– Идем по первому! – немедленно отозвался Шах.
– Малыш, ты ясно расслышал, что я сказал? – озабоченно спросил Шон. – На первом пути девять стражников, а на втором – только один.
– Это-то меня и беспокоит.
– А как же твое замечательное предчувствие, – съехидничал Шон. – Насчет того, что сегодня с нами ничего не случится?
– Что-то я больше его не ощущаю, – пожаловался Шах.
– Наверное, ему запах не понравился, – ухмыльнулся Шон.
– Так каким все-таки путем мы пойдем? – не унимался Шах.
– Конечно, первым!
– А как насчет того, что “нормальные герои всегда идут в обход”?
– Я что, похож на нормального героя?! – неожиданно взорвался Шон. – Я – мертвый герой, вселившийся в тело одной идиотки-принцессы, которая лишилась собственной души из-за того, что ее идиоту-папаше вздумалось полаяться с колдуном! Так, по-твоему, должен выглядеть нормальный герой?!
– Кажется, – вздохнул Шах, – я знаю, что может быть хуже убитого героя.
– И что же?
– Дважды убитый герой. Пошли.
* * *
– Вот эта дверь.
– Точно эта? – переспросил Шах.
– Точно. Сейчас я ее осторожно открою.
– Погоди, – начал Шах, – давай сначала проверим, нет ли в ней… ловушек.
– Поздно. Я уже открыл ее.
За дверью оказался небольшой, зато ярко освещенный светом по меньшей мере десятка факелов зал. Он был почти пуст, если не считать стоящей посреди него каменной твари, выглядевшей как помесь рогатого песчаного огра с беременной троллихой.
– Ух, – облегченно вздохнул Шон. – Это всего лишь статуя.
– Чья?
– Поверь, малыш, – прошептал Шон, осторожно проскальзывая в зал. – Лучше тебе этого не знать.
– A…
– Tc-c. Иди за мной вдоль стенки и старайся издавать как можно меньше звуков.
Шах оглянулся по сторонам, зажмурился, помянул про себя Отцов-Основателей, осторожно протиснулся в щель – и ту же дверь за его спиной с лязгом захлопнулась.
Чудище посреди зала вздрогнуло.
С потолка посыпалась каменная крошка. Чудище вздрогнуло снова, а затем распахнуло пасть, все шире, шире, пока не стало ясно, что оно просто-напросто зевает.
– А… Гы.. ну кого еще там орк принес?
– Возможно, – прошептал Шон, – это все же была неудачная идея.
– Я же говорил!
Чудище наконец закончило зевать и приоткрыло один глаз.
– А, эти, – прогудело оно, покосившись на героев. – С этими я уже дрался.
– Что-то я этого не помню, – проворчал Шон. Чудовище открыло второй глаз.
– Как же все надоело! – сообщило оно потолку. – Каждый раз одно и то же.
– Так почему бы тебе, – Шон кивнул Шаху на противоположную стену, – не внести в свою жизнь немного разнообразия?
– Это как? – В басе чудища прорезалась нотка вялого интереса.
– Да очень просто! – Шон дождался, пока Шах достигнет противоположной стены, медленно потянул меч и, отбросив ножны в сторону, заорал: – Умри, зараза! – после чего бросился вперед.
Он успел сделать только пару шагов, а затем пол внезапно выдернулся у него из-под ног.
Задрожал не только пол. Стены зала начали постукивать и прогибаться под самыми немыслимыми углами, а с потолка посыпались такие глыбы, что даже враз съежившееся чудище обхватило когтистыми лапами голову и попыталось пригнуться.
Причиной этого замкотрясения был чей-то дикий хохот.
Еще через пару мгновений какая-то невидимая рука подняла лихорадочно вцепившихся в пол героев и потащила куда-то вверх.
Увидев стремительно надвигающийся на него потолок зала, Шах прижал к себе меч и изо всех сил зажмурился и начал считать.
Он досчитал до десяти, а удара все не было. Зато на счете “одиннадцать” что-то ровное, твердое и вообще весьма напоминающее нормальный пол вновь оказалось под его ногами.
На всякий случай Шах досчитал до двадцати и только потом решился открыть глаза.
Зал с чудищем исчез. Он и Шон стояли в просторной светлой комнате. Справа вдоль стены уходили под потолок шкафы, заставленные книгами, слева – точно такие же шкафы, только заваленные всякими бутылками, бутылочками, бутылями, ретортами, кух-шинчиками и прочей продукцией стеклодувов и гончаров. А прямо перед героями стоял стол, за которым человек в синем шелковом халате активно пытался умереть от хохота.
– О Донтлис, – выдавил он в перерыве между двумя приступами. – Я уже лет тридцать так не смеялся!
– А ты кто такой?
– Вообще-то, – человек в халате наконец справился с приступами хохота и теперь вытирал набежавшие слезы, нервно похихикивая, – я – хозяин этого замка.
– А-а, – обрадовался Шах, – так это вас нам надо убить!
– Ой-ой-ой-ой-ой!
Колдун откинулся на спинку кресла и разразился еще одной порцией смеха, как решил Шах, еще более истерического, чем в прошлый раз.
– И вы в самом деле решили, что можете вот так, запросто, явиться сюда и убить меня? – выговорил он сквозь смех. – Подобной наглости я не встречал уже пятьсот лет с тех пор…
Шах медленно потянулся к рукоятке ножа за поясом. Гафний прекратил смеяться и направил на героев небольшой черный жезл.
– Впрочем, это подождет. А сейчас мне нужны ваши души.
Шон осел на пол.
– Не-е-ет! – закричал Шах, бросаясь вперед. Гафний махнул рукой, и Шах отлетел в угол.
– Готов поклясться… – начал колдун, озадаченно глядя на жезл.
Внезапно жезл дернулся вверх и ткнулся в подбородок Гафния.
– Вот так, запросто, явились и убили, – сообщил Шон телу колдуна. – А ты как думал?
– Шон! – радостно закричал Шах, выбираясь из-под шкафа. – Ты жив! То есть ты…
– Я понял, что ты хотел сказать, малыш, – усмехнулся Шон. – Но все это потом. Сейчас нам надо отыскать среди всего этого душу принцессы Тари…
– Кого отыскать? – Девушка на полу села и начала протирать глаза. – И как вы посмели войти в мою опочивальню…
Высокородная принцесса Тари осеклась, внимательно осмотрелась по сторонам, встала и тщательно отряхнулась.
– Надеюсь, – заявила она побледневшему Шаху, – что кое-кто немедленно захочет предоставить мне объяснения по поводу того, как я ТУТ очутилась, почему нахожусь ТУТ в столь не подобающей моему сану одежде и вообще, орк вас побери, что ТУТ происходит?
Шон расплылся в улыбке и, подмигнув Шаху, направился к двери.
– Ты поговори с ее высочеством, – сказал он. – А я пока пошарю вокруг, не завалялось ли у этого колдунишки чего-нибудь ценного.