— Только когда мы почувствовали опасность. Вот тогда с Рябцевым поработал наш психотерапевт, и он начал болтать. И тут же вывел нас на некоего Тимофея Костенко. Как видите, Рябцев хорошо сработал. Мы ведь потеряли вас, Тимофей. Все файлы по «Программе Детей» у нас забрали, когда создавался Проект.
— А Детей, значит, делали вы? — спросил Тим.
— Не совсем. Тех, кто непосредственно отвечал за эту программу, вы сейчас в живых не найдете. Они все очень рано умерли. Проблема та же — отдача при работе генератора на повышенных мощностях. Организм разрушается в первую очередь у самого оператора. Психотроника — штука тонкая, деликатная. Раньше этого не понимали. Боюсь, в Проекте этого не поняли до сих пор. Между прочим, катастрофа с «Программой Детей» и послужила толчком к созданию Проекта. Закрытая служба, которая, как и мы, подчинялась напрямую ЦК. Только вот теперь она, похоже, уже никому не подчиняется… И сладу с ней нет.
— Всемогущий КГБ вовсе не всемогущ, — хмыкнул Тим.
— Увы, — коротко ответил Полковник.
Тим задумался, «обнюхивая» Полковника. Резюме было совершенно четким — к Тиму пришел союзник. Впервые. И совершенно не с той стороны, откуда можно было союзника ждать.
— Мы не хотим, чтобы страдали невинные, — сказал Полковник. — Мы надеемся раскодировать наших сотрудников, которых зомбировал Проект. Для этого нужны операторы Проекта — живые. А без вашей помощи нам в лучшем случае достанутся трупы.
— Ваши собственные трупы вам достанутся! — процедил Тим сквозь зубы. — Вот ведь послал бог союзничков! У вас же было по стукачу на каждые десять человек! В каждой рабочей бригаде, студенческой группе, в каждом подъезде… Как же вы проморгали, а? Как не углядели, что Проект выходит из-под контроля?
— А Комитету приказали не глядеть в эту сторону. Отобрали всю аппаратуру, всю документацию, всех специалистов. Как в свое время — у военных, когда отдавали разработку нам. Таким же образом и с нами обошлись. И все.
Тим поднялся, достал из шкафчика рюмки, разлил коньяк и подвинул к Полковнику вазочку с засохшим в камень печеньем.
— Спасибо, — грустно кивнул полковник и вылил в себя коньяк, как воду. — Плохо дело, Тимофей. Мы даже не знаем толком, кто сейчас отвечает за Проект наверху. Руководство Проекта довольно часто общается с некоторыми членами ЦК, но кто там главный… И производство, если можно так выразиться, у них разбросано по всей территории СССР. А сейчас к нему подключают коммерческие фирмы, проконтролировать которые очень сложно. Плохо дело. Беда будет.
Тим выпил, покосился на печенье, но закусить не рискнул, жалея зубы.
— Поверьте, мы сложа руки не сидели, — все так же грустно сказал Полковник. — Насколько это возможно, мы оберегали вас, Тимофей. Рябцев вас прикрывал, да и многие другие… Мы предполагали, что однажды…
— Это вы вмешались, когда я собирался ехать в Институт? — спросил Тим.
— Да, — кивнул Полковник. — Самое обидное, Тимофей, вы уж нас простите… Именно мы поначалу направили вас туда.
— Ё-моё, — только и сказал Тим.
— Такие вот дела. — Полковник слабо улыбнулся. — Мы еще не знали, что наш человек, который организовал вам встречу с Самохиным, — двойной агент. Это открылось слишком поздно. И мы успели всего лишь позвонить. Конечно, я тут же послал за вами, но вы уже исчезли. А потом выяснилось, что и звонивший — «двойняшка». Тьфу! Мы начали всерьез разбираться со своими, оказалось, что зомбированы несколько сотрудников, занимающих ключевые посты, и началась такая катавасия… На всякий случай у вашего дома оставили пост, но он… — Полковник весь съежился, и Тим поверил в его страх. — Но он исчез. Просто исчез. Признаюсь, Рябцев уверял, что вы справитесь в одиночку. Но ему никто не верил. Мы уже записали вас в пассив. И только по небрежности самого Проекта нам удалось выйти снова на ваш след… — Полковник окончательно сник, пряча глаза.
— Экий вы совестливый, Полковник, — саркастически заметил Тим.
— Не знаю… — честно сказал Полковник.
— Вы кто вообще? Ну, у себя там…
— Служба внутренней безопасности.
— Ну-ну. Между прочим, а что такое этот Институт нейрохирургии?
— Да просто исследовательский центр. Но один из его отделов, тот, который возглавляет Самохин, давно уже занимается психотроникой. И иногда выполняет наши заказы. В последние месяцы, например, проверяет моих сотрудников на предмет зомбирования. И вот ведь… — Полковник крепко стукнул кулаком по столу. — Теперь мы группу Самохина фактически потеряли. Сами отдали Проекту. Что там сейчас творится — уму непостижимо…
Тим закурил и крепко сжал зубами фильтр. Наконец-то он знал все, что ему хотелось. На схеме Проекта не осталось белых пятен. И даже проявилось уязвимое место. Казалось бы — иди и бей. Но кто мог поручиться перед Тимом, что Полковник не ошибается?
— Так я резюмирую, — сказал Тим. — Лет десять назад, после того как КГБ облажался с Детьми, была создана некая служба. Чем занимается, непонятно. Кому подчиняется, неизвестно. Чего ей надо — загадка. И вот ко мне является полковник Леонов и просит его от этой службы защитить. Рассудите сами, Полковник, куда именно я вас должен послать.
— Все не так грустно, Тимофей, — сказал Полковник. — Вы правы только в одном. Действительно, в СССР есть некая спецслужба, которая занимается перспективными научно-техническими разработками. Более того, как ни страшно о таком говорить, иногда она прикрывается именем КГБ. Причем Комитету в самой настоятельной форме отсоветовали этой службой интересоваться. Мы терпели, мы молчали. Но сейчас мы полагаем, что эта служба может нарушить баланс сил в государстве. Может быть, даже взять на себя управляющие функции. Мы считаем, что такая опасность реальна. Вы уже знакомы с методами Проекта и должны представлять себе, что будет, если Проект окажется у руля.
— В отличие от вас, дорогой Полковник, — ухмыльнулся Тим, — я себе действительно это представляю. Но вы напрасно пудрите мне мозги. Вам просто боязно, что Проект вышибет рычаги из рук КГБ.
— Комитет ничем не управляет, — сказал Полковник сухо и жестко.
Тим «принюхался» и отметил, что Полковник, по крайней мере, верит в то, о чем говорит.
— Комитет никогда ничем не управлял, — продолжал Полковник. — Комитет только выполнял распоряжения. Он служил, и не более того. А Проект — это совсем другой уровень. Вы не читали книгу Суворова «Контроль»? Хотя нет, откуда вам… Так вот, я вас уверяю, что Проект — реставрация одной из самых изуверских сталинских идей — тотального контроля над умами властей предержащих. Не народом хочет командовать Проект, а руководящим звеном. Народом они заинтересовались только сейчас, когда на носу время бунтов и мятежей, а может быть, даже и революций. Вот сейчас им нужен и другой контроль, глобальный. Поэтому они такими бешеными темпами ведут подготовку операторов. Поэтому им нужны вы, Тимофей. И я вам могу дать еще один факт для анализа. Вам будет, наверное, интересно узнать официальное название Проекта. Он называется «Государственная Контрольная Служба СССР».