— Ну уж! Да вы и так не похожи на женоподобных неженок.
— Я-то нет, а вот Джек — еще как!
Мы рассмеялись. Я уже собралась начать препирательства на тему «Зои-прекрасно-обойдется-без-эскорта», как вдруг закаркала ворона. Теперь, когда мой мозг не был затуманен сном, карканье показалось мне похожим на сиплое кваканье, но это не делало его менее нервирующим.
Нет, даже не нервирующим. Скорее, жутким. Точно, «жутким» — это самое подходящее слово.
— Слышишь? — спросила я.
— Вурона? Да, конечно.
— Ворон? А я думала, это ворона!
— Насколько я помню, воруны именно каркают, а голос вурона напоминает кваканье жабы.
Дэмьен замолчал, а проклятая птица квакнула еще несколько раз. Звук явно приблизился, и я почувствовала, как мои руки покрываются гусиной кожей.
— Да, это точно ворон.
— Не нравится мне это! С чего это он так раскаркался? Сейчас зима, а значит, не время для брачных игр, верно? И вообще, ночь на дворе! Разве птицам спать не полагается?
Я пристально вгляделась в темноту, но так и не увидела никаких тупых квакающих птиц.
Впрочем, неудивительно. Они же черные, как сама ночь! Но этот один-единственный ворон, казалось, заполнил собой все небо, а от его жуткого крика у меня вся кожа пошла пупырышками.
— Честно говоря, я не большой специалист в орнитологии, — Дэмьен замолчал и внимательно посмотрел на меня. — Почему это тебя так беспокоит?
— До того, как что-то на меня напало, я отчетливо слышала хлопанье крыльев. И еще у меня от этого карканья какое-то жуткое предчувствие. Ты ничего не чувствуешь?
— Нет.
Я вздохнула и подумала, что он сейчас посоветует мне взять себя в руки и обуздать разыгравшееся воображение. Но Дэмьен в очередной раз меня удивил.
— У тебя интуиция развита лучше. И раз ты говоришь, что с этой птицей что-то не так, я тебе верю.
— Правда? — Мы как раз подошли к ступенькам конюшни. Я остановилась и развернулась к Дэмьену.
Он улыбнулся мне своей обычной теплой и дружеской улыбкой.
— Конечно. Конечно, я верю тебе, Зои!
— По-прежнему?
— По-прежнему, — твердо сказал Дэмьен. И больше никогда от тебя не отвернусь.
В туже самую секунду ворон заткнулся, и его леденящий ужас исчез вместе с ним.
Я прочистила горло, поморгала и выдавила:
— Спасибо, Дэмьен!
Затем раздалось ворчливое старушечье «ми-иииуф!», и моя упитанная рыжая кошка выкатилась из темноты и принялась тереться о ноги Дэмьена.
— Привет, детка! — сказал он, ласково почесывая ее под подбородком. — Пришла сменить меня на посту охранника Зои?
— Да, думаю, она тебя отпускает, — улыбнулась я.
— Когда надумаешь вернуться, позвони. Я тебя провожу, мне совсем не трудно! — сказал Дэмьен, обняв меня на прощанье.
— Спасибо! — повторила я.
— Без проблем, Зет! — Дэмьен снова улыбнулся и насвистывая себе под нос мелодию «Сезонов любви» из мюзикла «Рента», зашагал к своему корпусу.
Все еще улыбаясь, я распахнула дверь, которая вела в коридор, разделяющий крытый манеж и конюшню.
Аромат сена и запах лошадей, доносившиеся из стойл справа, а также радость от мысли, что друзья больше на меня не в обиде, позволили мне немного расслабиться.
Этот стресс — просто жуть какая-то! Надо срочно заняться йогой и прочей успокаивающей фигней (скорее, «успокаивающей фигней», чем йогой). Если так пойдет и дальше, то я точно заработаю язву. Или хуже того, морщины.
Я как раз поворачивала направо и уже взялась рукой за ручку двери, когда послышалось странное «пэу!», а потом глухое «бум!»
Звуки доносились слева. Я обернулась заметила, что дверь на манеж приоткрыта. Очередное «пэу!» — «бум!» разожгло мое любопытство, поэтому вместо того, чтобы проявить благоразумие и направиться к стойлам, я вошла в манеж.
Я же говорила, что никогда не страдала избытком здравого смысла.
Манеж — это, вообще-то такое крытое футбольное поле, только не футбольное, а обычное, окруженное беговой дорожкой. Недолетки играют здесь в футбол и занимаются легкой атлетикой (лично я ни тем, ни другим не увлекаюсь, но теоретически представляю, что к чему). Манеж крытый, поэтому солнце недолеткам не мешает, а мягкий свет газовых ламп нисколько не режет нам глаза.
Сегодня здесь горело всего несколько светильников, поэтому мой взгляд к противоположной стороне манежа привлек не свет, а очередное «пэу!».
Старк с луком в руке стоял спиной ко мне и лицом к круглой мишени с концентрическими цветными зонами. Из красного центра мишени торчала ужасно толстая стрела. Я прищурилась, но не смогла как следует рассмотреть ее в полумраке. Кроме того, мишень находилась далеко от места, где стоял Старк, и очень далеко от меня.
Нала недовольно заурчала, и я заметила у ног Старка косматую желтую кучу — это Фанти растянулась на земле и, похоже, спала.
Сторожевая собака из нее, как из меня математик, — шепнула я Нале.
Старк провел тыльной стороной ладони по лбу, точно вытирая пот, и сделал круговое движение плечами, расслабляя их. Даже на таком расстоянии он казался сильным и уверенным в себе. Старк вообще выглядел намного старше любого недолетки нашего Дома Ночи. Черт побери, он был старше всех человеческих парней из моей прошлой жизни, и это не могло меня не заинтриговать.
Пока я стояла и размышляла, какое место присвоить ему на моей личной шкале мужской сексапильности, Старк вытащил стрелу из лежавшего у его ног колчана, развернулся, поднял лук, выдохнул и одним неуловимым движением — «пэу!» — выпустил стрелу, которая со скоростью пули помчалась к далекой мишени.
Я изумленно охнула. Только теперь до меня дошло, почему торчавшая из центра мишени i стрела показалась мне такой жутко толстой. Это была не одна, а сразу несколько стрел, одна поверх другой! Все выпущенные Старком стрелы попали точно в яблочко.
В полном изумлении я перевела взгляд на Старка, замершего в позе стрелка, и неожиданно придумала, к какому разряду сексапильных красавчиков он относится. Старк — настоящий Плохой Мальчик, по которому неизбежно сохнут все Хорошие Девочки.
Нет, только не это! Самое время увлекаться плохими мальчиками! Нет-нет, сейчас мне вообще никакие мальчики не нужны. Я завязала с мальчиками! Навсегда.
Я тихонько развернулась, решив на цыпочках выйти из манежа, когда меня остановил голос Старка.
— Я знаю, что ты здесь! — сказал он, не глядя на меня.