Оглушительный грохот выстрелов заполнил гулкую пустоту. Раздирающий уши звук многократно отразился от сводчатых стен, и Стиви Рей уже не могла сказать, сколько было реальных выстрелов. Все смешалось в лавине дыма, эха и потрясения.
Она не слышала криков злобных недолеток, пронзенных пулями, отрикошетившими от ее защитного барьера, однако она увидела, как Старр упала на пол, и у нее на голове расцвел чудовищный красный цветок. Двое других недолеток грохнулись рядом.
Началась паника. Уцелевшие и нераненые недолетки с воплями принялись давить друг друга, пихаясь и прорываясь к узкому выходу, ведущему вверх, в главное здание вокзала.
Но Николь даже не шелохнулась. Все еще сжимая в руке пистолет, она в бешенстве жала и жала на курок, пока Стиви Рей не закричала:
— Довольно! Ты и так уже достаточно натворила!
Положившись на свою связь с Землей, она вытянула перед собой сложенные вместе ладони. Послышался глухой рвущийся звук, и в дальнем конце кухни, где раньше была лишь стена туннеля, открылось глубокое отверстие.
— Убирайтесь и больше никогда не возвращайтесь сюда!
Грозная и величественная, как разъяренная богиня, Стиви Рей швырнула землю на Николь, Куртиса и оставшихся с ними. Могучая волна невидимой силы подхватила их и протащила через всю кухню к только что открывшемуся выходу. Николь продолжала изрыгать проклятия, но Стиви Рей лишь помахала ей рукой и сказала вслед громким голосом, усиленным мощью разгневанной стихии:
— Земля! Вышвырни их прочь и закройся за ними. Если не захотят уходить — похорони их заживо!
Она еще успела услышать, как Николь злобно орет на Куртиса, требуя, чтоб тот быстрее шевелил своей жирной задницей, а затем земля закрылась за ними.
— Все, — сказала Стиви Рей.
Не тратя времени на размышления, она бросилась в кухню, где лежали окровавленные, искалеченные тела, которые Николь и ее компания бросили за собой. Их было пятеро. Трое, включая Старр, были убиты отрекошетившими пулями Николь. Еще двое были раздавлены в свалке.
— Они мертвы, — сказала Стиви Рей, поражаясь своему странному спокойствию.
— Мы с Джонни Би, Элиотом и Монтоей избавимся от них, — сказал Даллас, крепко сжав ее плечо.
— Я пойду с вами, — ответила Стиви Рей. — Открою землю и похороню их, только не здесь. Не хочу, чтобы они лежали там, где мы будем жить.
— Ладно, тебе лучше знать, — покладисто согласился Даллас, нежно дотрагиваясь до ее лица.
— Заверните их в спальные мешки, — пробормотала Крамиша, проходя мимо мертвых тел и царящего на кухне хаоса в кладовку. Там она принялась деловито сгружать с полок свертки.
— Спасибо, Крамиша, — поблагодарила Стиви Рей, машинально забирая у нее спальные мешки и по очереди расстегивая их.
Внезапно ее внимание привлекли какие-то звуки, доносившиеся от двери, и, обернувшись, она увидела мертвенно бледных Венеру, Софи и Шеннонкомптон. Софи судорожно всхлипывала без слез.
— Идите в машину, — распорядилась Стиви Рей. — Ждите нас там. Мы возвращаемся в школу. Сегодня останемся там. Хорошо?
Девочки закивали и, держась за руки, поплелись прочь.
— Видать, им потребуется психологическая консультация, — заметила Крамиша.
— А тебе нет? — спросила Стиви Рей, глядя на нее поверх спального мешка.
— Нет. Я работала волонтером в госпитале святого Иоанна и насмотрелась всяких ужасов.
В этот момент Стиви Рей искренне пожалела о том, что в ее жизни не было никакой вакцинации ужаса. Стиснув зубы, она попыталась выбросить из головы все мысли и принялась за работу.
Застегнув мертвых в спальные мешки, они с Крамишей следом за парнями, кряхтевшими под тяжестью этой страшной ноши, направились к выходу. Не проронив ни слова, все выбрались на пустырь за старыми железнодорожными путями.
Здесь Стиви Рей опустилась на колени и уперлась ладонями в землю.
— Земля, откройся, пожалуйста, и позволь этим недолеткам вернуться в тебя.
Земля всколыхнулась, как шкура ворочающегося зверя, а затем расступилась, образовав узкую глубокую трещину.
— Бросайте их туда, — велела Стиви Рей парням, в мрачном молчании исполнившим ее приказ. Когда последнее тело исчезло под землей, Стиви Рей снова заговорила:
— Никс, я знаю, что эти недолетки сделали неправильный выбор, но не думаю, что в этом была их вина. Как их Верховная жрица, я прошу тебя показать им, что такое доброта, и даровать покой, который они не смогли найти здесь. — Взмахнув рукой, она прошептала: — Закройся, пожалуйста!
И земля, как послушная недолетка, исполнила ее просьбу.
Встав с колен, Стиви Рей почувствовала себя пятисотлетней старухой. Когда Даллас попытался дотронуться до нее, она отстранилась и зашагала в сторону вокзала, бросив на ходу:
— Даллас, обойдите вокруг здания и проверьте, все ли недолетки поняли мой приказ и убрались отсюда. Я буду на кухне. Встретимся там, ладно?
— Будет исполнено, красавица, — ответил Даллас, и они с Джонни Би убежали.
— Остальные могут идти в «хаммер», — распорядилась Стиви Рей.
Не говоря ни слова, недолетки побрели к парковке.
Оставшись одна, Стиви Рей медленно вернулась в туннели и вошла на залитую кровью кухню. Крамиша была там. Она уже нашла в кладовой упаковку с огромными мешками для мусора и деловито складывала в них всякий хлам, недовольно ворча себе под нос.
Стиви Рей не сказала ни слова. Она просто взяла еще один мешок и принялась за работу. Когда большая часть мусора была собрана, Стиви Рей вздохнула:
— Ладно, с остальным ты сама справишься. Мне нужно попросить Землю убрать кровь.
Крамиша задумчиво посмотрела на утрамбованный земляной пол.
— Гляди-ка, она даже не впиталась.
— Да, я знаю. Я все исправлю.
Крамиша пристально посмотрела ей в глаза и медленно произнесла:
— Ты, конечно, Верховная жрица и все такое, но даже ты не можешь исправить все.
— Думаю, всякая хорошая жрица должна к этому стремиться.
— Стремись к чему хочешь, сестренка, кто тебе мешает? Но знай, что хорошая жрица не пилит себя за то, что произошло не по ее вине. Нельзя контролировать все на свете.
— Ты была бы хорошей Верховной жрицей, Крамиша.
— Ну вот еще! — фыркнула Крамиша. — Спасибо, у меня своя работа есть. И не пытайся навалить своего дерьма в мою кучу, как говорится. Мне бы со своим поэтическим даром разобраться!
Стиви Рей с трудом улыбнулась застывшими губами и сказала:
— Ты же знаешь, что твои стихи исходят от Никс.