Она взяла его руку и сжала ее. Анри не почувствовал ни трепета, ни возбуждения, но и отвращения тоже не было. Нужно сделать все, что в его силах, чтобы она решила, будто вызывает у него истинную страсть.
Анри глубоко вздохнул, поднял ее руку к своим губам и медленно поцеловал.
— О, благодарю вас, мадам. Уверяю вас, вы не пожалеете.
На рассвете они покинули «Спасенную русалку», и очень скоро их нагнали Каспар и Арно. Они тоже были на лошадях и в поводу вели вьючного мула Тигра. Тоня была в отличном состоянии, как сразу же наметанным глазом определила Камилла, а Арно сидел на Проворном. Этого норовистого жеребца, обладающего вздорным характером и натренированного в основном на взятие препятствий, Камилла хорошо знала и для себя решила дать Арно несколько советов, как с ним лучше управляться. Но это будет потом, когда выдастся свободная минутка.
Подъехав к Арно, Камилла положила ладонь на его руку.
— Ты хорошо поработал, Арно, — произнесла она и, заметив, что тот неловко заерзал, убрала ладонь. Быть может, ему не очень приятны ее прикосновения. — Поедем рядом, я хочу выслушать твой отчет.
Сильвия уже вкратце передала ей рассказ евнуха, но она пожелала вникнуть в подробности.
— Конечно, ваша светлость, — поклонился Арно.
Камилла принялась расспрашивать его о стражниках, слугах и придворных герцога, интересуясь малейшими деталями. Что все они думают о ее бегстве из дворца? Докопался ли хоть кто-то из них до истинных причин? Как все это повлияло на их отношение к герцогу? Поколебалась ли их преданность ему? Сколько человек из дворцовой челяди и придворных пострадало от герцога? Каково мнение доверенного лица короля, если таковой был прислан во дворец? Этими вопросами Камилла засыпала Арно, ей все было очень интересно. Камилла вовсе не хотела кровавого переворота и не жаждала жертв, при любом, даже самом бескровном, восстании жертвы неизбежны, но она всей душой стремилась свести их к минимуму.
Камиллу удивило и обрадовало, что на ее сторону неожиданно встала повитуха Аннет, которая как раз и стала одним из информаторов Арно. Женщина с радостью предложила свою помощь. Пусть она и из низов и не может лично свергнуть ненавистного герцога, зато ей небезразлично, что происходит с герцогиней. Так она лично сказала Арно, и ее слова безмерно порадовали Камиллу.
Увидев, что герцогиня закончила разговаривать с евнухом, Анри хотел приблизиться к ней, однако Камилла проигнорировала его вопрошающий взгляд и некоторое время ехала в одиночестве, обдумывая полученную информацию. Итак, ее бегство не было замечено герцогом в течение нескольких дней, во время которых он предавался пьянству и безудержному разврату, хотя горничные Камиллы и те из стражников герцога, которые иногда сопровождали ее на прогулках, и шептались по углам, обсуждая это неординарное событие. Разговоры пошли и в городе. Бесчинства герцога еще кое-как сходили ему с рук, когда его супруга находилась во дворце, но с ее тайным бегством люди стали открыто обсуждать нарушение правил этикета и абсолютно непристойное поведение их правителя.
А когда герцог наконец отрезвел и взялся за дела, министры и придворные поняли, что он полностью некомпетентен в вопросах экономики и дипломатии. Если Камилле удастся перетянуть на свою сторону Максима и заручиться его поддержкой, она лишит супруга власти.
Ей нечего бояться, правда на ее стороне.
Камилла выпрямилась в седле и гордо распрямила плечи. Настало время вспомнить, что она герцогиня, настоящая герцогиня, по праву и по рождению. Во время первого привала сегодня утром она наконец переоделась в юбку и корсаж глубокого зеленого цвета, куртку мягкой коричневой кожи, а на голову надела красивый шарф, чтобы скрыть короткую стрижку. Два евнуха ехали с обеих сторон от нее, как бы ограждая от внешнего мира. Камилле не требовалась их защита, однако это являлось неотъемлемой частью статуса дамы, едущей на переговоры к господину Максиму.
Максим жил в огромном замке своих предков, возвышавшемся на высоком холме и фасадом обращенном на зазубренные серые вершины, испещренные узкими лазами и трещинами и ставшие приютом для морских птиц. Камилле было известно, что с вершины замковых башен можно было рассмотреть диких козлов, обитавших на островках по краям гавани, однако ей как-то не верилось, чтобы Максим мог коротать время, любуясь рогатой живностью. Наверняка он наблюдал за торговыми судами, входящими в гавань, по вымпелам отмечал порты приписки и принадлежность к той или иной стране. Судя по оброку, который Максим выплачивал в казну герцогства, трудно было вычислить истинный размер доходов его протектората. Будь Камилла на месте Максима, она, безусловно, не стала бы отчитываться за всю прибыль от торговли, включающей и контрабанду крепкого алкоголя, и тончайшие шелка, и даже декоративных собачек редких и очень ценных пород.
День выдался жаркий, и Камилла решила сделать привал и дать отдохнуть животным и людям, да и ей самой требовалось время, чтобы собраться с мыслями перед разговором с Максимом. В стороне от дороги росла небольшая рощица, рядом протекал чистый ручей, все это было словно предназначено для остановки путников. Камилла расслабила узел шарфа, а потом и вовсе сняла его. Движение на дороге было очень оживленным, однако она рассудила, что никто ее не узнает из-за коротко остриженных волос. Но даже если и узнает, ей теперь все равно. Она смертельно устала от бесконечных переодеваний, тем более что Каспара и Арно было очень трудно загримировать, особенно если учесть, что после того, как они стали открыто сопровождать Камиллу, скрывать ее знатное положение было бесполезно.
Камилла посмотрела на Анри, занятого уходом за лошадьми, и Сильвию, отвинчивавшую крышку с фляги для воды. Этих двоих лучше выдать за двоих ее самых приближенных слуг, чтобы с ними обходились подобающим образом, но расположили на постой отдельно от нее. Камилла понимала, что ей нельзя отвлекаться на них во время переговоров с Максимом, к тому же вряд ли ему понравится, если он заподозрит, что в последнее время они стали ей достаточно близки. Максим решит, что она либо сошла с ума, либо превратилась в такое же похотливое существо, как и ее муженек. С другой стороны, Камилле, вероятно, вообще не надо беспокоиться о том, что там подумает Максим: ее слуги — не его забота. Да и из того, что ей было известно о Максиме, он тоже не отличался примерным поведением.
Ей предстоят нелегкие переговоры. Хотя Камилла не виделась с Максимом больше двадцати лет, она иногда изучала документы, написанные его рукой, когда выпадала такая возможность. Максим был чрезвычайно образованным, сообразительным и хитроумным. Камилла тоже обладала этими качествами, но у нее слишком давно не было доступа к бизнесу и дипломатии.
Едва ли Максим знал о Камилле столько, сколько она о нем, поскольку ее отчеты о судебных делах не публиковались, а потом ее и вовсе отстранили от дел. В письмах, которые она изредка отправляла ему, чтобы поблагодарить за присланные подарки, она в основном писала о своих лошадях, а в последнее время их переписка вообще прервалась.