Такая жизнь была сыщику по вкусу, и он бы с удовольствием покинул Сартон да жил бы в небольшой деревушке милях в пятидесяти от столицы, если бы мог бросить свою работу.
Но он не мог – по двум причинам.
Первая – банальная – деньги. К сожалению или к счастью, человек не может существовать в этом мире без них – ему нужно одеваться, питаться и иметь крышу над головой. А в деревнях нужды в частных сыщиках нет – Ордену вполне по силам отправить туда двух-трех Зрячих, и этого вполне хватит для поддержания порядка в небольшом селе с числом жителей под сто человек.
Ничего же иного Марк не умел – да и, признаться, ничему не хотел учиться.
Вот это-то и было второй причиной, по которой Бойз не мог бросить свою работу – сыщик ее любил.
Возможно, потом, когда он насытится расследованиями, сборами улик и погонями, домик в деревне станет явью…
Пока же все мысли его – о поиске загадочного трафарета.
И он приложит все усилия, чтобы разобраться и с этим делом.
Молот стоял у края дороги и смотрел вверх. По небу плыли облака самых причудливых форм – одно чем-то напоминало сидящего на камне дворфа с трубкой в зубах, другое больше походило на косматого тролля, хмуро глядящего на землю.
Перечислять можно было до бесконечности.
– Красиво, не правда ли? – спросил старший Камнеглот, когда Марк подошел к нему и стал рядом.
– Да, – согласился сыщик.
– В городе не слишком часто смотришь на небо, верно?
– Есть такое дело, – не стал спорить Бойз.
– Когда мы с Боровиком еще жили в горах и были совсем маленькими, мы обожали следить за облаками. Бывало, спорили, на что похоже одно, на что другое… Золотые были времена.
– А я никогда не любил смотреть на небо. Не знаю почему, но до этого момента даже не задумывался, что облака могут быть на что-то похожи и так красивы.
– Все оттого, что ты слишком увлечен работой, Марк, – покачал головой Молот. – Нет в тебе ни капли романтики. А ведь иногда надо доверять не только разуму, но и сердцу.
И снова, как и тогда, после встречи с госпожой Гарт и последующего разговора с дворфом, Бойз не нашел, что ответить.
Да, он всегда полагался только на разум. Даже любовь, которую породило сердце, он пытался анализировать, взвешивал все «за» и «против»…
Наверное, поэтому и проиграл.
Надо больше доверять сердцу…
– Я постараюсь, Молот, – с трудом выдавил Бойз.
– Постарайся, – кивнул дворф. – Возможно, это поможет тебе почувствовать жизнь, а не оценивать ее.
Они стояли у склона еще с час. Спорили о форме облаков, улыбались, смеялись…
Марку показалось, что он наконец-то прожил тот кусок детства, который самолично вырвал из своей жизни. Кусок, связанный со снежно-белыми облаками в чистом голубом небе.
* * *
Нет большой нужды детально описывать сборы и путь друзей к столице Ларса.
Скажем только, что никто в том пути не пострадал, и в Джугу Марк, Камнеглоты и их проводник Хайн добрались целыми и невредимыми через пять дней после того, как покинули постоялый двор.
Столица северного королевства по сравнению с Сартоном показалась Бойзу провинциальным городком: площадью Джуга была едва ли не меньше одного Купеческого квартала, а по уровню шума уступала, наверное, и Костям в светлое время суток.
Словом, здесь бы Марк с удовольствием остался навечно.
Но сейчас он приехал не дом себе подбирать, а искать трафарет Луиджи.
И, значит, все другие мысли – долой.
– Ну вот мы и пришли, – сказал довольный Хайн. – Город Первых, Джуга, перед вами!
– Она все такая же, как и раньше, – сказал Боровик. – Спокойная, тихая…
– Куда теперь? – спросил Марк.
– Предлагаю прежде всего остановиться в каком-нибудь трактире, – сказал Хайн. – А дальше вы сами решайте, что и куда. Я, как и договаривались, вас сюда привел, я же отсюда и выведу, когда понадобится.
– Тогда пойдемте в трактир, – решил Бойз, и проводник, кивнув, зашагал к большому двухэтажному зданию футах в двухстах от их временной стоянки.
Здание имело вывеску «Последний приют». Судя по всему, на путника, идущего издалека, это должно было произвести определенное впечатление.
Слово «последний» вообще очень даже здорово воздействует на людей. Почему-то за последнее они бьются особенно яростно.
Путешественники, однако, ни за что биться не собирались – неспешным шагом они преодолели расстояние до трактира и вошли внутрь.
Питейное заведение до их появления полнилось разговорами, песнями, но со скрипом петель шум резко стих. Посетители, все как один уставились на Марка со товарищи.
Во взглядах их не было тепла и дружелюбия – только лишь подозрение и недоумение.
– Два дворфа, один ларсец и, судя по всему, камриец, – констатировал рыжебородый мужичок, сидящий за длинным столом посреди зала. – Чем обязаны?
– Где хозяин? – вместо ответа задал свой вопрос Молот.
– Ты никак вежливости не обучен? – подивился мужичок. Был он плечист и высок ростом, как практически все в этом трактире.
– Где хозяин? – упрямо повторил старший Камнеглот.
– Да он, похоже, туг на ухо, – заметил кто-то.
– Или на ум, – хмыкнул бородач, поднимаясь и перешагивая через лавку. – Ну ничего, и не таких учили.
Улыбка Молота легко усмирила бы любого в Сартоне, но здесь, по всей видимости, Камнеглотов в лицо не знали.
За это самое незнание хамоватый бородач и поплатился: дворф хлестким ударом отправил его на пол.
– Ого! – сказал кто-то.
Остальные поддержали его единогласным «О!».
– Может, теперь мне кто-то подскажет, где хозяин? – спросил Молот как ни в чем не бывало.
Несколько десятков пальцев указали на пухлого мужичка, который только-только вошел в зал из кухни. Столь повышенное внимание слегка обескуражило его, и потому он замер на пороге, в недоумении оглядываясь по сторонам.
– В чем дело-то? – пробормотал толстячок, растерянно теребя край фартука.
– Нам нужно две комнаты, – ответствовал старший Камнеглот. При этом он демонстративно разминал кулаки – для пущего эффекта.
– У нас как раз есть… парочка… – промямлил хозяин, неотрывно глядя на дворфа. Размером каждый кулак Молота не уступал голове трактирщика, и это внушало последнему дикий страх.
– И что по деньгам?
– М-м-м… Два серебряных за ночь. За каждую из комнат! – поспешно добавил толстячок.
Молот обернулся к Марку:
– Что скажешь? Подходит нам такой вариант?