Между тем зал постепенно заполнялся гостями. Теперь, кроме иностранцев, здесь появились и русские. Их можно было сразу отличить по одежде и поведению. Метрдотель самолично встречал новых гостей, рассаживал, и вскоре к ним подходили новые чаровницы.
Гусляры, наверное, чтобы их было слышно в усиливающемся гомоне, стали играть громче. Кое-кто из прежних гостей уже вставал из-за стола и уходил со спутницей в неприметные двери в задней стене зала. Короче говоря, праздник набирал темп. Мне начало казаться, что это же вскоре ожидает и царя. Федор совсем разошелся, блестел глазами, говорил девам комплименты и принимал самые что ни на есть героические позы.
Наконец Беатриче попыталась обойти на повороте свою товарку, завлекательно улыбнулась и, заглянув в глаза Федора, предложила:
— Федя, хочешь, я покажу тебе нашу избу?
Лаура остолбенела от подлого коварства и не совсем ловко обратила на себя внимание:
— Почему это с тобой, пусть он сам скажет, с кем ему любо идти!
Бедный царь ничего не понял и удивленно посмотрел на стоящих в боксерской стойке дев, потом разом нашел соломоново решение:
— Хотите, пойдем вместе?
Такое простое и естественное на первый взгляд предложение поставило девушек в тупик. Они удивленно смотрели на царя, не понимая, что он имеет в виду.
— А, что, — вмешался я, — действительно, пойдите вдвоем и научите его всему, что знаете!
— Как это? — пролепетала нежная Лаура.
— А что такого! Он первый раз, еще ничего не умеет…
— Как! — воскликнули разом девушки. — Первый!
На их лицах промелькнула целая гамма чувств, от материнской нежности до спортивного азарта. Их можно было понять: в распутный XVII век вот так с бухты-барахты встретить в борделе девственника, да еще такого интересного! Было от чего закружиться хорошеньким головкам.
— Я не пойму, о чем идет речь? — вмешался в разговор царь. — Кто первый раз, что здесь происходит?
— Ничего, пойдешь с девушками, они тебе все объяснят и всему научат.
— А Федя не обидится? — засомневалась нежная Лаура.
— Не думаю, он парень современный, если вы постараетесь, то все поймет правильно.
— Что я пойму? — продолжил допытываться подвыпивший девственник.
— Ты хотел познать тайны амура, — иносказательно намекнул я, — прекрасные девы тебя в этом просветят.
Наконец до него дошло, о чем мы здесь говорим.
— А это ничего, что их двое? — тихо спросил он.
— Нормально, наверстаешь упущенное, — заверил я. — Ты же сам хотел все попробовать, вот и давай, пробуй.
Троица, сопровождаемая удивленными взглядами, удалилась в тайные недра веселой избы, а я остался в одиночестве. Ко мне тотчас подошел метрдотель.
— Твой спутник сам так решил? — спросил он.
— Да, он у нас такой, ему одной мало.
— А тебе? Хочешь, я пришлю еще девку? Или тоже двух?
— Нет, спасибо, я сегодня не по этому делу. У меня другие планы на ночь, — с трудом перевел я на старорусский язык сложное предложение.
— Как хочешь, а может быть, ты хворый?
— Есть немного, — сознался я, — поэтому мне сегодня лучше воздержаться.
— Тогда приходи, когда выздоровеешь, сам посмотри, какие у нас тут есть красавицы.
В оценке одалисок он был совершенно прав. Девушек он или они, я еще не понял структуру этой организации, подобрали очень интересных. Мне сделалось жаль, что такая красота идет на потребу случайных людей, не оставляя красивого потомства.
Мэтр продолжал стоять возле меня, и я поинтересовался:
— Как у вас здесь с кадрами?
— Такого добра на Руси хватает, красавиц у нас много, сложно обучить их ремеслу. Приходится приглашать наставниц из франков и неметчины.
— Вот оно, тлетворное влияние Запада! — подумал я. — Действительно, все плохое идет к нам от них! Сами не можем научить собственных женщин элементарным вещам. Поэтому мы до сих пор стесняемся своих исконных русских слов, считая их матерными, и когда говорим об интимных отношениях, употребляем сплошь иноземные термины.
Хуже язвы и лишая
Мыслей западных зараза.
Пой, гармошка, заглушая
Саксофон — исчадье джаза.
— И много таких домов в Москве?
— Как наш больше нет, — самолюбиво обиделся мэтр. — Наш — самый лучший.
— Вполне согласен, действительно, обслуживание у вас замечательное. Я другое хотел узнать, есть ли еще такие же дома с девушками?
— Конечно, есть, только туда ходить не советую. Или заболеешь, или ограбят. У нас хоть и дорого, но все с гарантией.
Я не стал уточнять, что он подразумевает под понятием «дорого», и остался в одиночестве, ожидая возвращения царя. Конечно, я не предполагал, что девушки вернут мне Федора спустя четверть часа, но и сидеть несколько часов в одиночестве, когда все кругом веселятся, оказалось не сладко. Это только так говорят, что одному скучно работать, а курицу есть весело. Ничего веселого в одиноком ожидании даже за таким изобильным столом не было. Я, грешным делом, даже пожалел, что отказался от собеседницы или, правильнее будет сказать, сотрапезницы.
Пришлось, чтобы как-то занять время, пробовать напитки, слушать старинную народную музыку и наблюдать нравы москвичей и гостей столицы. Время шло, царь все не возвращался, и я начал волноваться, не случилось ли с ним что-нибудь нехорошее. Даже подозвал мэтра и попросил узнать, как там у моего приятеля идут дела.
Мэтр понимающе хмыкнул и заверил, что с гостем все в порядке, фирма гарантирует полную безопасность. Осталось поверить на слово и запастись терпением. Но его мне в конечном итоге едва хватило.
Появление царя с льнущими к нему блудницами привлекло всеобщее внимание публики. Мне даже показалось, что мой необдуманный совет царю развлечься втроем может привести к нежелательному огрублению нравов средневекового общества, Очень уж счастливой выглядела это троица. Федор светился мужской гордостью, девы — женственностью, или как еще можно назвать умиротворенных, насытившихся человеческим мясом тигриц?
Они подошли к нашему столу, слепо улыбаясь, счастливые и переполненные любовью. Мой упрек, сколько можно… заставлять себя ждать, сам собой замер на устах.
— Зря ты с нами не пошел, было так весело! — сообщила кареглазая Беатриче.
— Да, — подтвердила Лаура, — Федя так нас смешил!
Женщины есть женщины, врожденная скромность заставляет их отрицать даже очевидное.
— Еда еще осталась? — рассеяно спросил царь, невидящим взглядом осмотрев заставленный яствами стол. Он еще не успел отойти от пьянящего изобилия новых впечатлений и был счастлив. — Я голоден, как волк!