«И моим», — добавил он про себя.

Эмсель видел сны. Лежа в мягко раскачивающейся лодке, он видел яркие языки огня, пожирающие его лесной дом, видел, как листья превращаются в черную труху, как горит мебель, как взрываются от жара жидкости в глиняных горшках… В кошмарном сне он понимал, что единственный путь к спасению отрезан, а огонь заставляет карабкаться выше и выше по бесконечному стволу. Пожар уже охватил весь лес, а Эмсель все полз вверх, пока не оказался на самой верхней ветке, и там его ждал огромный, страшный Йондалран с ножом в руке. Потом Эмсель услышал, как кто-то зовет его по имени, и увидел Йогана, летящего на Крыле. Эмсель подпрыгнул и ухватился за перекладину, но легкая конструкция, не выдержав тяжести, начала падать, Йоган закричал…

Эмсель резко открыл глаза. Его била дрожь. Он все еще был в лодке, там, где пробыл последние два дня. Жар, который он во сне принял за огонь, пожирающий его дом, исходил от солнца, весь день висевшего прямо над ним.

Но сейчас солнца не было. Сейчас в небе висело что-то другое. Последние остатки сна покинули путешественника, когда он понял, что это не что иное, как воздушный корабль. Корабль висел над ним на расстоянии не больше чем два человеческих роста. Это была лодка под парусами сложной конструкции, куда больше той, в которой находился Эмсель, к тому же украшенная искусной резьбой в виде головы рычащего медведя. Паруса были сшиты не так, как на морских кораблях, которые Эмселю доводилось видеть. Они были прошиты полосками, которые были туго вздуты изнутри. Очевидно, это и позволяло кораблю лететь. Должно быть, какое-то горючее наполняло эти полости горячим газом, но какое? Ведь оно должно быть очень лешим, чтобы не добавлять веса кораблю.

Эмсель немедленно загорелся научным любопытством, но звук стрелы, вонзившейся в дно лодки, быстро вернул его к действительности. К стреле была привязана голубая лента.

— Ты пересек водную границу Симбалии. Покинь свое судно!

Эмсель поднял голову и увидел двух человек, одетых в темно-синюю форму, которые наклонились над поручнем рядом с рубкой корабля. Один из них целился из лука прямо в Эмселя.

— Ты понимаешь, что я говорю? — выкрикнул он.

— Да, — ответил Эмсель.

Речь симбалийцев была похожа на фандорскую, только произношение немного отличалось, затрудняя понимание.

С корабля опустили веревочную лестницу. Эмсель медлил.

— Покинь свое судно, — повторил всадник ветра. Еще одна стрела вонзилась в борт лодки.

— У меня, очевидно, нет выбора, — сказал изобретатель, но, когда он встал, чтобы ухватиться за лестницу, сплетенную из крепкого каната, он понял, что слишком ослаб от голода. Пока он спал, чайки украли остатки сыра. Путешествие истощило его. И все же на лестницу нужно было забраться. С трудом Эмсель взялся за перекладину и бросил взгляд на залив. К его удивлению и радости, земля была всего лишь в нескольких милях. Он греб весь вчерашний день и только сейчас понял, что выбрался из течения и почти достиг берега Симбалии. Мысль об этом его взбодрила, и он с готовностью полез вверх по лестнице.

Задача, однако, была сложнее, чем он думал. Высота была невелика, но лестница раскачивалась под его весом. У Эмселя закружилась голова, перекладина вырвалась из его рук, и он с плеском упал в воду.

Всадники ветра посмотрели вниз с презрением.

— Фандорец, — сказал один из них.

— Это все объясняет, — добавил второй.

ГЛАВА 11

Йондалран смотрел на городских детей, затеявших игру. Они весело пинали тряпичный мяч через доску, в которой были проделаны восемь арочных отверстий разного размера. Старику было больно видеть, как весело детям, не понимающим, что скоро война, что некоторым из них предстоит потерять отцов и братьев, и вести об этих потерях принесут печаль и смятение в их жизни, сейчас наполненные радостью и задорным смехом. Война заставит их повзрослеть. Старый фермер грустно вздохнул.

Мяч подпрыгнул и покатился к старику. Йондалран поднял его и бросил обратно детям. На миг старейшина подумал о том, как хорошо было бы все забыть, сделать так, чтобы Фандора вернулась к нормальной жизни. Но это было невозможно. Старик повернулся и пошел прочь, не в силах смотреть на лица детей. В каждом из них он видел Йогана. Он медленным шагом направился к грейвудской таверне. Эгрон собирался тоже туда подойти.

Старик сидел за столом в таверне, но не пил. Через час вошел Эгрон.

— Они вернулись, — сказал он.

Почти следом за ним в таверну вошли двое людей, покрытых слоем золы и пепла. В руках они держали свитки, стопки книг и совсем непонятные предметы из сгоревшего Дома отшельника.

— Эля сюда! — громко сказал Эгрон, помогая вошедшим сложить свои находки на стол.

Все трое уселись за стол. Помощники Эгрона потягивали эль из глиняных кружек, пока Йондалран рассматривал то, что они принесли. Он осторожно, потому что вещь была, несомненно, колдовская, взял в руки черную обуглившуюся трубку и обнаружил, что она полая, а на обоих концах ее вставлены прозрачные стекла. Старик повертел трубку в руках, поднес к глазам и тотчас выронил с криком ужаса. Колдовская штуковина скатилась на пол и разбилась на кусочки.

— Что ты видел? — спросил Эгрон.

— Трактирщика с кружкой, которую он, гляди, наполняет элем, так близко, что рукой можно дотянуться! — Он передернул плечом: — Колдун, точно!

Двое помощников Эгрона переглянулись. Им было неуютно от мысли, что они несли в руках такие вещи несколько миль.

Йондалран тем временем взял один из хрупких, обуглившихся свитков и очень аккуратно развернул неповрежденную часть. Йондалран читал достаточно хорошо, но написанное на этом пергаменте было только отдаленно похоже на привычные ему буквы.

— Кажется, написано задом наперед. Надо поднести к зеркалу, — сказал Эгрон, заглядывая через плечо старика.

— Незачем, — ответил фермер, — одно то, что он шифровал свои записи, подтверждает, что он шпион. Я был прав.

Затем он развернул еще один свиток.

— Вот, смотрите, что может быть убедительнее? — сказал он, показывая детальную карту береговой линии Симбалии. — Что ж, мы воспользуемся его работой в своих целях, эта карта поможет нам разработать план вторжения. Лучше не придумать — пусть убийца моего сына поможет нам сокрушить его народ. Нашли ли вы доказательства его смерти?

— Там было много обуглившихся костей, — сказал один из мужчин.

Йондалран удовлетворенно кивнул: