- Я ведь еще не уехал, так?
Бальдур склонил голову и удалился.
* * *
- Недолго же это длилось, - высказался Ронин.
- Я проговорил свою роль. Теперь твоя очередь, - проворчал Бальдур.
- Завтра.
Бальдур бросил на него свирепый взгляд.
- Ты же знаешь, что глупо говорить о чем-либо с уставшими людьми, а парень, должно быть, изнурен, Бальдур.
- Берсерки устают только после неистовства, - сухо заметил Бальдур.
- Перестань строить из себя старшего брата, - огрызнулся Ронин.
- Ну что ж, тогда ты перестань вести себя, как младший брат.
Две пары ледяной голубизны глаз сцепились в безмолвном поединке, и Бальдур, наконец, пожал плечами.
- Если ты не хочешь решать эту проблему, тогда займись другой. Мэри подслушала, как Джиллиан говорила парню, что оставит дверь незапертой. Если мы не придумаем чего-нибудь, этот твой парень будет вкушать удовольствия, не платя за них.
- Но он уже вкусил их. Мы знаем это.
- Это ничего не меняет. И лишение этих удовольствий, быть может, подстегнет его поскорее обвенчаться с ней.
- И что ты предлагаешь? Запереть ее в башне? Мальчик - берсерк, и он обойдет все преграды.
Бальдур задумался на мгновение, затем усмехнулся:
- Он не обойдет справедливого негодования, не так ли?
* * *
Было уже за полночь, когда Гримм торопливо шел по коридору к спальне Джиллиан. Мэри заверила его, что Джиллиан провела вечер спокойно, без новых приступов болезни. «Поела, как проголодавшаяся женщина», - сообщила служанка-фея.
Его губы сложились в настоящую улыбку, что случалось всякий раз, когда он думал о Джиллиан. Ему нужно было прикоснуться к ней, сказать ей, что он хочет жениться на ней, если та все еще намерена взять его в мужья. Ему очень хотелось довериться ей. У нее был логический склад ума; возможно, она поможет ему понять то, в чем он никак не мог разобраться, потому что был слишком близок ко всем этим вопросам. Гримм твердо стоял на своей прежней позиции: она никогда не должна узнать, кто он на самом деле, но он мог бы, не выдавая своей тайны, поговорить с ней о многом из того, что произошло пятнадцать лет назад, - или казалось ему, что произошло. Ускоряя шаг, он повернул в коридор, ведущий в ее покои, и почти бегом завернул за угол.
И резко остановился, когда заметил Бальдура, энергично замазывавшего трещину в стене смесью глины и битого камня.
- Что ты тут делаешь? - негодующе насупился Гримм. - Среди ночи.
Бальдур невинно пожал плечами.
- Уход за замком - круглосуточная работа. К счастью, мне больше не требуется много сна. Но, подумать только, что ты здесь делаешь? Твоя комната в той стороне, - и он повел кельмой с раствором в противоположном направлении, - это на тот случай, если ты забыл. Ты ведь не собирался опозорить невинную юную девушку, нет?
На челюстях Гримма заиграли желваки.
- Верно. Должно быть, не там повернул.
- Ну, тогда разворачивайся, парень. Похоже, я проработаю с этой стеной всю ночь, - проговорил он безучастно. - Всю ночь!
* * *
Через двадцать минут из двери высунулась голова Джиллиан.
- Бальдур!
Поправив накидку на плечах, она раздраженно уставилась на него.
Бальдур усмехнулся. Раскрасневшаяся от сна, девушка была прекрасна, и она явно намеревалась прокрасться в комнату Гримма.
- Тебе что-то нужно, девочка?
- Что вы, ради Бога, здесь делаете?
Бальдур предоставил ей такое же неубедительное оправдание, как несколько минут назад Гримму, и продолжил усердно замазывать стену.
- О, - робко произнесла девушка.
- Хочешь, чтобы я проводил тебя в кухню, девочка? Может, устроить тебе небольшую экскурсию по замку? Обычно я не сплю всю ночь, а сегодня у меня только одно дело - замазать здесь стену. Маленькие трещинки между камнями могут в мгновенье ока превратиться в большие трещины, если их не заделать.
- Нет, нет, - отмахнулась Джиллиан. - Просто услышала шум и решила посмотреть, что это.
И, пожелав ему доброй ночи, она вернулась в свою комнату.
После того как дверь за ней закрылась, Бальдур потер глаза. Бог свидетель, эта проклятая ночка будет длинной.
* * *
Высоко над Тулутом собрались мужчины. Двое из них отделились от основной группы и двинулись к обрыву, тихо разговаривая.
- Засада не удалась, Коннор. Какого черта ты послал за берсерком всего два десятка человек?
- Потому что ты сказал, что он, возможно, возвращается в Тулут, - огрызнулся Коннор. - Мы не хотели потерять слишком многих, они могли бы понадобиться позже. Кроме того, сколько бочонков нашего черного пороха ты сам растратил, и все зря?
Рэмси Логан нахмурился.
- Я не продумал все как следует. В следующий раз он не уйдет.
- Логан, если ты убьешь Гаврэла Макиллиха, тебе хватит золота до конца твоих дней. Мы пытались сделать это многие годы. Он последний в роду, кто может дать потомство. Мы это знаем, - добавил Коннор.
- Все их дети рождаются берсерками? - спросил Рэмси, наблюдая за мерцающими и гаснущими в долине огнями.
Коннор с отвращением скривил губы.
- Только сыновья, прямо происходящие от лэрда. Проклятье ограничивается основной, отцовской линией. За века наш клан собрал о Макиллихах всю возможную информацию. Мы знаем, что у них может быть только одна настоящая любовь, и после ее смерти они остаются холостыми до конца жизни. Так что старик больше не представляет для нас угрозы. Насколько нам известно, Гаврэл - его единственный сын. Когда, он умрет, это будет их концом. Однако иногда на протяжении этих веков им удавалось спрятать от нас нескольких отпрысков. Вот почему мы обязательно должны проникнуть в замок Мальдебанн. Я хочу, чтобы был уничтожен последний Макиллих.
- Ты подозреваешь, что замок кишит голубоглазыми мальчиками? Возможно ли, чтобы у Ронина были другие сыновья, кроме Гаврэла?
- Мы этого не знаем, - признался Коннор. - Многие годы мы слышим о существовании зала, места языческого поклонения Одину. Он должен находиться прямо в горе.
И его лицо посуровело от злости.
- Проклятые язычники! У нас христианская страна! Мы слышали, что они проводят там языческие обряды. И одна из служанок, которую мы захватили, сообщила - перед смертью, - что в этом зале они увековечивают все свое нечестивое отродье. Ты должен найти этот зал и проверить, что Гаврэл действительно последний.