— Но-о… поговори мне здеся. А ну, пшел в конуру!
Главное, думаю, чтобы этот болван не взял, да и не выбросил лично ему бесполезную вещь куда-нибудь подальше. Ищи потом «ТТ» по всей замковой канализации.
Впрочем, думаю, если получится Виртиса на здешних уродов науськать, то ползать по канализации буду вовсе не я, а они. С графом Квекингом во главе.
— Я испугалась, что тебя в другую камеру потащили.
Я махнул рукой, сел рядом с ней на солому, — гнилье, конечно же, но хоть не голый камень — полуобнял за плечо, притянул.
— Ты-то как? — спрашиваю.
— Со мной все в порядке.
— Точно?
— Да.
— Тогда хорошо.
Дара головкой дернула, досадливо так.
— Мало хорошего, Сергей.
— Да ну, — говорю. — Перестань. Лучше скажи, чего дальше делать планируешь?
— Рассвета ждать, — мрачно говорит Дара. — Когда солнце над горизонтом, у меня заклинания Воздуха удачнее выходят.
— Будешь тут все вдребезги напополам разносить?
— Буду. Квекинг все явно неспроста затеял. И я не уверена, что здесь обошлось без Тьмы.
— Даже так? Уверена…
— Уверена! — перебивает меня Дара. — На своей земле, при свете дня. Да и слишком далеко Граница, чтобы Тьма могла незаметно переправить сюда кого-то по-настоящему сильного. А с мелкими прислужниками я справлюсь. Дело в другом.
Она замолчала, но мне и так было понятно — едва принцесса пустит свою магию в ход, вся наша маскировка накроется ба-альшим и очень медным тазом. Тьма узнает, где сейчас настоящая Дарсолана… узнает о нашем походе… и леший ведает, что еще из этой информации извлечет и какие выводы сделает.
В самом деле — мало хорошего.
Минут пять мы с Дарой сидели молча. Наконец, я не выдержал.
— Слушай, — говорю, — подруга. Пока веселье не закрутилось… расскажи, откуда в тебе, принцессе, эта вся акробатика завелась? Или это большой секрет королевского дома, который простым сержантам знать не положено?
— Никакой это не секрет, — тоскливо отзывается Дара. — Мой дядя… ах, да, ты ведь можешь и не знать… князь Ютен, регент при юной принцессе, он умер прошлой осенью… так вот, он пять лет назад отчего-то решил, что одной из дюжины моих наставников должна стать На-эйри, странствующая канатоходка. Она-то и научила меня всему, что обязан знать подмастерье их цеха… и еще многому иному. Вот и вся тайна. — Дара вскинула голову, усмехнулась… невесело так усмехнулась. — Сергей.
— Тихо!
Что-то за дверью происходило — и, по-моему… Дверь скрипнула надсадно, распахнулась, и на порог камеры шагнул стражник — тот самый, что пистолет у меня забрал. Постоял секунду-полторы и упал ничком.
Я на него покосился не без интереса — убит стражник был то ли очень острым ножом с изогнутым лезвием, то ли… то ли, пожалуй, струной — и перевел взгляд на того, кто следом на пороге встал.
— Шел я мимо, — спокойно так говорит Мастер Киан. — Смотрю: ай-яй-яй, хорошая вещь без присмотра лежит. Решил — надо хозяину вернуть, пока глупые люди не затеряли.
И протягивает мне пистолет рукояткой вперед.
Я взял, глянул — патрон в стволе, боевой взвод… фыркнул, перещелкнул на предохранительный и в карман спрятал.
— Филей данке, — говорю. — Вещь и в самом деле хорошая, нужная. Если б затерялась, жалко было бы.
— Мастер Киан! — порывисто вскакивает Дара. — Я… что происходит?
— А ничегошеньки уже и не происходит. — Киан голову наклонил, прислушался к чему-то. — Наверно. Разве что нескольких квекинговых последышей кончить осталось.
— Ну а происходило что? — вкрадчиво так осведомляюсь я.
— А тоже ничего такого, чтобы совсем уж особенного, — пожимает плечами Мастер Киан. — Сошелся один граф с посланцем Тьмы… и придумали они план: собрать в графских владениях лучших развлекателей… на турнир, к примеру. Собрать — и подсадить каждому из них одну маленькую, но очень мерзкую тварь, от которой человек собой быть перестает. Там, в подвале, лаборатория… нет, наше высочество, — резко произносит он, — даже и думать забудьте. Не для ваших юных глаз та картина.
— Мне нужно видеть…
— Ничего тебе не нужно, — говорю. — Раз Мастер сказал. Успеешь еще насмотреться… вдосталь и даже больше.
— Вот я и говорю, — задумчиво продолжает Киан. — План они придумали. Развлекатели много где ходят, им и во дворцы путь открыт, и в хижины лесные. Если их глазами смотреть, их ушами слушать, столько интересных вещей узнать можно.
А главное, — с ухмылкой добавляет Мастер, — они ведь, фигляры жалкие, с виду самые беззащитные. Оружия не носят, магия у них простенькая, годна лишь детишек забавлять. Никакого риска.
— Да уж, — глядя на стражника, говорю я. — Ни оружия, ни риска.
— Путь наш таков, — отзывается старый развлекатель, — что мечи на нем лишь помеха. А у вас, — неожиданно резко произносит он, — свой Путь, который вы едва начали. Он вас ждет, а здесь вам больше делать нечего!
— Мастер…
Договорить принцессе не вышло — я ее за руку из камеры выволок. Притиснул к стене коридорной, встряхнул легонько.
— Ау, — говорю, — ваше высочество, Дарсолана. Тебе что, никто никогда про намеки не объяснял? И про то, что есть намеки, которые с полуслова понимать и выполнять нужно?
— Сергей, я…
— Ты, — перебиваю ее, — сейчас пойдешь, нет, побежишь следом за мной. Очень быстро. Ферштейн?
Из города мы выскочили минут через двадцать — и коней нахлестывать я перестал, лишь когда он за холмом скрылся.
А кубок — тот самый — Дара в сене только вечером нашла.
* * *
Расслышал я Дару хорошо, но легче от этого не было.
— Точно?
— Не веришь, можешь сам спросить, — устало-безразлично говорит принцесса. — А еще лучше, протри глаза и посмотри сам: видишь ли ты в этом селении хоть что-то напоминающее трактир?
— Ну, может, он того, — неуверенно возражаю я, — хорошо замаскировался.
Это я от досады ляпнул. После двух недель наших деревенских гастролей трактир — если он в данном населенном пункте имелся — я уже выделял с первого взгляда.
И потому-то мог с уверенностью процентов так в девяносто восемь сказать: нет в поселке Пастушья Нора ничего даже отдаленно на трактир похожего.
Все остальные приметы ложились, как патроны в обойму. Крохотный поселок на самом краю Великого Леса. Три дюжины домов… три дюжины и еще два, если уж к мелочам придираться. Все в точности, как Ариниус и сказал.
За исключением самого трактира.
Самого…
— Слушай, — говорю, — а про самого человечка этого, Щавеля Укропыча, то есть Укропа Косика, ты спрашивала?