Когда Лэй срезала ножом камуфляжный жилет, ее глазам предстала картина тотального внутреннего кровоизлияния. Маргарета схватилась за второй «бинт», но уже ясно было, что девушка обречена. Тело быстро покрывалось черно-красными язвами, кожа вокруг них растворялась, а вслед за ней кровь, жировая клетчатка, мускулы... грудная клетка вдруг вскрылась целиком, обнажив ребра, а переваренная плоть хлынула на землю.
Плазмометчица забилась в предсмертных судорогах. Ее плоские груди превратились в две лужицы, которые пролились сквозь дыру в теле. Лэй в ужасе отшатнулась. Шея несчастной девушки почернела, лицевые ткани стекли с костей черепа.
Окончательное разложение не заставило себя ждать, но, казалось, прошли часы, прежде чем предсмертный вой Тальберт затих навсегда.
— Какого дьявола! Вы что, на пикник приехали? — прорычала Косутич. Она отпихнула в сторону одного из рядовых и развернула к себе лицом взводного сержанта. — Ваша задача — держать защитный периметр, а не устраивать свалку.
По мере того как она проталкивалась сквозь группу морпехов, столпившихся вокруг места происшествия, бойцы один за другим разбегались на позиции.
— Так! И что тут случилось?
У ее ног лежал скелет. Ева побелела.
— Великий Сатана! Что это? И кто это?
— Это была... только... это была... — бессвязно повторял Сент-Джон-Эс.
Он крутился и раскачивался на месте, гранатомет так и плясал в его руках, ствол беспорядочно выискивал невидимые цели на верхушках деревьев. Добиться ответа от человека в столь глубоком шоке невозможно, и Косутич перевела взгляд на Лэй:
— Сержант?
Маргарета тоже держала ружье на изготовку, ее расширившиеся глаза метались от дерева к дереву.
— Это было что-то вроде червя. — Она подтолкнула ногой остаток разорванного пулей туловища, валявшийся под деревом. — Он ее укусил, или ужалил, или не знаю что. Я его отстрелила, но она... она...
Ей пришлось замолчать, чтобы справиться с подступившей рвотой, но взгляд ее по-прежнему не отрывался от окутанных дымкой деревьев, где могли скрываться и другие черви.
— Она... вот, — выговорила наконец сержант, указывая на скелет у ног. Посмотреть туда она не решилась.
Косутич открыла десантный нож и вспорола оболочку животного, темную, неровно окрашенную, с заметными синими пятнами вдоль спины. После выстрела Маргареты уцелело сантиметров десять, у основания хвоста с несколькими ножками, снабженными крючьями. На одном все еще болтался кусочек коры, так что ясно было, как чудовище цепляется за дерево, свешиваясь вниз. А, так сказать, рабочий атакующий орган... очевидно, попросту растворил человека. Косутич выпрямилась, спрятала нож и вытерла руки.
— Мерзость.
Из тумана возник капитан Панэ, за ним тащились принц Роджер и его прирученная скользкая тварь.
— Проблемы, сержант-майор?
— Ну... — угрюмо начала она, дергая серьгу, — кажется, я не в восторге от этого места.
Корд подошел поближе к скелету и прищелкнул пальцами нижней руки.
— Ядэн-цуол, — пояснил он.
Косутич вскинула вопросительный взгляд на Роджера:
— Что там с вампирами, ваше высочество?
Ее зуммер безошибочно распознал слово «ядэн», но второе в словаре отсутствовало.
— Вампирские... детеныши? — неуверенно предположил Роджер.
Вид у него был обалделый, глаза чуть закатились. Сержант-майор поняла, что он погрузился в обмен информацией с имплантом.
— Знаете, эта дурацкая языковая программа дает слишком много толкований. По-моему, имеются в виду личинки здешних вампиров.
— И как с ними бороться, сэр? — Сержант Лэй начала приходить в себя, но голос ее звучал почти умоляюще. — Тальберт была хорошим бойцом. Сент-Джон-Эс — тоже хороший боец. Я не думаю, что они лажанулись. Но эта дрянь маскируется так, что ее почти невозможно заметить. На сканере ничего нет, ни движения, ни теплового излучения, ни электрических возмущений. Как, черт возьми, можно бороться с такой хренью?
Роджер испустил поток странных звуков и прищелкиваний. Скользкая тварь пристукнула нижними руками одна о другую и ответила принцу похожей очередью. Затем огляделась по сторонам, снова пристукнула руками и расправила накидку, покрывавшую его голову, плечи и шею.
— Значит, так, — неуверенно начал переводить принц, — он говорит, что вы должны стать внимательнее. Он говорит, что наблюдал за тем, как мы идем. Мы не умеем смотреть достаточно пристально или смотрим совсем не на то, на что надо. Еще он говорит, что эти червеобразные твари свешиваются с деревьев и их очень трудно заметить, поэтому лучше бы всем найти что-нибудь подходящее, чтобы защитить голову и плечи.
Корд испустил еще одну серию странных звуков, показывая на окружающие деревья. Затем сдвинул головной убор на затылок, снова хлопнул нижними руками, и Роджер, угрюмо улыбаясь, закивал.
— И еще он говорит, что эти гады, наверное, самые жуткие, но не самые опасные в здешних лесах. Они не умеют быстро двигаться — за исключением самого момента атаки, — и их легко убить копьем. Он говорит: «Жди, пока не встретишь лицом к лицу атул-грак», — понятия не имею, что это значит. Да, и эти... гусеницы-убийцы иногда собираются группами...
— Вообще-то он настроен довольно философски, — добавил Роджер. — Этот жест — когда он хлопает — означает то же самое, что наше пожимание плечами. В общем, жизнь штука сволочная...
— А в конце все равно помрешь, — закончила Косутич. — Ясно.
На глинистом склоне ноги Элеоноры заскользили, и она неловко хлопнулась на копчик. Резкий удар словно током пронзил позвоночник и болезненно отозвался в черепе. Сила тяжести неумолимо потащила ее вниз, к подножию склона. Она отчаянно забарахталась, пытаясь нащупать какую-нибудь опору, но тщетно; она скатывалась все ниже, пока чья-то рука не схватила ее за рюкзак. Элеонора оглянулась через плечо и устало улыбнулась спасителю.
— Спасибо, Костас, — сказала она со вздохом. Перекатилась на живот, попыталась выпрямиться...
Ничего не вышло. Ее сил хватало лишь на то, чтобы поддерживать уже заданное положение в пространстве. Грязь, жара, кусачая мошка, ноющие мышцы спины и ног — все это слилось за последние два дня в единую кашу.
— О Боже, — прошептала она, — просто позволь мне умереть — и закончим на этом.
На мочку уха село мардуканское насекомое, ведомое скорее любопытством, чем голодом, и резво полезло внутрь уха, на разведку. Элеонора яростно затрясла головой, насекомое отлетело прочь, а ученая снова шлепнулась в грязь.
— Потерпите, мэм, — улыбнулся Мацуги. — Мы почти добрались до деревни Корда. Не сдавайтесь, осталось совсем немного.
Камердинер взялся за ремни ее рюкзака и помог подняться.
От изнеможения она закачалась и прислонилась к дереву... не забыв предварительно осмотреться. В прошлый раз, когда она не глядя оперлась на что-то, ее искусали, вся рука покрылась вздувшимися отметинами от зубов, зато теперь Элеонора очень внимательно следила за тем, куда сует руки. Слава богу, это дерево, кажется, не собиралось ее убивать, и она с благодарностью позволила себе расслабиться.