось — уборщица по-прежнему «обслуживала дома» на улице Молдагуловой. Катя поинтересовалась, как ей отыскать уборщицу на маршруте — может, номер мобильного ее диспетчер подскажет?
Тут диспетчер явно забеспокоилась, спросила, а зачем вам Силуян? Если насчет регистрации, то у нас в ДЭЗе с этим строго… Катя заверила, что она не из миграционной службы.
— Она работает с восьми утра, ищите по домам в подъездах, — диспетчер назвала номера домов. — Если не застанете, сходите в шестой дом на углу Молдагуловой и Снайперской, там один подъезд и подвал.
На следующий день Катя встала очень рано и в восемь уже пилила на своей крохотной машинке через всю Москву в Вешняки. Но не повезло! На Рязанском проспекте она ввинтилась в огромную пробку. Тут уж не помогло ничего — ни воля к победе, ни музыка, которую она слушала… Она провела в пробке час и еще четверть часа, и еще полчаса, пока съезжала с Карачаровской эстакады на поворот.
Часы показывали двадцать минут одиннадцатого, когда она наконец-то достигла улицы Молдагуловой. Искать по подъездам уборщицу в такой час… да у нее небось скоро перерыв! И Катя сразу взяла курс на перекресток с улицей Снайперской. Нашла нужный дом — действительно один подъезд, а рядом вход в подвал, точно в блиндаж.
Катя закрыла малютку «Мерседес-Смарт» и направилась к подвалу. Дернула дверь. Ожидала, что заперто — нет, открыто. Тусклая электрическая лампочка горит, крутая лестница, сумрак внизу и…
— Ой-е-е-е-и!
Женский вопль — оттуда, снизу, из сумрачного подвала.
— Ай-и-и-и-и, умираю!
Женскому крику вторило сопение, хрип.
— Ой-е-е-е-и!!!
Катя застыла на верхней ступеньке. Вихрь мыслей… Лолита Силуян — свидетель… новое двойное убийство… а теперь этот тип… убийца явился за ней и приканчивает ее там, внизу!
— Полиция! — заорала Катя во всю мощь своих легких. — Эй, ты, там, оставь ее, оставь женщину, иначе стреляю на поражение сразу!
Внизу точно боров хрюкнул. Потом наступила тишина. Затем шлеп… шлеп…
— Стоять на месте, я кому сказала! — снова заорала Катя. — Лолита Силуян, вы там?
— Тута, — испуганный женский голос.
— Вы в порядке?
— Д-да, ой, только не стреляйте!
— Можете свет включить?
— Щас!
Шлеп… шлеп… босые ноги шлепают по цементному полу.
Катя подумала — вот… вот сейчас вспыхнет свет и она увидит его… А он увидит, что она без оружия, и что делать тогда?
Свет вспыхнул, осветив огромный подвал, разгороженный на клетушки и уставленный двухэтажными койками, словно в ночлежке.
Катя увидела толстую брюнетку — абсолютно голую, та стояла у выключателя. А на ближайшей койке в ворохе одеял сидел пожилой мужчина — тоже абсолютно голый, волосатый, стыдливо прикрывающийся простыней.
— Фамилия? — грозно сверху крикнула Катя.
— Это… Кулицкий я… ой, да что же это такое, мы же ничего… Лолочка, скажи, мы же ничего плохого, мы отдыхаем… Мы любим другу друга! Только умоляю, не говорите моей жене!
Катя распахнула дверь подвала — больше света.
— Документы при себе?
— Пенсионное…
— Одевайтесь, прошу ваши документы.
Там внизу моментально засуетились. Пожилой гражданин начал сначала почему-то натягивать носки и надевать ботинки, потом спохватился и уже совал ноги в ботинках в трусы. Катя наблюдала весь этот стриптиз — и не отвернешься ведь, а то прыгнет на лестницу и шарахнет чем-нибудь по голове.
Лолита Силуян накинула цветастый халат из ситца.
— Так значит, вы в порядке? К гражданину нет претензий? Вы кричали, словно вас режут, — сказала ее Катя.
— Нет, нет, что вы… он ко мне ходит… постоянный мой. Я это… испугалась до черта. Маркуша, погоди, дух переведи, на тебе лица нет. Что же это вы, он только-только раздухарился на мне, а тут вы со стрельбой.
— Я не стреляла, — оборвала ее Катя, — Кулицкий, с документами на выход.
— Только не говорите моей жене! — Пожилой ловелас — рысью по лестнице вверх с удостоверением пенсионным.