Девушка суетливо оглянулась, взглянула на истоптанный снег и сразу увидела то, что так долго искала — чужие следы. Свежие, недавно появившиеся следы сапог или грубых мужских ботинок! Они огибали штаб и скрывались за углом здания. По совету Макса Юля несколько раз глубоко вздохнула, чтобы унять волнение, потом взяла в руки лук и, наложив на тетиву стрелу, крадучись двинулась по следам в обход здания.
Сразу за углом она увидела стоящий на сваях большой и вместительный металлический контейнер. Следы вели прямо к нему. Юля напружинилась, стремительным броском преодолела открытое пространство и, поднявшись по обледеневшей и скользкой железной лестнице, заглянула в приоткрытую дверь на торцевой стенке контейнера. Внутри, слева и справа от узкого прохода, тянулись длинные ряды сложенных друг на друга мешков, коробок и ящиков. И все. Нет, не все! На заваленной ящиками и коробками задней стенке Юля заметила еще одну приоткрытую дверь. Только почему за ней так темно? Ах, вот в чем дело! Это не задняя стенка, а металлическая перегородка с дверцей, разделяющая внутреннее пространство контейнера. Интересно, для чего она?
Юля распахнула наружную дверь и вошла в контейнер. Внутри могла бы с комфортом разместиться целая семья, а то и не одна. И все это пространство было завалено какими-то мешками, обитыми жестью деревянными ящиками и картонными коробками. Юля скользнула безразличным взглядом по груде мешков, на которых еще можно было разобрать стершиеся, но ничего не говорящие ей надписи: «пшено» и «рис», и вдруг замерла, увидев на одной из картонных коробок знакомую наклейку.
В банке с такой наклейкой отец хранил гайки, шурупы, мотки проволоки и прочую мелочь. Юля никак не могла понять, почему на банке нарисована корова и однажды спросила отца об этом. Ее вопрос вызвал у него улыбку, но перестав улыбаться, отец сказал, что раньше в банке была «тушенка», а когда шестилетняя дочь не поняла и это слово, добавил, что до войны так называлась «консервированная еда». Юля не знала, что значит «консервированная», но что такое «еда» ей было не нужно объяснять. «Еда» и «есть» были одними из первых слов, которые начинали произносить на Заставе новорожденные дети.
Правда, на этой наклейке было написано другое: «перловая каша с мясом», но когда Юля разорвала ветхий картон, то увидела внутри жестяные банки, точь-в-точь как та домашняя, из-под тушенки. И этих банок в коробке было целых двенадцать штук! А самих коробок и ящиков — вообще видимо-невидимо! Юля начала считать их, но быстро сбилась со счета, зато обнаружила в одном из штабелей несколько запаянных в полиэтиленовую пленку упаковок спичечных коробков. Мимо такой находки она просто не могла пройти и тут же, разорвав пленку на одной из упаковок, рассовала спички по карманам. Очевидно, в этом контейнере жители поселка хранили еду и другие припасы. Здесь было практически все, кроме самого главного — тех, кого она искала: Макса и Кати.
«А как же следы на снегу?» — спросила Юля у самой себя. Вряд ли стражи демона приходили сюда за спичками или за коробками с едой.
Девушка растерянно оглянулась. Когда ее взгляд упал на приоткрытую дверь на внутренней перегородке, глубоко внутри появилось сосущее чувство тревоги, но Юля загнала его еще глубже, приблизилась к перегородке и, потянув на себя неожиданно щелкнувшую вертикальную ручку, распахнула дверь настежь.
Обитающая за дверью тьма отступила и попряталась по углам под натиском проникшего снаружи солнечного света, и Юля увидела висящие на крюках обезглавленные туши невиданных животных. Судя по их длинным прямым ногам, заканчивающихся не ластами и не когтями, а раздвоенными копытами, это были не морские обитатели.
«Может, они и плавать-то не умели?» — пришла остроумная мысль, хотя Юле совсем не было смешно. Почему-то представилась пасущаяся на лугу корова с бумажной наклейки, хотя развешенные на крюках туши совсем не походили на нее. Но раз жители поселка хранили их на продовольственном складе вместе с едой, значит, эти туши тоже можно есть.
Юля осторожно переступила высокий металлический порог и вошла за перегородку. Она не поняла, зачем это сделала, но в голове вдруг ни с того ни с сего появилась мысль… даже не мысль — ощущение, что она должна войти в «холодильник». Незнакомое слово тоже вынырнуло неизвестно откуда, словно его кто-то подсказал (нашептал в уши). Шею и затылок обдало холодом, и что-то мягко и в то же время сильно толкнуло в спину между лопаток, как порыв внезапно налетевшего ураганного ветра. Чтобы устоять на ногах, Юля сделала несколько быстрых шагов вперед, а когда обернулась, увидела, как движется на нее распахнутая дверь. Потом раздался уже знакомый щелчок, и дверь захлопнулась.
* * *
После нескольких безуспешных попыток вырвать у поверженного монстра оружие, в которое тот вцепился мертвой хваткой, Катерина просто разбила каблуком закоченевшие руки и, подобрав с пола выпавший автомат, протянула Максиму. В спусковой скобе застрял обломок указательного пальца, но Макс, переборов отвращение, заставил себя взять автомат в руки.
— Умеешь обращаться? — поинтересовалась Катерина, заметив его нерешительность.
Максим замешкался с ответом.
— В руках держал пару раз, но стрелять ни разу не приходилось, — честно признался он.
С довоенных времен на Заставе осталось три или четыре автомата, но после того, как охотники выпустили последние патроны, автоматы почти полтора десятка лет пылились в ящике, в кабинете начальника Заставы. Однажды Макс спросил у Карпа, зачем он хранит бесполезное оружие? Тот пожал плечами, но ничего вразумительного не ответил.
— Ничего сложного. — Катерина забрала у Макса автомат, вытолкнула застрявший палец, оттянула затвор и щелкнула предохранителем. — Просто направляй на цель и жми на спуск.
Судя по ее точным и выверенным движениям, для нее это действительно было легко и просто.
— Катя, откуда ты все это знаешь?
— Что именно?
— Все: как стрелять, как снаряжать оружие, как взводить бомбу?
Катерина улыбнулась. Ее глаза загадочно блеснули.
— Долгая история. Как-нибудь при случае расскажу. Потом, когда выберемся отсюда. А сейчас забирай мину и пошли.
Макс поднял обвязанный веревками бочонок, хотел повесить за спину, но накинутая на шею веревочная петля тут же врезалась в горло, и он перевесил бомбу себе на грудь.
Катерина внимательно наблюдала за ним и, когда Макс закончил свои приготовления, протянула ему автомат со взведенным затвором.
— Готов?
— Может, оставишь себе? Я и стрелять-то толком не умею…
Катя отрицательно покачала головой:
— Мне пистолет привычнее. — Она похлопала себя по оттянутому боковому карману и добавила. — Там, куда мы идем, всякое может случиться, поэтому лучше, если оружие будет у каждого из нас.
Против такого аргумента трудно было возразить. Макс взвесил в руках автомат, попробовал прицелиться в воображаемого противника. После верного гарпуна новое оружие казалось неудобным, но раз оба посланца Нга без труда обращались с автоматами, Макс решил, что он тоже справится.