Шум не повторился, и она почти успокоилась. Отвернула, как и хотела, кран с водой и встала под душ. Наскоро вымывшись, завернулась в банное полотенце и вышла в коридор. Но, сделав первый шаг, наступила на что-то не острое, но мелкое. Она вскрикнула – не от боли, а от неожиданности, и присела, чтобы поднять с пола какой-то шарик. Шарик оказался глазом – искусственным. Ада вскрикнула и выронила его. Глаз со стуком упал на пол и закатился за обувной шкафчик. И только уже чуть позже, придя в себя после испуга, Ада поняла, что глаз остался от той куклы, которую ей прислали вчера.
Но кто его уронил раньше, когда она была в душе? Кто скребся в дверь – сегодня и вчера? Кто?
Ада попятилась в ванную и схватила спрятанный за умывальником вантуз. Не бог весть какое оружие, но может и сгодиться в качестве средства самообороны. И так, выставив вперед палку с резиновой «нашлепкой», она, крадучись, обошла всю квартиру. Прежде чем входить в каждую комнату, Ада торопливо нащупывала выключатель и зажигала свет. Но, похоже, в ее владениях никого не было. И этот факт не столько успокоил ее, сколько, напротив, напугал: Ада предпочла бы встретиться лицом к лицу с грабителем, живым, из плоти, чем гадать, кто производил в квартире напугавший ее шум.
Ада оставила зажженным свет во всех помещениях и включила музыкальный центр, чтобы развеять эту тишину, от которой она теперь ожидала подвоха. Под бодрую речь радиодиджея занялась приготовлением легкого ужина – не потому, что хотела есть, а чтобы занять себя привычными делами. Кто бы из тех, кто знал ее, поверил в то, что «железную» Аду способен до такой степени напугать необъяснимый шум в квартире?
Она затеяла сложное блюдо: мясо с особым «французским» соусом, который требовал щепетильности и внимания в приготовлении. Расчет оказался верным: увлекшись готовкой, она успокоилась. Соус получился именно таким, как требовалось: не пригорел, не застыл комочками, приобрел нужную однородную консистенцию, чего не всегда удавалось добиться. И повариха сочла это добрым знаком. Помнится, когда-то в детстве тетка ее «загадывала» на пироги: если подойдет замешенное тесто, если не осядут в печи изделия, то и задуманное дело выйдет удачно, а если тесто не поднималось или пироги подгорали, то и удачи ждать не следует. Ада тогда посмеивалась над теткиными суевериями, но потом сама, много лет спустя, иногда так «гадала» на соусе.
– Ну что ж, все будет отлично! – бодро провозгласила она, снимая кастрюльку с огня. И вдруг будто кто-то толкнул ее под локоть, посуда вылетела из рук, и содержимое выплеснулось на пол, заляпав заодно и стены. Ада даже не смогла выругаться, лишь закрыла руками рот и замерла, в растерянности глядя на жирную оранжевую лужицу. «Дерьмо дело», – подумала она, имея в виду и свои дела, и суеверия, и перспективу долгого отмывания кухни от соуса. Но не успела сделать и шагу, как лампочка моргнула, и свет погас во всей квартире. Тут уже Ада не сдержала крепкого словечка. Бросив взгляд в окно, убедилась, что двор все так же освещен и окна соседнего дома – тоже, значит, к счастью, причина не в аварии на станции, а в вырубленных пробках. Держась за стол, чтобы не поскользнуться, если случайно наступит на разлитую жидкость, она осторожными шагами приблизилась к шкафчикам и присела рядом с тем, в котором держала хозяйственные принадлежности. Вчера, помнится, брала из него фонарик и затем положила на место.
Она шарила руками в ящике, но, как назло, никак не могла нащупать нужное. Ей попадались разные мелочи, обо что-то она больно уколола палец, и в этой лихорадочной суете не сразу расслышала уже знакомое ей шкрябанье, только на этот раз уже не в дверь, а так, словно кто-то водил чем-то твердым по кухонной стене. От ужаса у Ады занемел затылок. Девушка нащупала в ящике гладкую ручку молотка и крепко вцепилась в нее, после чего медленно повернула голову на шум.
– Кто здесь?
Неприятный звук стих, но после короткой паузы вновь возобновился, на этот раз уже где-то совсем рядом с Адой: протяни она руку – и, глядишь, коснется того, кто царапает стену. Ада покрепче перехватила молоток и вытащила руку из ящика.
– Кто вы?! – выкрикнула она, понимая, что от страха не может даже встать на ноги. Звук вновь смолк, но по кухне вдруг прошел сквозняк, как будто распахнулось окно. До Ады донесся странный запах, который, словно преломленный через призму свет, разложился на спектры: девушка различила запах сырости, земли, свечей и еще один, неузнаваемый, но отвратительный, сладковато-кислый. И следом за этим она почувствовала, как что-то холодное и скользкое коснулось ее руки, ужом поползло от кисти к локтю. От отвращения Ада не могла даже закричать, задергала рукой, желая стряхнуть «ужа», но омерзительное ощущение не исчезло. «Уж» добрался до ее плеча, обвился вокруг шеи, коснулся губ: от нахлынувшей вони Ада едва не задохнулась. Выпустив из рук молоток, она попыталась избавиться от того, что душило ее, но не обнаружила никакой «удавки», пальцы коснулись собственной кожи. Но тем не менее что-то продолжало сдавливать ее горло. И вдруг «тиски» разжались. Ада закашлялась, но, не мешкая, вскочила на ноги и побежала к входной двери. Едва не упала на разлитом соусе, но вовремя ухватилась за край стола. Вперед! На площадку, вон из квартиры, на свет, к людям, подальше от опасности!
Но это оказалось так мучительно непросто – убежать. Едва Ада достигла двери, как нечто навалилось на нее сзади, неведомая сила пыталась оттащить ее от выхода. А когда Ада протянула руку к замку, чтобы нащупать ключи, что-то сильно и больно ударило ее по кисти – девушка вскрикнула и непроизвольно отдернула руку. И в то же мгновение связка ключей выпала на пол. Ада попыталась присесть, но та же сила, что оттаскивала ее от двери, не давала сделать и этого – девушку будто подхватили под мышки и тянули теперь вверх. Ада активно задвигала локтями и задергалась всем телом, пытаясь высвободиться, и в какой-то момент вырвалась из невидимых объятий. Упав на пол, она отчаянно зашарила в темноте ладонями по паркету в поисках ключей. Но в тот момент, когда она наконец-то нащупала искомое, связку выдернули прямо из-под ладони, расцарапав бороздкой ключа палец. С тихим звяканьем связка «поползла» от нее, словно кто-то тащил ключи на веревочке.
– Гадина! – выругалась Ада. В стремительном броске она кинулась на пол и накрыла ладонью ключи. Сжав их в кулаке так крепко, что бороздки больно вдавились в ладонь, бросилась вновь к двери и каким-то чудом умудрилась попасть ключом в замок. Ей даже удалось сделать два оборота и рвануть дверь на себя. И тут что-то с силой ее толкнуло, а потом обожгло – не снаружи, а будто изнутри. Ада закричала от боли и потеряла сознание.
– Дамочка! Эй, дамочка?
Раздражающее ли обращение привело ее в чувство или довольно увесистые пощечины – не суть важно. Главное, что Ада пришла в себя, рывком села, так, что чуть не ударила лбом по лицу склонившегося над ней фрика, и возмущенно закричала:
– Ты где был?!
– Как где? – отпрянул парень и растерянно заморгал. Видимо, ожидал от девушки совсем другой реакции: что она начнет оглядываться по сторонам, пытаясь вспомнить и понять, почему лежит на площадке на коврике возле своей квартиры, задавать вопросы. Да что угодно! Но никак не набрасываться на него с интонациями ревнивой жены, с которыми та встречает задержавшегося муженька.