В конце концов отец нашел хорошего адвоката, и старшему брату изменили меру пресечения на подписку о невыезде. Это, однако, не спасало его от необходимости постоянно встречаться со следователем и от будущего суда.
Отец собрал совет из старых друзей. И это помогло.
От сурового наказания Сергея спас дядя Витя. Этот водитель, самый старший по возрасту среди приятелей, постоянно участвовал в посиделках на кухне, но высказывался крайне редко – реже даже, чем несчастный дядя Отар. Из-за этого Юра почти ничего не знал, чем же дядя Витя знаменит и чем он занимается в свободное от работы в парке время. И вдруг, на совете, дядя Витя взял инициативу в свои руки.
– Слышь-ка, – сказал он, – у меня военком в приятелях. Давай отправим твоего Серегу в армию.
– Ему еще два месяца до восемнадцати, – с горечью в голосе сказал Москаленко-старший. – Он в институт собирался поступать.
– Неча ему в институте делать, – отрезал дядя Витя. – Подследственных и с судимостями, видишь-ка, в институт не берут. А с военкомом я договорюсь – забреют и в семнадцать.
– Кто ж его выпустит из города? Подписка же о невыезде! – отец буквально стонал.
– Не боись, – успокоил дядя Витя. – Забреют твоего пацана и отправят подальше. Это, понимаешь-ка, надежно.
– А ведь верно! – поддержал дядя Валя. – А этот твой адвокат… как его?.. Барщевский… легко его отмажет. Ведь его где взяли? Не на рынке. И не в подвале. Дома его взяли. И ничего противозаконного не нашли. Главное, чтобы Серега твой тут не ошивался и лишних показаний не давал. Вряд ли они поедут его из армии выколупывать – и так подследственных хватает, есть кого по нарам сажать. А Барщевский твой потом скажет, что Серега хотя и ходил в подвал, но в разгроме не участвовал. А оговорил себя под нажимом следствия…
Как решили, так и сделали.
«Отвальную» справляли тихо, без гостей и без пьяного веселья. Старший брат, уже подстриженный наголо и очень мрачный, сидел во главе стола, но старательно избегал встречаться глазами с родственниками. Не настаивал на общении и отец. Он, похоже, испытывал чувство вины перед Сергеем, а потому разрешил сыновьям выпить сегодня, в виде исключения, и сам выставил бутылку хорошего армянского коньяка.
Когда Сергей уехал, Юра вздохнул с облегчением. Он совсем не понимал старшего брата, не понимал его тяги к асоциальным поступкам и дружбе с разными подонками. Кроме того, от Сергея исходила отчетливая неприязнь ко всему семейству Москаленко – в последние годы он словно бы стал совсем чужим человеком, не интересовался домашними делами, отцу грубил, мать беспричинно обижал, учился средне, при этом собирался поступать в институт, хотя так и не определился, в какой именно. Про таких говорят, что армия исправит. И Юра очень на это надеялся.
18
В школе тоже всё менялось.
Пришло сообщение, что упростился прием в вузы. Теперь достаточно было сдать два письменных экзамена, а отличникам – один, по их выбору. Хотя школа в Новогиреево не считалась самой лучшей и престижной школой Москвы, ее преподавательский состав был достаточно профессионален и настроен на то, чтобы как можно больше выпускников поступили в институты.
Появились новые предметы. Например, «Информатика и электронно-вычислительная техника». Своего электронно-вычислительного класса в школе не было, но директор договорился с каким-то пэром, бывшим аспирантом матмеха, и тот согласился совершенно бесплатно по понедельникам пускать десятиклассников в принадлежащий ему «компьютерный клуб» – так кооператор громко называл обычную квартиру на первом этаже нового дома, переоборудованную под вычислительный центр. Там Юра впервые увидел и руками пощупал гордость отечественной электроники – персональную ЭВМ «Агат», управляемую новейшей программной системой МОС, которая «загружалась» с небольшого гибкого диска.
До сих пор Москаленко-младший почему-то думал, что настоящие ЭВМ должны занимать огромные площади – это шкафы и шкафы, набитые электроникой, огромные панели с индикаторами и огромные экраны, – а увидел совсем другое. На аккуратных столах располагались средних размеров телевизоры (это «видеомонитор»), к которым были подключены металлические коробки размером со школьный портфель (это «системный блок»), к которым в свою очередь были подключены устройства, отдаленно напоминающие портативную пишущую машину (это «блок клавиатуры»).
Раньше Юра очень гордился своим программируемым калькулятором «Электроника Б3-35» – он считал его маленькой ЭВМ, сам составлял программы для решения математических задач или брал готовые из журнала «Техника – молодежи». Однако, усевшись впервые за стол с «Агатом», Юра понял, что «Б3-35» по сравнению с новой вычислительной машиной смешна и безнадежно устарела.
Первый урок провел сам владелец «компьютерного клуба», которого директор представил как «товарищ Матвеев». Новоиспеченный пэр рассказал десятиклассникам, что в мире существует несколько направлений развития персональной вычислительной техники, рассчитанной на неподготовленного пользователя. Одно из направлений – компьютеры «Эппл», второе – «Ай-би-эм-Пи-си», третье – «Зет-Икс-Спектрум».
– У нас есть самые современные компьютеры всех трех типов, – похвастался товарищ Матвеев, – однако класс мы оборудовали «Агатами». Вы спросите: почему? Отвечу: потому что это выгодно. «Эппл» и «Ай-би-эм-Писи» дороги, «Зет-Икс-Спектрум» сравнительно дешев, но ограничен в возможностях, капризен в эксплуатации, и пока еще не налажено снабжение запасными частями для него. Но главное – это отсутствие совместимости между программным обеспечением, создаваемым для всех этих трех западных компьютеров. Мы выбрали «Агат», который серийно изготавливается на Лианозовском электромеханическом заводе, потому что это первый компьютер, архитектура которого позволяет использовать так называемые «эмуляторы» – программы, имитирующие компьютер другого типа. Появляется возможность совместимости. Изначально «Агат» создавался как советский аналог «Эппл», но разработчики быстро убедились, что «Эппл» – не идеальный образец для копирования. Концепция была пересмотрена, и тот «Агат», который вы видите здесь, на этих столах, – это совсем новая машина. И это универсальная машина. Благодаря системной шине со стандартными слотами, вы можете произвольно менять ее конфигурацию, подключая разнообразные устройства. Кроме того, многопользовательская операционная система МОС с открытым кодом, продукт Московского университета, позволяет нам на ходу подстраиваться под загружаемые программы, обеспечивая совместимость систем. Не всё еще до конца налажено, не всё работает, как хотелось бы, но проблемы решаемы, когда за них берутся серьезные специалисты, а над «Агатом» и МОС трудятся лучшие ученые Москвы. Мы надеемся, что когда-нибудь «Агат» завоюет мир, потеснит устаревшие «Эпплы» и «Спектрумы»!
На этой мажорной ноте товарищ Матвеев завершил вступление и перешел к рассказу о том, как работает «Агат». В типовой конфигурации (еще одно новое словосочетание!) «Агат» работает под управлением МОС, которая размещена на НГМД (а это что за зверь?!). Кроме МОС в стандартный пакет входит текстовый редактор «АЯ» (это понятно), электронная таблица «Унибаза» (это менее понятно), графический пакет «Шпага» (еще менее понятно) и интерпретатор языка Бейсик (совсем непонятно!). Все персональные ЭВМ в «компьютерном клубе» были связаны друг с другом в электронную сеть «Академия». Понимая, что за сорок пять минут учебного времени, нельзя преподать даже элементарные основы работы на «Агате», товарищ Матвеев, управляя настольными машинами через сеть, показал, на что в принципе способны персональные ЭВМ.