Красивое лицо деда тотчас исказилось гневом, потемнело, как море перед штормом. Старик расправил плечи и выпятил грудь, словно стоял на капитанском мостике, готовясь отдать приказ матросам.
— Трусость! — проревел он. Когда-то этот грозный рык наводил ужас на корабельную команду. Но Джаред и бровью не повел, он слышал громовые раскаты дедова голоса всю свою жизнь. — Жалкая трусость, которую она унаследовала от той мямли, что стала женой ее отца. Я говорил ему, чтобы он не женился на этой мокрой курице, да он меня не послушал, и посмотри, что из этого вышло. Аделаида боялась того, что могло случиться, узнай она правду.
— Боялась, что ее обожаемый призрак вдруг исчезнет, оставив бедняжку одну в этом огромном древнем доме, — усмехнулся Джаред. — У старой девы осталось лишь несколько родственников, которым она могла доверять, да друзья, охотившиеся за ее мифическими деньгами. Фамильным состоянием, якобы доставшимся ей от «Мыла Кингсли». Но мы-то знаем правду, не так ли?
Дед отвернулся от окна.
— Ты еще хуже своего отца. Совсем не уважаешь старших. Ты должен знать: это я подсказал Аделаиде упомянуть в завещании девушку.
— Ну разумеется. А со мной никто не посоветовался. Много чести.
— Мы знали, что ты скажешь «нет», так зачем спрашивать? — Джаред не нашелся с ответом, и дед, повернув голову, встретил его взгляд. — Чему ты улыбаешься?
— Ты надеешься, что эта девушка увлечется романтической историей о призраке Кингсли, верно? Вот что у тебя на уме.
— Ничего подобного! Она пользуется этим, как его… всемирным… напомни…
— Что толку меня спрашивать? Со мной ведь никто не советуется.
— Пауки… нет, не то. Паутина. Да-да, она знакома с Всемирной паутиной и может посмотреть там.
— К твоему сведению, я тоже пользуюсь Интернетом и уверяю тебя, там нет ничего о Валентине Монтгомери, которую ты ищешь.
— Это случилось давным-давно. До появления Паутины…
Джаред поднялся со стула и, подойдя к окну, встал рядом с дедом. Наступил апрель, и на острове начали понемногу появляться туристы. Они так же разительно отличались от жителей Нантакета, как дельфины от китов. Забавно было наблюдать, как приезжие женщины ковыляют по мощеным улочкам городка на своих высоченных каблуках.
— Как эта девчонка сумеет отыскать то, что не удалось найти нам? — тихо спросил Джаред. — Ерунда какая-то.
— Не знаю. Просто у меня предчувствие.
Джаред понимал, что дед лукавит или что-то скрывает. Однако опыт подсказывал ему: выяснить правду все равно не удастся. Старик будет молчать. Наверняка имелись и другие причины, почему Кингсли-Хаус отдали во владение Аликс Мэдсен на целый год.
И все же Джаред не собирался сдаваться.
— Тебе не все известно о ней.
— Так расскажи мне.
— Я разговаривал с ее отцом на прошлой неделе. Он сказал, что дела у его дочери обстоят неважно.
— То есть?
— Она собиралась выйти замуж, но недавно помолвка расстроилась.
— Понятно, — кивнул дед. — И теперь ты думаешь, что эта девушка похожа на Аделаиду, поскольку та тоже потеряла жениха?
Джареду все труднее становилось сдерживать раздражение.
— Ты меня не слушаешь. Аликс Мэдсен только что расторгла помолвку. Ты ведь понимаешь, что это означает? Теперь она глубоко несчастна, обливается слезами, набивает рот шоколадом и вдруг видит…
— Привидение.
— Да. Высокого красавца, вечно молодого, галантного, очаровательного мужчину. Она непременно влюбится.
— Ты так думаешь?
— Это не шутка, — заметил Джаред. — Что ее ждет? Она станет еще одной женщиной, променявшей настоящую жизнь на бессмысленную, пустую затею.
Старик нахмурился.
— Аделаида никогда не стремилась выйти замуж, и ее жизнь вовсе не была пустой. Зачем зря говорить?
— Если ты считаешь, что четыре торжественных чаепития в неделю способны придать жизни смысл, то тетя Адди жила весьма насыщенной жизнью. — Дед метнул на внука взгляд, полный ярости. — Ладно. — Джаред поднял обе руки, будто сдаваясь на милость победителя. — Положим, я загнул насчет тети Адди. Ты ведь знаешь, как сильно я ее любил. Все жители острова боготворили ее, и это благодаря моей дорогой тете, ее упорному труду, Нантакет стал таким, каким мы его знаем. — Джаред глубоко вздохнул. — Но дело в том, что эта девушка другая. Не из нашей семьи. Она не привыкла к призракам, семейным тайнам и старинным легендам. Более того, ей в новинку скрипучие старые дома, да и острова, где можно купить пиджак за тысячу долларов, но ни в одном магазине не найдешь хлопкового белья.
— Она справится. — Дед улыбнулся внуку. — Почему бы, кстати, тебе не помочь ей?
На лице Джареда мелькнул испуг.
— Тебе известно, чем она занимается и чего захочет от меня.
— Расскажи-ка мне еще раз.
— Ты знаешь, она учится… на…
— Ну говори же, мой мальчик! — прикрикнул старик. — Кем она хочет стать? Открой великую тайну.
— Архитектором.
Дед и раньше слышал, что девочка изучает архитектуру, но не понимал, почему любое упоминание об этом так раздражает Джареда.
— Разве ты не тем же занимаешься?
— Да, — признал Джаред, — совершенно верно. Но у меня свое бюро. Я…
— О, я понимаю, — протянул дед. — Ты капитан, а она всего лишь юнга. Она захочет многому у тебя научиться. Что же здесь плохого?
— Вряд ли тебя стоит в это посвящать, но сейчас для нашего дела настали не лучшие времена. Рынок жилья переживает спад. Больнее всего кризис ударил по архитекторам. Работу найти невозможно. Недавние выпускники университетов отчаянно бьются за место под солнцем. Они мечутся, как акулы, готовые пожрать друг друга.
— Так помоги ей набраться опыта, — сердито проворчал дед. — В конце концов ты обязан ее отцу тем…
— Да, я так и собирался поступить, — поспешно перебил его Джаред. — Но теперь, благодаря сумасбродному завещанию моей тетушки, мисс Мэдсен поселится здесь, на Нантакете, а не в Нью-Йорке, где находится мое бюро. И мне придется целый год заниматься ею персонально.
— И почему это тебя так беспокоит? — недоверчиво нахмурился дед.
Джаред недовольно поморщился.
— Ей захочется, чтобы я ее обучал, взглянул на ее проекты, проанализировал и оценил их. Она попытается разузнать о моих связях, выяснить… все обо мне.
— Не вижу в этом ничего предосудительного.
— Вздор! — сердито воскликнул Джаред. — Не хочу служить наживкой на твоем крючке. Вдобавок мне нравится действовать, а не обучать.
— И какие же великие деяния ты собираешься совершить, пока девушка будет здесь? — с нажимом произнес дед. — Водить вереницу шлюх у нее под окнами?